Летописи миров - Александр Федоренко

Отплевываясь и цепляясь за камни, трибун начал орать, устраивая перекличку, кого мог, тянул на мелководье, дальше пусть выбираются сами. И удивительно обошлось без потерь, даже тяжело раненого Тилея, Тагар сумел спасти. В кромешной тьме отряд провел около недели, и вот период затмений наконец-то завершился. Вначале выглянуло красное светило, а спустя некоторое время и оранжевое. И в первых же лучах солнца зажмурившиеся легионеры, слезящимися глазами рассмотрели деревушку. Припасы давно кончились, съели даже случайно пойманных змей, пытавшихся на них напасть, и этот хутор был единственной надеждой. Он их и приютил, жители — такие же люди, как они сами, накормили и дали убежище, разобрав по домам. И как известно добро оплачивается добром. Когда случилось нападение звероватых людей гор, легионеры вышли на защиту, приютившего их хутора. Там они и остались, со временем выстроив небольшую крепость, с годами превратившуюся в городок. Жители были только рады странным пришельцам, и не очень обращали внимание на тот факт что те не стареют. Вот так в горной долине муштруя набранных рекрутов, Хитар и маленькое королевство-город, на манер родных Лусиарских. И в прошествии веков здесь образовался благодатный край, с садами, полями и каналами.

Там росло все и груши, и черешни, и сливы, и гранаты, а главное виноград и яблоки из которых делали прекрасные вина. Фрукты употреблялись в свежем виде, законсервированные в меду или виноградном соке, сушёные, а также в составе вторых блюд и закусок; например, персиковой и грушевой запеканок.

В пищу употреблялись также многие кустарниковые растения и зелень, которые варились вплоть до превращения в мусс и подавались сильно приправленными уксусом, оливковым маслом, перцем или гарумом, например, бузина, мальва, лебеда, Пажитник сенной, крапива, щавель кислый, ясменник, листья белой и чёрной горчицы. В общем, край не голодал, и правящего в нем Хитара все ценили и любили. Но настало время, и пришел зов.

Троица в углах треугольника стояла, замерев, Априус только опустил рог, и теперь в ожидании смотрел в середину. Некоторое время ничего не происходило, затем центр круга, окутало красноватой дымкой, а внутри нее…. а внутри нее появилась человеческая фигура. Человек был довольно крупный, но сразу пришло ощущение, что он очень быстр и подвижен. В руках эльфийский лук, рука тянется за стрелой к колчану, но ноги подкашиваются, и телохранитель охнув, падает на песок.

— Богар! — Обрадовано прошептал Априус, — Так первый есть, положите его в озеро, только так чтоб голова была на берегу — пусть откисает.

Но Лазик с Ротарем топтались на месте, боясь войти в фигуру. Тогда Априус, хлопнул себя по лбу, совсем разнервничался и забыл элементарное, поэтому решил действовать немного иначе. Щелчок пальцами и телохранитель, исчез, и вновь появился уже в воде. Там его приняли хирдманы.

Затем один за другим появились Картус, Харей и Менгафар. И тоже — в озеро.

После этого небольшой временной промежуток, Априус влил еще чуть силы в своеобразный пантакль, и появились двое людей — барсов, Клык и Коготь. А вот следующий отряд, круг еле вместил, хорошо Рус, начертил его довольно большим. Потому что с Хитаром прибыло еще девятнадцать легионеров.

Априус вытер пот со лба, и оставив новоприбывших воинов, приходить в себя в воде озера, отправился к саркофагам, жестом поманив за собой Яшу и Куру. За время его отсутствия щеки Дрендома и Саяра порозовели, появилось слабое дыхание и движение глаз под закрытыми веками. Поглядев некоторое время, в знакомые лица он чуть поразмышляв, велел все тем же Лазику и Ротарю:

— Этих тоже в озеро, положите возле "Версара", и сами туда же.

Он понимал, что это озеро наполнено непростой водой, ведь тут никаких родников раньше не было и быть не могло. Значит, это Просвещающий постарался, а раз так, то в какой-то мере этот источник магический, и скорее всего целебный. Вон, какое все вокруг зеленое и цветущее, и животные и птицы, наполнены силой. Да и Салариля видимо первое время питал только родник. С мыслями о местном страже, Априус вернулся обратно к избушке, где оставался остальной экипаж корабля, он и их погнал в воду. Оставшись с эльфом наедине, Рус, принялся обговаривать с ним предстоящее дело.

— Едва Веста восстановиться там будет нужно соорудить Врата, я не смогу провести целый народ через кратковременный порта, и мост прокинуть не смогу.

Во-первых, мешает Барьер, во-вторых, могут заметить слуги Владык, или они сами.

Мне нужно чтобы ты подал мне весть, как только мир будет способен принять новый народ, нужно будет создавать пространственный коридор, с вратами на обоих его концах.

— Я ни когда не имел с этим дело — ответил Салариль.

— Я тоже, но есть пара идей, где подучиться, но все это несколько позже, так что быть тебе еще некоторое время одному, но зато подумаешь и составишь план, как будешь править. А пока как только мои воины придут в себя, мы распрощаемся.

Уж прости у каждого из нас свои заботы и свой путь. Тебе хранить и мне хранить, только ты уже, а мне еще приступать.

— Если не секрет, то, что и где? — Поинтересовался Салариль.

— Да пару подобных Весте миров, в разных местах — не задумываясь, солгал Априус.

— Отсюда уйдешь, я имею ввиду всю твою империю?

— Да, я еще тогда подумывал, да не успел, то Пришлые нагрянули, то Силы Света.

Эльф опустил голову, словно ощущая вину за те давние дела, но Априус махнул рукой — мол, чего уж теперь сетовать.

— Не говорю, что я прям таки не в обиде, но приобрел я гораздо больше, чем имел. В знаниях само собой. Тут он замолк, глаза округлились, потому что из озера показался первый из новоприбывших воинов. И шел этот воин совсем не к нему, своему предводителю, а плелся куда-то к лесу.

Этим первым, как ни странно был Менгафар, он заметил на опушке леса множество единорогов и пегасов, и словно зачарованный медленно направился к ним. На ходу, извлекая из карманов, какие-то лакомства, в пол голоса шепча ласковые слова, он приблизился к стоявшему отдельно от остальных единорогу. Тот повернул голову, втянул ноздрями незнакомый запах, человек ловко протянул ему угощение, и предводитель единорогов, с удовольствием захрустел. Тоже самое Менгафар проделал и с пегасом. Умело, поглаживая, он переходил от одного коня к другому, каждому, кладя что-то в рот. Так и завязалась дружба между вожаками табунов и Менгафаром.

Отдельно следует сказать, что это были за кони, статный вожак рогачей, был сама грациозность. Спина была его изогнута, ноги тонки и стройны. Ярко светились рубиновые глаза, в холке он достигал метров двух. Чуть выше глаз, почти параллельно земле, вырастал у него рог; прямой и тонкий. Гривы и хвост рассыпались мелкими кудрями, а опущенные и неестественно для альбиносов черные ресницы бросали пушистые тени на розовые ноздри.