Жестяная королева - Девни Перри

из нас, сидящих здесь, был далеко не невинен. Мы были так же виноваты, как и мужчины, которых мы пришли навестить. «Тин Джипси» не были хорошими людьми. Мы убивали. Мы причиняли боль. Мы разрушали жизни во имя клуба и позволяли насилию проложить нам путь. Но поскольку это было во имя клуба, мы научились оправдывать себя. Слишком часто.

Затем мы ушли из клуба, и в некотором смысле роспуск стал нашим искуплением.

Второй шанс, которого мы на самом деле не заслуживали.

— Этого не сотрешь, — сказал Дэш. — Ничего из этого. Все, что мы можем сделать, это двигаться вперед. Быть лучше, чем были. И молиться, чтобы, когда придет возмездие, оно свершилось быстро. И верно. Чтобы это освободило наших жен, наших детей. Я не допущу, чтобы мои сыновья были запятнаны этим. Если это означает, что я пожертвую собой, как папа пожертвовал собой ради меня, Женевьев и Ника, то так тому и быть. Я не допущу, чтобы мои сыновья, вернувшись домой, обнаружили…

Боль исходила от тела Дэша. Ему не нужно было заканчивать. Мы все знали, что он представлял Брайс дома, мертвую, выставленную на показ перед ее детьми.

Это должно было прекратиться.

— Раньше я задавался вопросом… Если бы мама попросила папу уйти из клуба, он бы это сделал?

Дэш кивнул.

— Я думаю о том же. Но мама никогда бы не попросила.

— Моя тоже.

Они любили своих мужчин, несмотря на недостатки и все такое. Очень похоже на Брайс и Кэсс.

— Прошлой ночью я все рассказал Кэсс. — Лео глубоко вздохнул. — Я не знаю почему. Я не хотел ей ничего говорить. Я не хотел, чтобы она смотрела на меня по-другому. Мы говорили о клубе, и это просто… вылилось наружу. Я думал, она будет разочарована или… я не знаю. Но это не так. Она любит меня таким, какой я есть, независимо от моих прошлых грехов.

— Брайс тоже знает, — сказал Дэш. — Все. Она знает уже много лет. И, клянусь Богом, она любит меня за это еще больше. Потому что она видит, как сильно я стараюсь стать лучше. Она заставляет меня хотеть быть лучшим человеком. Каждый день.

— Может быть, тебе нужно поговорить с ней, — сказал мне Лео.

Я покачал головой.

— Я убил ее брата. Она дочь Такера. Просто… это слишком сложно преодолеть.

— Жизнь коротка. — Дэш указал на папино надгробие. — Если наши отцы чему-то нас и научили, так это ценить то, что у тебя есть, потому что все это может исчезнуть за секунду.

— Она пришла сюда за Такера. — Я глубоко вздохнул. — Мы не знаем, что она планировала. Убить меня. Или тебя. Она пришла сюда, чтобы отомстить за него.

Лео кивнул.

— Она пришла. Но не отомстила.

— Я был там в пятницу вечером, — сказал Дэш. — Она могла нажать на курок, но не сделала этого.

Нет, вместо этого она сожгла здание клуба дотла.

— Зачем ты мне это говоришь? Разве ты не должен предостерегать меня от нее?

— Возможно. — Дэш усмехнулся. — Она дочь Такера Талбота. Незаконнорожденная или нет, она может быть единственной, кто положит конец этой войне. Если ты примешь ее в наши ряды, у него будет причина отступить.

Я рассмеялся, потому что, конечно, Дэш не мог упустить шанс уладить все с помощью моей личной жизни.

— Господи, ты эгоистичный придурок.

— Да, я такой. — Он ухмыльнулся. — Кроме того, я видел, как той ночью разбилось женское сердце. Женщины, в которую ты влюблен, и женщины, которая, как я подозреваю, влюблена в тебя.

— Я убил ее брата, — повторил я. — И, как ты только что тонко подметил — она дочь Такера.

— Многое нужно преодолеть. — Он кивнул. — Может быть, десять лет назад это было бы слишком. Но мы изменились. Мы уже не те люди. И я, например, не был бы тем, кто я есть, без Брайс. Она изменила мою жизнь.

Лео кивнул.

— И Кэсс изменила мою.

Какого черта? Это был не тот разговор, которого я ожидал сегодня.

— Она лгала мне. Обо всем.

— Похоже, вся ее жизнь была основана на лжи. У правды есть способ изменить твою реальность. Способ освободить тебя. Это победа, победа для всех здесь присутствующих. Включая тебя и Нову.

Я провел рукой по лицу.

— Как я могу ей доверять?

Дэш грустно улыбнулся мне. Чего он не сделал, так это не ответил.

Потому что не он должен был отвечать на этот вопрос.

А я.

Глава 23

Нова

В моей душе царила безмятежность. Возможно, безмятежность — неподходящее слово. Я была спокойна. Уравновешена. Не была счастлива. Мне не было грустно. Возможно, дело было не столько в безмятежности, сколько в том, что я полностью отстранилась от всех эмоций на прошлой неделе.

Я сидела в том же кресле, в той же комнате, что и во время моего последнего посещения тюрьмы. Мои руки лежали на папке с электронными письмами и фотографиями, которые я распечатала сегодня утром. Только на этот раз не было светлого парика. Никаких очков. Никакого костюма.

Этим утром в понедельник я пришла собой, в джинсах и моих любимых туфлях на каблуках. Моя водолазка была толстой и облегающей, потому что похолодало. На Хэллоуин на этой неделе должен был пойти снег. Мое настоящее имя было выгравировано в журнале регистрации. Я отдала охранникам свои настоящие водительские права для ксерокопии.

Технически, я была здесь в качестве адвоката — не папиного, но тюремный персонал поверил, что я им являюсь. Это была единственная ложь, которую я сказала за неделю.

Было странно, как я научилась измерять время своей ложью. Надеюсь, в следующий раз я смогу продержаться намного дольше, чем неделю. Надеюсь, после этой встречи.

Я распутывала ложь, одну правду за раз.

Мне потребовалась почти целая неделя, чтобы все осмыслить. Мысленно и эмоционально. Я плакала. Снова и снова. Мне пришлось взять несколько выходных на работе, потому что я была настолько расстроена, что не могла сосредоточиться.

После пожара я ожидала, что полиция появится на пороге моего дома и заберет меня в тюрьму. Но единственными людьми, которые связались со мной в последующие дни, были мои мама и сестра. Мама пригласила меня на обед. Шелби на ужин.

Я так волновалась, ожидая своего ареста, что отказалась и от того, и от другого. Наконец, по прошествии четырех дней любопытство взяло верх, и я поискала в газете Клифтон Фордж статью о пожаре.

Брайс Слейтер сама написала статью. В ней говорилось, что один из работников гаража устроил