Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий «Центр» - Федор фон Бок

Сегодня начальник штаба 2-й армии (Хартенек) предложил сосредоточить командование на пространстве между Курском и Тулой в одних руках.

Я сообщил Гальдеру, что, несмотря на известные сомнения, меня не оставляет мысль о подчинении 2-й армии Гудериану. Гальдер посчитал такое решение удачным. В этой связи изданы соответствующие приказы. Непосредственно после этого я переговорил со Шмидтом, командующим 2-й армии, чтобы поставить его в известность о принятом решении. Шмидт придерживается мнения, что я неправильно истолковал предложение, высказанное начальником его штаба. Но как бы то ни было приказ остается в силе.

13/12/41

Положение 2-й армии продолжает оставаться тяжелым, особенно если учесть, что даже слабые подкрепления никогда не поспевают к сроку, а между Новосилем и позициями XXXXIV корпуса засел противник. Невольно возникает вопрос, удастся ли корпусу пробиться в сектор 2-й армии.

Отход с боями 2-й танковой армии осуществляется в соответствии с планом. После того как противник прорвал позиции 296-й дивизии на юге от Тулы, армия приказала дивизии отходить, развернув на 90 градусов свое левое крыло и оставив в руках противника дорогу Тула — Одоево. Рельеф местности здесь сложный, что вызывает известные [285] опасения. Я потребовал от 2-й танковой армии оставить за собой хотя бы участок дороги в районе переправ через Упу.

На фронте 4-й армии под Наро-Фоминском имели место незначительные атаки противника. На севере от магистрального шоссе противнику удалось расширить вклинивание в секторе VII корпуса, так как контратака полка 255-й дивизии провалилась, что привело к ответной контратаке со стороны противника. К завтрашнему дню положение необходимо выправить. На левом крыле армии в секторе 3-й танковой группы также происходили бои, но не столь ожесточенные. Сколько-нибудь значимое прикрытие по реке Лама до сих пор не создано — возможно, причиной тому является нехватка горючего.

Контратака 251-й дивизии на юге от Калинина имела успех, но выдающимся его никак не назовешь.

Разговаривал со Штраусом, в частности сказал ему, чтобы он как можно тщательнее подготовился к эвакуации Калинина.

Как всегда бывает в аналогичных случаях, все пошло наперекосяк. В Почепе, откуда я снял дивизию сил безопасности, чтобы усилить 2-ю армию, партизаны взорвали железнодорожный мост. Около Вязьмы столкнулись два поезда и заблокировали железнодорожные пути, сделав на какое-то время прохождение составов невозможным. Впрочем, нельзя сказать, чтобы составы ходили в направлении фронта слишком уж часто, а снабжение находилось на уровне. К примеру, состав, который должен был подвезти горючее для 4-й танковой группы, прибыл с пустыми цистернами; VII корпус жаловался на недопоставку амуниции — и так далее.

Приехал Браухич, с которым я обсудил создавшееся положение. Он отлично представляет себе, что происходит, и полностью разделяет мое мнение. Я сказал ему:

«У меня нет новых предложений. Вопрос, который нам необходимо [286] обсудить, скорее политического, нежели военного свойства. Фюрер должен наконец решить, как быть группе армий: или сражаться, оставаясь на тех позициях, которые она сейчас занимает, рискуя потерпеть полное поражение, или отойти, что сопряжено с таким же примерно риском. Если фюрер прикажет отходить, он должен понимать, что новых сокращенных позиций в тылу, которые, кстати сказать, совершенно не подготовлены к обороне, смогут достичь далеко не все наши войска, поэтому неизвестно, смогут ли ослабленные части группы армий эти позиции удержать. Подкрепления, которые были мне обещаны, тащатся с такой черепашьей скоростью, что оказать решающее воздействие на принятие соответствующего решения не могут».

Клюге, который 10 декабря высказался в пользу того, чтобы «держаться», сейчас склоняется в сторону «отхода». С ним солидарен Рейнхард, командир 3-й танковой группы, который написал, что мы должны «наконец отделиться от противника». Он забывает, что в последнее время ему не раз предоставлялась возможность к отходу, но вопрос, как он собирается «отделяться от противника» в районе Клина, у которого сегодня сосредоточена огромная масса войск и от которого в наши тылы ведет только одна дорога, остается открытым.

Кроме того, подвоз горючего от железнодорожных станций к фронту по обледеневшим дорогам сопряжен с невероятными трудностями, а между тем от этого зависят все передвижения войск.

К сожалению, мое физическое состояние за последнее время настолько ухудшилось, что я был вынужден просить Браухича подыскать мне замену, так как не знаю, сколько еще времени смогу оставаться на ногах, особенно учитывая тот факт, что я очень серьезно болел в прошлом году. [287]

14/12/41

Утром Штраус доложил, что ситуация на юго-востоке от Калинина заставила его снова «сократить» свой фронт. Так как это представляет непосредственную угрозу Калинину, он попросил разрешение издать приказ об эвакуации Калинина на тот случай, если такая необходимость возникнет. Я согласился.

3-я танковая группа требует немедленного отделения от противника, при этом она докладывает, что это невозможно осуществить, пока не будет обеспечено прикрытие со стороны пехотных частей. 4-я танковая группа, которой не удалось ликвидировать вклинивание противника в секторе VII корпуса, докладывает о том, что непременно должна отойти. Фактически она собирается отходить за Рузу. Изначально запланированные позиции перед Рузой она удержать не в состоянии. Вместе с рапортом Рейнхарда это заявление сигнализирует об опасности потери контакта между внутренними крыльями 4-й и 9-й армий.

Так как Клюге выехал в части и связаться с ним невозможно, я позвонил Гепнеру и сказал ему, что он должен поддерживать контакт с 9-й армией у Нарских болот своим правым крылом, одновременно упираясь в Волжское водохранилище левым. В секторе 2-й танковой армии разрыв линии фронта на западе от Тулы продолжает оставаться источником опасности. Складывается впечатление, что на юге, в зоне ответственности 2-й армии, 134-я дивизия сможет самостоятельно оторваться от противника и присоединиться к своим; сомнительно, однако, чтобы это удалось остаткам разбитой 45-й дивизии. Что касается подкреплений, то до сих пор к Новосилю подтянулось около пяти батальонов.

Ближе к вечеру приехал Браухич. Он уже переговорил с Клюге и Гудерианом и пришел к выводу, что постепенный отвод войск группы армий к заранее очерченным на карте [288] тыловым позициям неизбежен. Даже центр, то есть главные силы 4-й армии, не сможет удержать свои нынешние позиции, если войска слева и справа от него будут вынуждены пятиться. Шмундт, который также присутствовал на встречах и слушал все эти дискуссии, позвонил Йодлю с тем, чтобы узнать о решении фюрера. Фюрер сообщил, поначалу в вербальной форме, что ничего не имеет против спрямления выступов у Клина и Калинина; он, кроме того, понимает, что отвод армейской группы Гудериана также дело решенное. Однако группа армий должна удерживать прежние позиции, не отдавая врагу ни метра земли, пока не будут закончены самые необходимые приготовления для приема войск на тыловых позициях. Вечером группа армий разослала приказы относительно необходимости координации действий по подготовке тыловых позиций с процессом отвода армий.