Япона осень (СИ) - Сухов Лео

— Эти заросли даже нас изрядно удивляют! — широко ухмыльнулся в ответ русский. — Но должен заметить: они выросли незадолго до вашего прихода. В остальное время у нас здесь сухая, выжженная солнцем равнина.

— Да, господин Мураяма что-то такое упоминал… — кивнул господин Аоки. — Ваше предложение дать нам путь на юг по-прежнему в силе? Объяснюсь: я могу взять свой дом, два союзных дома и отколоться. Но если мы уйдём на север, нас будут преследовать. А вот если мы уйдём на юг — нашим соотечественникам, чтобы пройти к нам, сначала придётся воевать с вами.

— Не слишком выгодное предложение! — хмыкнул русский. — Мало того, что мы за вас будем разбираться с вашими соплеменниками, так ещё и обеспечим вам открытый коридор в земли, до которых и сами со временем доберёмся. В чём наша выгода?

— Да, всё так! А ваша выгода в том, что вы получите три лояльных вам дома. А это, без малого, почти половина нашего населения! И они не будут воевать против вас! — чуть наклонился вперёд господин Аоки. — Мы готовы даже подписать вассальное соглашение и помогать вам в войнах. Но, к сожалению, не против своих же соотечественников! Это основное условие.

— У нас есть время подумать? — поинтересовался белый бородач.

— О! Сколько угодно! — развёл руками господин Аоки. — В связи с эпидемией, разразившейся в ваших землях, в основном лагере было принято решение отойти на север, к границе лесов. И, соответственно, временно прекратить боевые действия. Думаю, мы выждем некоторое время, прежде чем снова идти к реке… Значит, месяц-другой у вас есть! Но хотелось бы услышать ваше решение к моменту, когда наш совет опять решит устроить войну. Нам, если честно, уже не хотелось бы в ней участвовать…

Бородач улыбнулся и кивнул, подтверждая, что не только услышал, но и оценил откровенность господин Аоки.

— В таком случае, позвольте откланяться! — господин Аоки встал со стула, а русский протянул ему металлическую табличку.

— Всего вам хорошего, господа! — сказал он. — Будем ждать вашего возвращения. И решение к вашему приходу обязательно примем.

Папа, мама, и что мне было делать? Зная о том, что дом Аоки хочет увести половину населения на юг, должен ли я был кого-то предупредить?

Знаете, я долго думал… Возможно, вы скажете, что моё решение выглядит не слишком достойным, но я решил оставить всё, как есть. Мне надоела война.

Надоели походы, полукочевая жизнь, стычки, нападения… Мне надоела война с русскими… Я уже очень хочу где-нибудь осесть. И пусть там на юге много песка… Зато там есть море и мир.

Глава 28

На отличненько… Нет, совсем не отличненько!

Дневник Листова И. А.

Двести восемьдесят шестой день. Большой Белый Брат!

Кран трещал. Канаты тоже трещали. Качество у наших канатов, знаете ли, такое, что они и от меньшей нагрузки трещали бы. Однако, несмотря на треск, дело двигалось.

Правда, нам понадобился не один день, чтобы перетащить мелкие камни завала, не обрушив всё и вся…

И вот массивный кусок скалы, перекрывший доступ к Алтарю, оказался доступен. К нему подтянули стрелу, закрепили канаты — и принялись загружать противовес теми булыжниками, которые до этого оттащили в сторонку.

Наконец, при очередной попытке подъёма канаты натянулись, а огромный кусок скалы начал приподниматься. Часть людей тянула канаты на противоположном конце стрелы, а часть — продолжала загружать противовес. И так до тех пор, пока не удалось вытянуть кусок скалы достаточно высоко, чтобы он перестал цеплять землю.

— Держите! Только держите! — бегая туда-сюда, уговаривал всех наш маньяк-инженер. — Начинаем смещать! Начинаем!

Те работники, которые загружали противовес, кинулись к плите, взялись за канаты, которые не крепились к стреле крана, и стали тянуть конструкцию в сторону. Лично я удерживал стрелу приподнятой, поэтому повис на своём канате, приподняв ноги — чтобы не мешать перемещению всей конструкции в горизонтальной плоскости.

Пока вот так болтаешься, удерживая тяжеленную каменюку, в голову лезут всякие дурацкие мысли… Вроде того, выдержит ли канат меня, выдержит ли стрела скалу, выдержат ли канаты скалу…

А то, знаете ли, как представишь, чем всё обернётся, если канаты лопаться начнут — и что-то не по себе самую малость…

Но, несмотря на мой позорный пессимизм, ничего страшного не произошло. Канаты выдержали, стрела выдержала — да и вся конструкция, на удивление, сдюжила. И спустя двадцать минут каменный осколок медленно опустился на землю на краю нашей фактории.

Там, где раньше лежал он, теперь виднелся белый диск крыши Большого Алтаря. Мы почти добрались: оставалось совсем немного! И лишь наш инженер крутился рядом с краном с таким лицом, будто съел лимон.

— Что там у тебя, Касаткин? — вздохнул я, остановившись рядом.

— Кран просел сантиметра на три! — печально пояснил он.

— Почему? — задал я дурацкий вопрос, а потом и сам догадался: — А, мы стёрли ему ось, да?

— Именно! — кивнул инженер. — Надеюсь, там больше таких крупных осколков не будет… А вообще у нас теперь не ровная площадка получится, а скошенная на ту сторону! Надо ещё придумать, как на ней строиться… Места для капсул, получается, будет не очень много.

— Я думаю, надо что-то вроде общежития возводить! — посоветовал я. — Небольшие комнаты для работников, закуток для санузла…

— Вот ты размахнулся! — издал тяжёлый вздох Касаткин. — Нам бы пока просто что-нибудь возвести…

Он поёжился. Хоть время уже шло к полудню, с гор тянуло таким пронзительным холодком, что аж до костей пронимало. Когда наша группа выступала в поход, днём ещё жара случалась. Поэтому у всех костюмы были настроены под нужную погоду. А сейчас один я щеголял в утеплённом комбинезоне. И то, потому что у меня капсула под боком была.

Конечно, мы ободрали шкуры с первых убитых бестий. И даже с горем пополам их обработали, сохранив мех. После этого в фактории появилось несколько меховых шатров, а у всех участников экспедиции — персональная шкура для утепления. Под ней было можно спать, на ней можно было сидеть — ну или просто накинуть её на плечи, как плащ. Но это всё равно никак не походило на зимнюю экипировку…

По-хорошему, надо было сейчас собираться и валить в Алтарное на зимовку! Правда, нам мешало одно небольшое, но зубастое препятствие — бестии. Они планомерно рыскали по Большой Долине, подъедая всё, до чего могли дотянуться. А те, которые спали — делали это вне досягаемости для нашего оружия.

Это за высокой стеной нас сложно было достать. А стоит вылезти из укрытия — пиши пропало. Разорвут в момент. Так что мы готовились сидеть в фактории, пока основная угроза не исчезнет. Вряд ли бестии смогут долго держать осаду. Спасибо, хоть от работы не отвлекают постоянными атаками…

Были и хорошие новости! СИПИНы всё-таки определили, где находятся ещё две группы выживших. Одна сидела на северном склоне долины — тоже, по всей видимости, в каком-то убежище. Было их человек двадцать, и устроиться им удалось получше, чем группе Нуба.

А вот третья группа скрывалась где-то в горах, ближе к Тропе Гигантов. И у них всё было печально. Судя по данным СИПИНов, людям приходилось пить не слишком чистую воду, да и провиант заканчивался. Ну и нормального убежища, на случай холодов, у этих ребят не было.

А холода пришли…

Я посмотрел на мрачное свинцовое небо и тоже поёжился, вслед за Касаткиным. Снова то дождь, то ветер, то пасмурно… Солнце скрылось, а без него настроение портится, витамина D не хватает, спать хочется… В общем, печально. Осень в разгаре.

И теперь это стало очевидно уже для всех. Листья на деревьях сохли, желтели, краснели, синели –а затем опадали. Высокие травянистые растения стягивали побеги вокруг ложных стволов, превращаясь в столбики и как бы демонстрируя: мол, к зимовке готовы.

И даже грибы перестали раскрывать свои большущие шляпки. Те висели вокруг ножек, как зонтики, сложенные на пляже, и, кажется, постепенно сохли. В общем — осень. Дубак! Не такой, как зимой, конечно… Но всё равно приятного мало!