Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие - Эльга Лындина

Проблема была еще в том, что Володя живет в Америке. Стало быть, на пробы надо его из Америки вызывать, что несколько странновато. Приехал, попробовался – и летит назад. Неожиданно телефонный звонок. Звонит Володя. Говорит, что слухи некие ходят по поводу роли для него в нашем фильме и если я не хочу его снимать, то «так честно и скажи». Я знаю Володю: если скажу «надо попробовать», разговор прекратится. А мне уже терять его не хочется. И я сказал: «Нет, я очень хочу, приезжай». Так мы с ним разговаривали в течение трех-четырех дней.

Видение его совпадало с моим представлением о Гоцмане. С каждым часом Володя мне все больше и больше нравился в этой роли. Его реакции. Его рефлексы… При том, что Володя сложный в общении человек. Особенно поначалу.

Он приехал. Неделю мы его «одевали». Еще неделю гримировали. Он нравился мне. И я попросил сценариста убрать в тексте все, где упоминается огромное тело Гоцмана. Он не все вымарал, и потом еще не раз Володя спрашивал меня: «А что это – «Грузный Гоцман бежит?» В результате работать с Машковым было великим счастьем».

Уверена: многие зрители убеждены, что Владимир Машков – одессит. Не только из-за говора – неповторимого, чисто одесского, со всеми характерными ударениями, интонациями… Над этим с актером скрупулезно работал специально приглашенный педагог по речи.

Машков замечательно уловил суть неповторимого одесского характера – озорного, бесстрашного, лихого. С особого толка острым юмором, азартом. Все это буквально прощупывается в Гоцмане, его подлинность безусловна. Такое уже давно не встречалось на телевизионном экране.

За небольшим исключением Гоцман действительно переходит из кадра в кадр, крутой, жесткий, умный, верный, утверждая вокруг себя атмосферу реальности, плотной, грубой действительности.

Играть Гоцмана трудно еще потому, что на протяжении всех четырнадцати серий «Ликвидации» он живет на повышенном эмоциональном градусе, что волне оправдано обстоятельствами.

1946 год. Одесса. Банды, которые действовали в то время практически во всех советских больших городах. Эхо недавней оккупации – немецкие агенты, затаившиеся в Одессе, действующие, убивающие людей, в том числе близкого друга Гоцмана, Фиму.

Приезд в Одессу опального маршала Жукова еще более обостряет ситуацию. Знаменитый военачальник привык все решать командным способом и максимально быстро, что совершенно неприемлемо в данной обстановке. И что отлично понимает коренной одессит Гоцман, ищущий решений в той же среде, что и маршал, но совершенно иными методами. Гоцман органично сращен с этой средой, плоть от плоти ее. Одесса, вибрирующая жизнью, людная, шумная, – он здесь свой, в абсолютной общности с другими, в своей воле к поступку во всей его полноте.

Такой воли к поступкам, таких поступков отечественный телеэкран (если говорить о настоящем искусстве, а не о бесконечных мутных криминальных сериалах) давно не предлагал зрителям. Хотя люди всегда ждут действия, поступка. Ждут героя, наделенного мощным, не тронутым рефлексией, нерасщепленным характером.

Машков все это сыграл. Сыграл человека, органически не способного к крушению, что особенно притягивало людей, существующих в зыбкой атмосфере непреходящих перемен и бесконечных социальных судорог.

Создатели «народного фильма», а именно так называют зрители «Ликвидацию», побившую все рейтинги во время показа картины, не могли не расширить историю Гоцмана рассказом о его любви к женщине по имени Нора, не вписывающейся в близкий круг Давида Марковича Гоцмана своей интеллигентностью, утонченностью. Эта женщина своим прошлым может враз разрушить карьеру Гоцмана. Она – жена «врага народа», бежавшая в Одессу, спасаясь от ареста, живущая под чужим именем.

Но что все это значит для настоящего мужчины, нашедшего ту, которой он поверил? А вера для Гоцмана святое, какой бы сферы это ни касалось. Общаясь с Норой, всегда такой напористый, сильный, он становится нежным, трогательным, смущенным, как школьник. Гоцман, кажется, дивится самому себе, возможно, никогда до этого не испытывавший подобных чувств.

Очарование встречи Гоцмана и Норы, влечение друг к другу изначально таких как будто разных людей подкреплено противоположными актерскими индивидуальностями, очень точно соединенными Сергеем Урсуляком. Нору играла Лика Нифонтова.

Мужество ясного, незамутненного мышления и соответствие этому всех поступков – этим больше всего подкупал зрителей Владимир Машков. Пленял. Убеждал, играя, повторюсь, лучшую свою на сегодняшний день роль.

… Сегодня Машков живет в двух частях света. «Мир сейчас настолько открыт, – говорит он, – у тебя есть возможность: хочешь играй на этой площадке, хочешь – лети за океан и работай там. Если у тебя есть что предъявить миру – предъявляй. Надо добавить чуть-чуть везения – и вперед».

И все же главные роли сыграны актером на родине. Для этого достаточно обратиться к послужному списку Владимира Львовича Машкова. В рейтинге газеты «Комсомольская правда», самого массового издания в России, он снова объявлен секс-символом. И в который раз иронически к этому отнесся: «В мужчине это не главное». В том же интервью он сказал, что в женщине ценит порядочность и нужна ему женщина-друг. Возможно, такой женщиной стала для него его четвертая жена, актриса Оксана Шелест. Время покажет…

Главное – Владимир Машков, как всегда, в движении, не утратив и малой доли своего великолепного темперамента, упоения в работе, своей смелости – во всем. И, разумеется, своего окрепшего таланта.

«Профессия у меня всегда на первом месте. Это моя жизнь. Я сейчас внутри процесса. От этого получаю удовольствие. Владимир Машков».

СЕСТРА ЕЕ – ЖИЗНЬ… Анна Михалкова

Я знала эту женщину.

Стояла с ней в очередях в магазины.

Сидела рядом с ней в метро, иногда обмениваясь репликами.

Мучилась в ожидании неведомо куда запропастившегося троллейбуса.

Вместе с ней возмущалась растущими ценами ЖКХ.

Радовалась первым весенним дням, глядя из окна битком набитой электрички на лежавшие вдоль дороги зазеленевшие деревья, взбухающие первыми почками.

Я знаю этих женщин в цветных куртках, дешевых вязаных шапочках, лихо украшенных брошкой или ярким значком. С двумя-тремя недорогими кольцами на руках, привычных к работе. И еще непременной цепочкой на шее… Все, чтобы выглядеть не хуже других. И всегда с какой-то тихой, постоянной погруженностью в собственные проблемы.

Я смотрела на нее и думала, что вот спешит она домой, чтобы по-быстрому обед или ужин приготовить, а по дороге еще в магазин заскочить, где вроде бы объявили сказочную распродажу…