Мечи легиона - Гарри Тертлдав

Кочевник даже глазом не моргнул, пока игла протыкала кожу, и не вздрогнул, когда врач облил рану дезинфицирующим составом из ярь-медянки, смолы, дегтя, уксуса и жидкого масла.

— Лучше бы ты оставил этого колдуна в живых, — как ни в чем не бывало продолжал говорить Каратон. Можно подумать, он сидел у костра и вел неторопливую беседу. — Он мог бы поведать куда больше, чем эти дурни, которых мы схватили.

Высокомерный и вспыльчивый Каратон не слишком пришелся по душе Горгиду, однако сейчас грек не мог не восхищаться его мужеством.

Уже ночью Горгид бурно делился впечатлениями с Виридовиксом. Кельт отчаянно зевал, но Горгид был слишком возбужден, чтобы сразу заснуть.

Крестьянин, которому Ариг поначалу хотел отрезать уши, был осыпан золотом и с почетом препровожден до дома. А Горгид все обсуждал события минувшего вечера.

— Это дело обошлось бы куда меньшей кровью, ребята, если бы вы взяли меня с собой, — прервал наконец излияния грека Виридовикс. Обычно он с удовольствием слушал друга, но сейчас его веки наливались свинцом от усталости.

— Не сомневаюсь. Ты просто раздавил бы холм в лепешку своей тяжелой задницей, — ядовито отозвался Горгид. — Я думал, ты уже изжил свои детские кровожадные восторги.

— Изжил, — согласился кельт. — А ты, как я погляжу, продолжаешь кичиться своим непревзойденным умом и считать окружающих дураками. Говоришь, ты сразу заподозрил на холме магию? Так почему же, умник-разумник, ты не взял с собой меня и мой меч? Магия друидов сразу разрушила бы чары, а твой Толаи не тратил бы драгоценное время на вызывание духов!

— Чума! Как я не подумал об этом!

Ничто не могло так вывести из себя Горгида, как мысль о том, что Виридовикс оказался сообразительнее его. Упустить такой простой выход!.. А Виридовикс сидел напротив грека и расчесывал пальцами свои великолепные усы с таким самодовольным видом, что Горгиду яростно захотелось его убить.

— Да не расстраивайся ты так, — усмехнулся кельт. — В конце концов, ты же победил всех врагов. А главное — сам вернулся живым и невредимым.

Виридовикс положил на плечо грека свою широкую ладонь. Горгид хотел было сердито сбросить ее, но тут ему в голову пришла куда более удачная мысль.

— Ты прав, Виридовикс. На этот раз я действительно сглупил, — сказал грек покаянно.

На лице Виридовикса появилось выражение такого глубокого и искреннего замешательства, что Горгид почувствовал себя вполне удовлетворенным.

Отряд йездов пробился сквозь кавалерийский заслон аршаумов и осыпал стрелами эрзерумцев, после чего отступил так быстро, что тяжеловооруженные горцы не успели броситься в погоню. Более легкие и подвижные аршаумы преследовали йездов, промчавшись по полям, засеянным ячменем. Горгид видел, как один из всадников рухнул с седла, приминая колосья. Через несколько дней местные крестьяне обнаружат этот труп и, вероятно, сочтут его весьма жалкой компенсацией за вытоптанные поля. А следом за уничтоженным урожаем придет голод…

Когда последний из нападавших йездов был убит или успел бежать, преследователи вернулись назад. Несколько аршаумов захватили вражеских лошадей; другие хвастались новыми мечами, сапогами и поясами.

Однако эта удача не порадовала Виридовикса. Он тревожно прищелкивал языком, качал головой:

— Чем больше мы углубляемся в Страну Тысячи Городов, тем больше наглеют эти ублюдки-йезды. Последние два дня — сплошной бой. И всякий раз они стремятся прежде всего нанести удар по эрзерумцам.

— Кстати, такая тактика приносит им неплохие плоды. — Мрачное настроение заставило Пикридия Гуделина выразиться откровенно и прямо.

Горцы действительно были сыты по горло этим походом. Многие заявили Аригу, что с них достаточно. С аршаумами остались всего сотня воинов из разных кланов да отряд Грашвила. Грашвил не считал возможным нарушить клятву, которую дал в замке Гуниб. Для него оставаться с аршаумами превратилось в дело чести. Но потери и дезертирство делали свое дело, и ряды эрзерумцев таяли с каждым днем.

— А завтра будет еще хуже, — сказал Скилицез. — Йезды теперь знают, сколько нас и как мы действуем. Они знают, какие из их городов мы можем взять штурмом, а какие для нас недоступны. К их гарнизонам каждый день подходят свежие подкрепления, а летучие отряды, которые грызут нас все время, получают поддержку из городов.

Вывод, который следовал из этих рассуждений, вовсе не понравился Виридовиксу:

— Стало быть, они сожрут нас по кусочкам. И очень скоро. У нас нет резервов.

— У нас были бы резервы, — сказал Гуделин, — если бы не несчастливое стечение обстоятельств. По злой случайности погиб Аргун, а затем аршаумы перегрызлись между собой — и вот мы лишились почти половины армии. Если бы не эта неудача…

— Когда-то я служил под командой Нефона Комнина, — задумчиво проговорил Скилицез. — Знаешь, как он говаривал? Если бы все «если» были засахаренными орешками, в мире не осталось бы голодных. — Его взгляд задержался на толстом животе Гуделина. — Может, он имел в виду тебя?

Возможно, Скилицезу не стоило напоминать сейчас бюрократу об их давней политической распре.

— Возможно, — кратко отвечал Гуделин. — Не сомневаюсь, что сейчас Комнин нашел в своей философии подлинное утешение.

После этой реплики повисла мертвая тишина. Слова чиновника ошеломили всех. Они казались почти кощунственными: Комнин погиб от страшного колдовства Авшара в битве при Марагхе. Гуделин понял, что зашел слишком далеко, и покраснел. Он торопливо сменил тему:

— Кто знает, может, нам лучше будет обойтись вообще без эрзерумцев, раз они при малейшей трудности бегут домой.

В словах Гуделина была доля правды, но после неудачного выпада в адрес Нефона Комнина он не мог рассчитывать на поддержку своих товарищей.

— Это несправедливо! — сказал Горгид, раздраженный еще и тем, что чиновник оскорбляет соотечественников Ракио. — С самого начала они не скрывали, что воюют за себя, а не за нас. Кроме того, мы видели, что йезды относятся к ним с «особым вниманием».

— Просто йезды хотят, чтобы горцы поскорее бросили нас. — Гуделин не собирался сдаваться. — Но когда эрзерумцы отступают, они бегут к себе домой, а нам остается лишь расплачиваться за их бегство. Не слишком ли горькой подчас оказывается эта расплата? Попробуй отрицать, если можешь!

Никто не сумел возразить Гуделину. Однако вскоре слова Горгида получили страшное подтверждение. На дороге йезды выставили колья, на которые насадили тела нескольких эрзерумцев, взятых в плен во время одного из набегов. У йездов было достаточно времени для пыток, и они применили всю свою дьявольскую изобретательность, замучив пленников до смерти. Одному горцу облили маслом бороду и подожгли.