Темные Знамения - Андрей Коробов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видя, как его замкнуло, Нико положил на плечо сослуживца ладонь. Он сказал:
— Уходим. Здесь не безопасно.
И персекуторы ушли. Огонь потух сам собой. А едва хрономираж оборвался, по проёму снова застучали липкие лапы…
Глава 16. Факторы
Инквизиторы уселись у озера. Альдред молчал с тех самых пор, как они покинули злосчастную пещеру. Нико чувствовал себя прекрасно и, насвистывая мелодию, просто толок собранные ингредиенты в ступке.
Вдали гоготала неведомая птица. В деревьях копошились мартышки, кочуя с одного на другое. Чуть поодаль журчал мелкий водопад. В озерце плескались рыбы и криль. Над цветами порхали пчёлы.
Равновесный Мир жил, оставив позади смерть Гонсало Озорио.
Сослуживец напрягал своей мрачностью, сбивая душевный подъём. Не бросая нехитрый замес, Никколо нарушил молчание между ними:
— Похоже, тебя очень взволновала его судьба…
Альдред подобрал руками колени, смотря в пустоту, и кивнул. Заговорил он не сразу.
— Бесславный, жуткий конец. Героизма в нём нисколечко нет.
— Ты ждал чего-то другого? — насупился Гараволья.
Новобранец потянул руку в просьбе. Нико убрал ступу с пестиком, вынул из сумки свой мех с чистой водой и протянул брату по оружию. Тот открыл бурдюк, хлебнул немного и, не упуская тот из рук, пояснил:
— Вербовщики не распространяются о том, как ты умрёшь, если вступишь в Инквизицию. Раньше ведь я был куратором…
— Да, я слышал об этом, — пробубнил Нико, возвращаясь к работе.
— Я до сих пор не понял, почему, но в Янтарной Башни смерти воспринимаешь легче. Просто как несчастный случай на работе. Даже если вы дружили с погибшим. А здесь всё наоборот совсем. Когда я увидел, что Гонсало не стало — и как! — от меня будто бы оторвали ломоть мяса.
— Это война, — пожимал плечами алхимик. — Война сплачивает людей. Превращает в одно целое. Как-никак, дело общее. Разумеется, ты испытаешь боль при потере товарища. Друга. Неважно.
Флэй закивал. Ему показалось, будто бы Нико понимает его. Отнюдь.
— Он в прошлой жизни был Черноруким. Профессиональным убийцей.
— Ходили какие-то слухи в отряде, — отозвался укротитель.
— Конечно, я не вдавался в детали. Но готов поспорить, жил он интересно. В Инквизиции успех имел и подавал надежды. Может, ему даже доверили бы свой собственный отряд. А он погиб. В пещере. Один. В темноте. Черви грызли его изнутри, а дыхание забрала та ползучая тварь…
— Гонсало Озорио — не первый и не последний инквизитор, который ушёл из жизни зазря. Есть ли что-то славное или героическое в том, чтоб утонуть, когда задание даже толком не началось? Нет, не думаю…
— Это я нашёл ту пещеру. Тварь ждала, когда я усну, чтобы напасть. Я! Понимаешь? А вместо этого удар на себя принял он. И я… подвёл его, — тихо бормотал в муках Альдред.
— Можешь мне не верить, но пользы с твоих душевных терзаний, как с козла молока, — строго заявил Нико. — Озорио и вправду погиб напрасно, если его смерть ничему тебя не научила.
Тот осёкся.
— В смысле?
— Если по порядку, ты забываешь суть нашей религии. Равновесие включает в себя гармонию Противоположностей. Света и Тьмы, но также и Хаоса с Порядком. Две стороны одной медали. Прямо сейчас мы с тобой пребываем в Порядке, сидим и отдыхаем, когда как вокруг происходит сущий Хаос. И гибель Озорио — часть его. Парадокс, но, как я понимаю, причины её выстроены в строгой закономерности. Ты так не считаешь, Альдред?
Ликвидатор призадумался. И действительно, при детальном рассмотрении все произошедшее до момента смерти можно было разбить по пунктам.
— Исходя из того, что ты мне рассказывал о нём, Гонсало не мог выжить. Он должен был умереть. И он умер, — заявлял Нико и махнул рукой на себя, вбирая терпкий аромат получившейся смеси.
Он отставил ступу от себя, давая кашице настояться, а маслам — слиться воедино.
— По-видимому, ты прав, — не стал спорить Флэй. — У него не было средств к существованию в джунглях. И даже когда пришёл к паруснику, не нашёл себе ни подходящих доспехов, ни худо-бедного оружия.
— А когда его схватили солдаты Тримогена, ты не спас его. Ты просто продлил его агонию, — холодно добавил Гараволья.
— Может, он бы и дождался нас! Если б… — Альдред под конец замялся. Его вдруг осенило, когда он посмотрел в калейдоскоп событий под новым углом.
— Если бы что?..
— Не думаю, что гельминты попали внутрь через ананасы. Даже несмотря на его дикарский способ их вскрыть. Всё дело в воде. — Новичок указал на водоём. — Он пил из этого озера. Яйца червей мелкие. Гонсало их просто… просто не заметил. Возможно, именно когда они вылупились, боль охватила всё его тело.
— И при этом ты же в нём и добывал пропитание, — заметил Нико.
— Я жил на рыбацком хуторе. Знаю, как обрабатывать улов, чтоб есть было можно. Червивая рыба попадалась всегда. Это не страшно. К тому же, я её жарил, а не просто солил. Может, поэтому меня это не тронуло…
— Вот тебе и судьбоносный фактор, — подытоживал псарь. — И он же неотвратимый. Мелкие в расчёт брать не будем. Озвучим потом, если надо.
— Я хотел отдать ему мизерикорд на всякий случай, но взглянул на то, как мучается Гонсало, поторопился и просто забыл. Однако если бы не стилет, я бы сам не выбрался из лагеря живым.
— Ещё один для полноты картины. Правда, эта зубочистка сколопендре, как слону дробина. Я хочу сказать, всё произошедшее имело место в Хаосе, но изнанка его — Порядок чистой воды. Даже если из ряда причин убрать хотя бы одну, мы бы не смогли спасти его. Либо сколопендра б напала, либо его бы распяли, либо сожрали черви. Потому как я, например, не сумел бы здесь приготовить отвар от паразитов. Это дело тонкое.
Вопрос об участии Света и Тьмы в жизни простых смертных остаётся открытым и по сей день. Благодарить или проклинать Противоположности, каждый решает сам. И всё же, на свежем примере гармонизм бытия отчётливо прослеживался. Хотя Альдред относился к религии скорее философски. Мнения двух инквизиторов здесь были схожи.
— Верно, — проронил новичок и принялся хлебать воду из бурдюка.
Озорио мёртв. Однако даже просто попытка спасти его запустила совершенно иной виток истории самого Альдреда.
Он потерял всё обмундирование, раздобыл спату с бригантиной, встретился с боевым алхимиком, немало язычников пало, они позаботились об обезболивающем, всплыло раздвижное копьё сестры Кайи.
При мыслях об этом всём у Флэя закружилась голова. Нико не
