Трагические судьбы - Николай Андреев

Но продолжим чтение дневника. Дальше совсем удивительные строчки, которые и свидетельствуют о том, что у полковника произошел серьезный психический сдвиг:

«Я уже в какой-то степени привык к тому, что за мной установлена слежка. «Соседи» все еще продолжают присматриваться ко мне. Причины для этого, надо полагать, у них есть. Я мучаюсь в догадках и предположениях, но никак не могу понять, чем же вызван их столь пристальный интерес к моей персоне. Опасность положения, в котором очутился, я ничуть не преувеличиваю. Но я все же оптимист по натуре и пытаюсь правильно оценить создавшееся положение».

Привык, что за ним слежка. И в то же время убежден, что Серов и Гвишиани хлопочут о нем в Центральном комитете. Не понимает, чем вызван интерес к его скромной персоне. Очень это странно. Странно, что продолжал хранить в квартире фальшивый паспорт, шифровальные трафареты, фотоаппарат «Минокс», специально обработанную бумагу для тайнописи, список радиочастот для приема инструкций, набросок отчета в ЦРУ, 16 катушек фотопленок к «Миноксу», пишущую машинку, на которой печатал отчеты… Уж давно надо было все уничтожить! А может, это был особого рода фанатизм?

И тут возникает логичное подозрение: а не двойной ли он агент?! В досье ЦРУ есть телеграмма о разговоре в Вене 27 мая 1963 года (уже состоялся суд над Пеньковским) с советским дипломатом Николаем Федоренко, в ней, в частности, сообщается: «Зашел разговор о случае с Пеньковским и как из-за него взорвались отношения между Востоком и Западом. Федоренко сказал, что не стоит доверять всему, что написано в газетах. Пеньковский жив и был двойным агентом против американцев». Как это понимать?

Странно прозвучало и утверждение Хрущева во время переговоров с Иосипом Броз Тито в Киеве в декабре 1962 года (Пеньковский уже арестован, до суда еще полгода). Хрущев сказал: «Да, Пеньковский причинил нам большой ущерб, но в то же время есть и положительная сторона: Соединенные Штаты теперь знают истинную силу достижений Советского Союза в науке и технике».

Эту фразу можно трактовать как угодно широко. Заместитель директора ЦРУ Ричард Хелмс, который вел Пеньковского, понял это так (цитирую его записку Аллену Даллесу): «Источник пояснил, что хотя после разоблачения Пеньковского в руководящих кругах оборонного ведомства произошли изменения, но они второстепенные и незначительные».

Это действительно так: перемещения были незначительные, хотя и не совсем второстепенные. Вспомним, что после того как на Красной площади совершил посадку Руст, со своих постов полетели многие военные чины, включая министра обороны Соколова. А после разоблачения Пеньковского всего лишь сместили главу ГРУ Ивана Серова, с него сняли погоны генерала армии и определили на унизительную должность помощника командующего Приволжским военным округом. Второй пострадавший — С. С. Варенцов, его разжаловали из маршалов в генерал-майоры, сорвали с кителя Звезду Героя Советского Союза. Вот уж кого жалко, так это Сергея Сергеевича, он, трудяга, храбро воевал, очень переживал за состояние ракетных войск. А о Серове никто не жалел, уж слишком был одиозен и неразвит. Бывший резидент КГБ в Каире Вадим Кирпиченко вспоминает, как Серов, провожая его в Египет, выразил озабоченность трудностями встречи с агентами из-за цвета кожи, он полагал, что египтяне относятся к негроидной расе. Молодой востоковед и разведчик был шокирован дремучестью руководства.

Хрущев, надо отметить, не склонен был на лютые меры в отношении Серова и Варенцова. Он считал, что у Пеньковского на лбу не написано, что он работает на американцев и англичан. Однако второй человек в партии Фрол Козлов требовал расправы, и примерной. Как вспоминает Сергей Хрущев, Фрол Романович специально приехал на дачу к его отцу по этому поводу: «Козлов, то и дело искоса поглядывая на меня, стал убеждать отца в том, что Пеньковский скомпрометировал и Варенцова, и Серова. Он не просто служил в их ведомствах, но втерся в дом. Ходил в гости к Варенцову, оказывал услуги семье Серова… Козлов возводил все это чуть ли не в ранг государственного преступления. Отец угрюмо молчал. Не очень уверенно пытался возразить, но Козлов настойчиво гнул свое».

В последнее время появились публикации, в которых утверждается, что Пеньковский работал по заданию КГБ. Вот логика этих рассуждений. СССР явно был слабее в военном противостоянии с Западом. Нужно было выиграть время, чтобы перевооружить армию, поставить на боевое дежурство межконтинентальные ракеты нового поколения. Технически это сделать было очень и очень сложно. И вот на ЦРУ выходит Пеньковский, который предоставляет Западу информацию, будто Советский Союз располагает мощным ракетно-ядерным потенциалом. В результате во время Карибского кризиса Кеннеди не решился нанести ядерный удар по Кубе, что означало бы начало третьей мировой войны. Это версия сотрудника КГБ Анатолия Максимова. Но если в архиве ЦРУ заглянуть в донесения Пеньковского, то мы обнаружим в них прямо противоположное: сообщения не о мощи ракетно-ядерных сил СССР, а об их слабости.

Писатель Владимир Воронов выдвигает иные соображения в подтверждение версии о работе Пеньковского на советские спецслужбы. Он задается вопросом: почему протрубили на весь мир о деле Пеньковского, а не повели скрытую игру по дезинформации противника — обычный прием всех разведок? Ведь огласка внутри страны задевала целый эшелон высших командиров армии… А может быть, именно поэтому оно и прогремело, — предполагает Воронов. Как удар по некоторым военным, удар по конкурентам из военной разведки… Все это наводит писателя на мысль: контакты Пеньковского с англичанами и американцами проходят с ведома и санкции его руководства. Это игра, которую ведет ГРУ с ЦРУ и SIC через своего полковника. Были люди, которые немало могли выиграть, если бы Хрущев потерпел серьезную неудачу на международной арене и был бы дискредитирован. И в первую очередь — все руководство Вооруженных Сил СССР, не говоря уж о складывавшейся в ЦК КПСС антихрущевской оппозиции. Впав в эйфорию от успехов советских ракетчиков, Хрущев настолько переоценил роль ракетного оружия, что приступил к реорганизации и ломке сложившейся структуры армии.

Удар, по мнению Воронова, наносился по ВВС, флоту и артиллерии. И далее он развивает свою мысль: озлобленная, деморализованная армия была не способна к реальной схватке с таким противником, как США. И лучше всех это понимали военные «верхи» — Генштаб, ГРУ. В случае конфликта с Америкой и ее союзниками — хоть на Кубе, хоть в Европе, хоть на Дальнем Востоке — на победу рассчитывать мог только кретин. И понимающие это совсем не жаждали ввязываться в драку. Апокалипсиса не произошло. И ключевую роль в этом сыграл Пеньковский и переданные им материалы. Они позволили Кеннеди разгадать игру Хрущева, понять ее абсурд. И если военной верхушке СССР нужно было найти такой ход, который позволил бы выйти на контакт с Америкой, дать ей понять, что Советский Союз не желает войны и не готов к ней, то лучшего инструмента, чем ГРУ, у нее не было. И лучшего канала, чем Пеньковский. Вот какая красивая версия у Воронова.