Вулкан жив - Ник Кайм

— А ты охотник.

Воин еще раз кивнул.

— Бартуса Нарек.

— Веруд Пергеллен.

— Ты мастер своего дела, Пергеллен, — признался Нарек.

— Однако мы здесь не для того, чтобы мериться достижениями, так?

— Так. Я предпочел бы, чтобы мы вышли друг против друга с винтовками, но теперь на это нет времени. — В его голосе звучало что-то, похожее на сожаление. — Поэтому нам остаются только болт-пистолет или клинок.

Едва взглянув на него, Пергеллен оценил количество и убойность оружия на охотнике. Большей частью это были клинки, но имелся также болт-пистолет и снайперская винтовка, в данный момент нацеленная в сердце Железнорукого.

— Ты согласен на эти условия? — спросил Нарек.

— Почему ты это делаешь?

— Я так понимаю, ты спрашиваешь не про действия моего легиона и не про мою верность ему. Если ты спрашиваешь, почему я не застрелил тебя, пока ты лежал, и почему теперь даю шанс убить меня, ответ прост. Мне нужно знать: кто из нас лучше?

Он пригнулся, ни на секунду не сводя взгляда с Пергеллена, снял ремень винтовки с плеча и положил ее на гряду. Затем он поднялся.

— Теперь мы в равных условиях, поэтому я повторяю: болт-пистолет или клинок?

Пепельный ветер выл и бросал песок в двух легионеров, стоявших на дюне напротив друг друга. По оценке Пергеллена, их разделяло меньше четырех метров. Нужно было покончить с этим поскорее. Враги уже сходились к Нумеону и остальным. Он должен был хотя бы предупредить их, но сначала следовало разобраться здесь. Он принял решение.

— Благородное предложение, — сказал Пергеллен. — Клинки?

— Хорошо.

Оба легионера схватились за пистолеты, зная, что противник поступит так же. Прогремел единственный выстрел. Нарек оказался быстрее.

Нумеон заглянул за дюну, когда до него донесся, перекрыв даже грохот бури, звук пистолетного выстрела. В землю перед Погребальным капитаном ударила молния, опрокинув его на спину, и из доспехов повалил дым.

Он сразу же обернулся и увидел позади воинов. Их было трое, и они быстро шли сквозь вихри пепла, мигая, как дрожащий мираж, и становясь все ближе и ближе. Это было варп-колдовство.

— Хриак! — закричал он, с трудом поднимаясь. Вдалеке, на той дюне, откуда должен был нести дозор Пергеллен, он увидел тяжело падающую тень — и еще одну, стоящую на ногах и уже скрывающуюся обратно в буре.

— Будь готов, — прошипел библиарий Грамматику. А затем бросился бежать, но не на помощь Нумеону. Он чувствовал рядом псайкера и потому миновал Погребального капитана, даже не взглянув на него лишний раз. — Это клирик, — крикнул он. — Прости, Артелл, он, должно быть, нашел меня по пси-следу.

Нумеон к тому моменту уже поднялся и бежал к Грамматику, в одиночку сражавшемуся с бурей. Ветер, больше не сдерживаемый кинетическим щитом, бил в него, и только драконья шкура не давала ему погибнуть.

— Где ваш фрагов корабль? — раздраженно буркнул он из-под плаща.

— Совсем рядом.

— Ты спрятал его здесь? — спросил Грамматик.

— Не я, а мои братья-Вороны, — ответил Нумеон. — Его невозможно засечь.

Он повернулся к Хриаку, описывавшему в воздухе перед собой мистические схемы.

— Брат? — позвал он. Он моргнул, выбирая иконку сближения, только что вспыхнувшую на еще работавшей части ретинального дисплея, и указал в бурю.

Переведя взгляд в этом направлении, Грамматик заметил в пепельной дымке массивный силуэт.

«Прятаться на самом видном месте, используя в качестве укрытия бурю», — подумал Грамматик. — «Как это в духе Девятнадцатого».

— Иди, вытащи его отсюда, — сказал Хриак. — Я с ними разберусь. Меня давно уже ждут на пире воронов. Victorus aut Mortis.

Нумеон повернулся обратно к человеку.

— Ты в порядке, ты?..

Грамматик направил на него кулак. В его кольце что-то вспыхнуло.

— Боюсь, лучше, чем ты.

Лазерный луч ударил Нумеона в линзу шлема и выжег глаз и кожу вокруг него. Он вскрикнул, хватаясь за лицо и от боли падая на колени. Когда-то в него ударил болт-снаряд, оставив в доспехах трещину. Кровь не сворачивалась, как обычно: клирик вложил в шторм что-то, ослаблявшее улучшенный организм Нумеона. Из-за этого в глазу жгло еще больнее.

Почти ничего не видя, он потянулся к человеку, твердо намереваясь на этот раз переломать его на куски.

Грамматик ударил его мощным разрядом. Пока легионеры планировали атаку на космопорт и этот хитроумный маневр по доставке его к другому кораблю, он менял настройки в кольце. Последний выстрел полностью израсходовал его энергию. Больше пальцевое оружие не зарядится, но оно хорошо послужило, пробив защиту легионера и дезориентировав его на достаточно долгое время, чтобы он мог сбежать.

Он выхватил фульгурит из ножен Нумеона, ловко увернувшись от его рук.

— Прости, — сказал Грамматик, и голос его звучал все менее отчетливо по мере того, как он убегал все дальше, — но ты мне мешал.

Прорвавшись сквозь бурю, он добрался до корабля. Вблизи тихое жужжание турбинных двигателей уже нельзя было с чем-либо перепутать. И сам корабль теперь, когда Грамматик стоял совсем рядом, виднелся вполне отчетливо. Он оглянулся, проверяя, нет ли рядом его захватчиков.

Вдалеке треснула молния, вызванная отнюдь не бурей. Она осветила троих людей в легионерских боевых доспехах. Один, Ворон, стоял напротив остальных. Нумеон еще не пришел в себя, но уже поднимался.

Грамматик мог управлять кораблем и без помощи Саламандр, но он знал, что должен был сесть и улететь как можно быстрее. Обогнув корабль, чтобы зайти через задний люк, он остановился.

За люком что-то капало, как будто там открыли кран и наполнили отсек водой. Было темно, воздух был мутным и пах гнилью. С этим местом, с этим городом что-то было ужасно не так. Грамматик чувствовал это с тех пор, как приземлился вместе с Варте и остальными. Оружия у него больше не было — кольцо стало бесполезно, — поэтому полагаться он мог только на свой ум. В данный момент тот надежным не казался.

Ударив по панели, открывающей люк, Грамматик собрался с духом, готовясь встретить то, что ждало его внутри. Он собирался запрыгнуть на рампу, не дожидаясь, пока она полностью опустится, пробежать в кокпит и убраться наконец с Траориса, но путь ему перегородили.

Сколько же лет он провел в дренажном бассейне… Вода была к нему жестока.

Грамматик не помнил, как его звали, но существо, глядевшее на него из-за паклей, закрывавших распухшее лицо, Грамматика знало.

Он инстинктивно попятился, чувствуя, как пульсирует боль в лодыжке, там, где до сих пор краснели на коже пять маленьких ранок.

— Ты не… — начал он, но разве мог он быть в чем-либо уверен? После всего, что видел, после всего, что сотворил…

Утонувший мальчик двинулся на Грамматика, с трудом волоча ногами и оставляя за собой потеки сточной воды.

Лишь детская травма из первой жизни — почему же она заглушала все остальные страхи?

Грамматик отшатнулся и налетел на доспех, и не дрогнувший от его толчка. Он обернулся к врагу лицом, понимая, что игре пришел конец.

— Если собираешься бежать, то тебе в другую сторону, — сказал Нумеон, сверкая оставшимся глазом через линзу шлема.

Когда Грамматик оглянулся, утонувшего мальчика уже не было. Но задержка дорого ему стоила.

— Теперь ты убьешь меня? — спросил он, все еще потрясенный, но уже приходивший в себя.

— Мне следовало убить тебя при первой встрече. Скажи. Ты не лгал? Вулкан все еще жив?

— Насколько мне известно…

Ответ Грамматика прервал гром болт-пистолета.

Стоявший перед ним Нумеон дернулся, когда снаряд ударил его в грудь, и рухнул на землю.

— Ты воистину неуловим, Джон Грамматик, — раздался интеллигентный, но жуткий голос.

Глухой щелчок взводимого курка заставил Грамматика, добравшегося до середины штурмового трапа, замереть. Обернувшись, он увидел приближающегося к нему клирика.

— Впрочем, ты ведь вообще человек исключительный, не правда ли?

— Да, мне говорили, — ответил он, не выпуская из рук фульгурит.

— Отдай мне копье, — приказал темный апостол. — Кинь его на землю.

Нумеон до сих пор лежал и, судя по его виду, подниматься не собирался. Грамматик подчинился.

— Что теперь?

— Теперь ты последуешь за мной, и я покажу тебе истинное лицо варпа.

— Я предпочел бы отказаться, если ты не против.

— Я не говорил, что у тебя есть выбор, смертный.

Элиас повел дулом пистолета, приказывая Грамматику сойти с трапа, из хвостового отсека штурмовика.

Тот медлил:

— Меня там раскромсает.

Элиас бросил взгляд на свой кинжал-атам, лежавший в ножнах на поясе.

— Так долго ты снаружи не пробудешь. Впрочем, без кромсания не обойдется.

Грамматик уже спускался по штурмовому трапу, отчаянно думая, как можно из этого выпутаться, когда воздух сотрясся от разряда. Разряд пришел не с грозовых полей — он вообще не был связан с бурей. Элиас тоже его почувствовал и начал поворачиваться.