Хроники Дюны - Фрэнк Херберт

class="p1">— Послушай меня! Мы — слуги Бене Гессерит. Преподобные Матери строили свой Орден не на доверии.

— Должен ли я доверять Верховной Матери?

— В тех пределах, которые со временем станут тебе ясны. Но теперь должен тебя предупредить, что Бене Гессерит основан на принципе организованного недоверия. Тебя учили тому, что значит демократия?

— Да, сэр. Демократия — это когда голосуешь…

— Демократия — это когда не доверяешь тому, кто обладает властью над тобой! Сестры хорошо это понимают. Не слишком доверяй им.

— Значит, я не должен слишком доверять и тебе?

— Единственное, в чем ты можешь мне доверять, так это в том, что я приложу все усилия к тому, чтобы восстановить твою исходную память.

— Тогда мне все равно, насколько это больно.

Он посмотрел на глазок видеокамеры, свидетеля их выражений.

— Они не возражают против того, что ты говоришь о них?

— Они относятся к ментату только как к источнику полезных сведений.

— То есть фактов?

— Факты — хрупкая вещь. Ментат может запутаться в них. Слишком много существует надежных данных. Все это похоже на дипломатию. Надо получить добротную ложь, чтобы отразить ее в своих проекциях.

— Я… растерян.

Мальчик употребил слово, сомневаясь, что оно выражает суть того, что он хотел сказать.

— Однажды я сказал об этом Верховной Матери. Она ответила: «Я плохо себя вела».

— Ты не должен вызывать у меня растерянность?

— Только если это делается в интересах обучения.

Видя, что Тег не на шутку озадачен, Дункан продолжил:

— Давай я расскажу тебе одну историю.

Тег немедленно сел на пол, что показало Айдахо, что Одраде часто использовала ту же тактику. Тег был всегда очень восприимчив.

— В одной из моих жизней у меня была собака, которая терпеть не могла моллюсков, — заговорил Айдахо.

— У меня были моллюски, их привозили с Великого Моря.

— Да, ну так вот, мой пес ненавидел моллюсков за то, что одна из этих тварей как-то раз плюнула ему в глаз. Ему стало больно, глаз сильно жгло. Но что еще хуже, жидкость брызнула из совершенно невинной ямки в песке, где не было видно никакого моллюска.

— И что же сделала твоя собака? — Мальчик от нетерпения подался вперед, подперев подбородок кулаком.

— Она раскопала ямку и извлекла оттуда обидчика, чтобы принести его мне. — Айдахо улыбнулся при этом воспоминании. — Урок номер один: никогда не позволяй, чтобы неизвестно кто плевал тебе в глаза.

Тег рассмеялся и захлопал в ладоши.

— Но посмотри на это с точки зрения пса. Преследуй того, кто плюнул. Тогда последует славная награда: хозяин будет доволен!

— А потом твоя собака тоже выкапывала моллюсков?

— Каждый раз, когда мы приходили на берег, пес рычал и выискивал моллюсков, чтобы угодить Хозяину, а тот брал их и выбрасывал так далеко, чтобы они никогда не могли вернуться, за исключением тех раковин, к которым внутри прилипло немного мяса.

— Ты ел их.

— Смотри на это с собачьей точки зрения. Те, кто плевал, понесли свое заслуженное наказание. Он нашел способ избавить мир от мерзких тварей, а Хозяин доволен его поведением.

Тег тут же показал свою сообразительность.

— Сестры смотрят на нас, как на своих верных псов?

— Между прочим, да, и никогда не забывай об этом. Когда вернешься в свою комнату, просмотри «lese majeste», это поможет тебе определить свое отношение к нашим Хозяевам.

Айдахо поднял глаза и посмотрел на дверь.

— Это относится и к тебе тоже.

Тег вскочил на ноги, ожидая увидеть Верховную Мать, но в дверном проеме стояла Мурбелла.

Она стояла, прислонившись спиной к стене.

— Белл не понравятся твои разговоры об Общине Сестер, — произнесла она.

— Одраде сказала, что у меня развязаны руки. — Он взглянул на Тега. — Мы и так потеряли массу времени на всякие истории! Давай-ка лучше посмотрим, чему научилось твое тело.

Странное волнение овладело Мурбеллой, когда она вошла в зал и увидела Дункана с ребенком. Она стояла некоторое время молча, сознавая, что видит их в каком-то новом свете, столь характерном для воспитанниц Бене Гессерит. Следствием инструктажа Одраде стала искренность в отношении Айдахо к Тегу. Это было поистине странное ощущение, говорившее, что Мурбелла далеко отошла от привычек, привитых ей старым окружением. Чувство было окрашено горечью потери.

Мурбелла поймала себя на мысли, что ей многого будет недоставать из опытов прошлой жизни. Не будет охотничьих вылазок на улицы в поисках самца, которого можно поработить для Досточтимой Матроны. Власть, которая проистекала из сексуального господства, потеряла в ее глазах былую привлекательность под влиянием учения Бене Гессерит и опыта общения с Дунканом. Хотя одного элемента прошлой жизни ей было, несомненно, жаль: чувства принадлежности к силе, которую ничто на свете не может остановить.

Это было одновременно абстрактно и очень специфично. Это даже не чувство постоянного завоевания, а то ожидание неизбежной победы, которое давало средство, которое она принимала вместе с Сестрами Досточтимой Матроны. Когда зависимость к этому средству уступила место зависимости от меланжи, весь прежний опыт предстал перед глазами Мурбеллы в новом ракурсе. Химики Бене Гессерит постоянно контролировали состав крови Мурбеллы, готовые при необходимости возместить недостаток этого средства, похожего по структуре на адреналин. Она знала, что средство больше никогда ей не потребуется. Новое знание изменило ее прошлое.

Она шла по коридору, соединяющему ее апартаменты с тренировочным залом, горя желанием увидеть Дункана с ребенком и одновременно боясь помешать им. Эти медленные, неспешные прогулки по коридору вошли в привычку после напряженных занятий с учителями Бене Гессерит. В эти дни ее тем не менее не покидали мысли о Досточтимых Матронах.

Она не могла избавиться от чувства потери. Это была пустота, и Мурбелла не могла себе представить, что ее можно чем-то заполнить. Это было хуже ощущения надвигающейся старости. Досточтимые Матроны предоставляли компенсацию за наступление старости. В той Общине Сестер власть росла с возрастом. Здесь все было не так. И это была абсолютная потеря.

Я потерпела поражение.

Досточтимые Матроны никогда не смирялись с поражением. Теперь же Мурбелла чувствовала, что ее вынуждают к этому. Она знала, что иногда Досточтимые Матроны погибали от рук врагов. Но враги всегда дорого платили за это. Таков закон: за одного обидчика выжигали дотла всю его планету.

Мурбелла знала, что Досточтимые Матроны охотятся за Капитулом. Подчиняясь зову прошлого, она сознавала, что должна всячески помогать этой охоте. Особая горечь поражения состояла в том, что Мурбелла не хотела, чтобы Бене Гессерит платил упомянутую цену.

Бене Гессерит представляет собой слишком большую ценность.

Сестры этой Общины очень ценны для Досточтимых Матрон. Правда, Мурбелла сомневалась, что Матроны догадываются об этом.