Хроники Дюны - Фрэнк Херберт

перечной воды, смешанный с духом плоти. Любимый цветочный парфюм Одраде. Служанки постоянно обновляли этот аромат.

Одраде снова закрыла глаза, и ее мысли вернулись к Королеве Пауков. Одраде чувствовала, что ее усилия придают иное измерение этой безликой женщине.

Мурбелла рассказывала, что Великой Досточтимой Матроне достаточно произнести одно слово, как любое ее желание тотчас исполняется.

— Любое?

Мурбелла перечислила известные ей примеры. Половой партнер с необычными уродствами, огромное количество сладостей, устройство оргий со сценами неподдельного насилия.

— Они всегда стремятся к крайностям.

Донесения шпионов и агентов придавали реальность исполненным некоторого восхищения рассказам Мурбеллы.

— Все говорят, что они властвуют по праву.

Эти женщины происходят из автократической бюрократии.

Это подтверждалось множеством свидетельств. Мурбелла говорила, что на уроках истории им рассказывали, что первые Досточтимые Матроны разработали технику сексуального порабощения, которую они использовали для получения господства над населением, когда сбор налогов стал угрожать самому существованию тех, кем они управляли.

Право властвовать?

Одраде не казалось, что эти женщины очень настаивали на своем праве. Нет. Они допускали, что это право просто не может быть подвергнуто сомнению. Никогда! Они не принимают неверных решений. Невзирая на последствия. Этого просто не может быть никогда.

Одраде села, зная, что нашла тот взгляд на вещи, который был ей так необходим. На нее снизошло озарение.

Ошибки исключены, они не могут случаться.

Для того чтобы удержать все это в душе и не сойти с ума, надо иметь очень большую емкость подсознания. Сознание было рассчитано только на то, чтобы ориентироваться во вселенной, созданной их воображением, не более того. Матронам требовалось крошечное сознание.

О, как это мило!

Одраде вызвала ночную прислугу, послушницу первого года и попросила ее принести меланжевый чай, с опасным стимулятором, который поддержит ее силы и лишит сна. Но дело стоило того, чтобы рискнуть здоровьем.

Прежде чем повиноваться, послушница несколько секунд простояла в нерешительности, потом вышла и скоро вернулась с подносом, на котором стояла кружка с источающим пар напитком.

Одраде давно пришла к выводу, что меланжевый чай, приготовленный на воде холодных подземных источников Капитула, имел свойство проникать глубоко в психику. Горький стимулятор отбивал аромат и вкус и вызывал угрызения совести. О ней обязательно расскажут всем. Сплошное беспокойство. Так чего доброго, прокторы опять соберутся голосовать.

Она медленно прихлебывала чай, давая стимулятору время заработать на полную мощь. Эта проклятая женщина отказывается от ужина, но зато потягивает чай.

Она отставила в сторону пустую чашку и попросила теплую одежду.

— Хочу прогуляться по саду.

Ночная служанка не проронила ни слова. Все знали, что Одраде частенько прогуливается по ночам.

Через несколько минут она уже шла по узкой огороженной тропинке, ведущей в сад. Путь ей освещал миниатюрный светильник, укрепленный на правом плече. К забору подходили коровы и бычки из стада, с любопытством поглядывая на одинокую человеческую фигуру. Она же разглядывала мокрые морды, вдыхала запах люцерны и приглядывалась к пару дыхания животных. Потом она остановилась. Коровы вдохнули феромоны, исходившие от Одраде, и приняли ее за свою. После этого они спокойно отправились есть корм, заготовленный для них пастухом.

Повернувшись спиной к скотине, Одраде взглянула на купы голых деревьев, стоящих по краю пастбища. Миниатюрный светильник отбрасывал круг желтого света, подчеркивая зимнюю неподвижность природы.

Немногие понимали, почему это место так притягивает к себе Верховную Мать. Мало было сказать, что здесь она душой отдыхает от тягот навалившихся на нее проблем. Даже зимой, когда под ногами хрустела промерзшая земля. Этот сад был островком тишины в промежутке между бурями. Одраде затушила фонарь и безошибочно пошла по знакомой тропинке. Случайно она взглянула вверх. На фоне звездного неба отчетливо вырисовывались лишенные листвы ветви деревьев. Бури. Она чувствовала приближение бури, о которой не могли предупредить никакие синоптики. Буря порождает бурю. Ярость порождает ярость. Месть порождает месть. Войны порождают войны.

Старый башар был великим мастером, умевшим рвать эти порочные круги. Сохранит ли гхола этот талант?

Какая опасная игра.

Одраде оглянулась и посмотрела в ту сторону, где коровы мирно жевали свое сено. В свете звезд от стойла поднимался пар. Коровы сбились в тесную кучу, чтобы не замерзнуть. Был слышен характерный звук. Они жевали свою жвачку, перетирая корм.

Мне надо идти на юг, в пустыню, чтобы встретиться с Шианой. Песчаные форели живут. Но почему они не превращаются в червей?

Она вслух обратилась к коровам:

— Ешьте свою траву. Именно для этого вы родились на свет.

Если наблюдатели засекли этот монолог, подумала Одраде, то ей не избежать серьезных объяснений в Совете.

Но сегодня ночью мне удалось заглянуть в сердца наших врагов. И я пожалела их.

***

Для того чтобы познать какую-либо вещь, надо определить ее границы, выйти за их пределы, и только тогда станет ясна истинная ее суть.

Правило Амталя

Нельзя полагаться на теорию, когда ставкой в игре становится жизнь.

Комментарий Бене Гессерит

Дункан Айдахо стоял почти в центре тренировочного зала в трех шагах от ребенка-гхола. Рядом находились тренажерные аппараты — некоторые из них были предназначены для изнуряющих упражнений, некоторые же представляли собой опасность для жизни.

Сегодня дитя выглядело полным восхищения и доверия.

Я понимаю его лучше, чем другие, только потому, что я сам — гхола? Спорное допущение. Этот человек воспитывался во многом не так, поскольку предназначается для иных целей, нежели я. Предназначен! Милый термин.

Община Сестер воссоздала обстановку раннего периода жизни Тега как можно ближе к оригиналу. Ему даже предоставили в лице Айдахо обожаемого старшего брата, впрочем, давно умершего. Одраде учила его очень глубоко, так же, как и его природная мать.

Айдахо помнил старого башара, клетки которого были оживлены в лице этого юного создания. То был умный, мыслящий человек, к советам которого стоило прислушиваться. Небольшим усилием памяти Айдахо припомнил манеры того человека и его слова.

«Истинный воин часто понимает своих врагов лучше, чем друзей. Опасна жалость, которой ты можешь поддаться, если твое понимание приведет тебя к симпатии, как это естественно случается, если понимание выпустить из-под контроля».

Очень трудно думать, что эта мысль дремлет где-то в сознании этого младенца. Башар был необычайно проницателен, когда говорил ему о симпатиях в те далекие дни в Убежище на Гамму.

«Симпатия к противнику — это слабость полиции и армии. Самое опасное — это бессознательная симпатия, направленная на сохранение врага целым и невредимым, поскольку этот враг оправдывает твое собственное существование».

— Сэр?

Как этот писклявый голосок превратится в командирский рык старого