Авантюры открытого моря - Николай Черкашин

«Мореходка замка Вюрцбург»

Капитан т/х «Хасан» X. Балицкий:

«Кормить стали чуть лучше. Но все равно голод мучает по-прежнему… На мощеном дворе замка растут несколько деревьев, между проволочным заграждением пробивается зелень. Весной 42-го года голодные люди объели все почки на липах, ели одуванчики, крапиву… Чтобы отвлечь мысли о еде, поднять дух, занять людей, мы — мои коллеги-капитаны С. Дальк, М. Богданов, Л. Новодворский, И. Филиппов, С. Ермолаев и я — создали курсы штурманов. Капитаны и механики читают лекции по морским дисциплинам, а в перерывах получаем от курсантов трогательную «зарплату.» — сигаретный окурок величиной с ноготь, который тут же пускается по кругу…

Экзаменационная комиссия выдала успешно сдавшим испытания временные дипломы, которые потом, с возвращением на родину, были утверждены Министерством морского флота, и несколько выпускников «мореходки замка Вюрцбург» долгие годы водили свои суда в моря и океаны…

…Еще мы стали переводить английские книги на русский язык. Немецким — в знак протеста — никто не занимался, хотя это в чем-то и облегчало бы нашу жизнь. Так мы перевели бесценную для моряков и авиаторов «Последнюю экспедицию Уоткинса на Гренландию». Жаль, что в русском варианте она до сих пор не издана, а ведь рукопись сохранилась…

…В крепости кроме советских моряков, содержались отдельно от нас интернированные чехословаки. Однажды, когда наши камеры уже заперли на ночь, мы услышали необычный шум во дворе и выстрелы… Утром узнали — несколько чехов попытались бежать. Они спустились со стен, но не смогли выбраться из глубокого рва, окружавшего замок. Так их всех и расстреляли. Мы поняли, в одиночку и даже группами предпринимать какие-либо действия безнадежно. Надо сплачиваться, серьезно организовываться…»

Так возник подпольный комитет сопротивления. Кроме капитана Балицкого в него вошли старший механик Устинов, капитан Дальк, старпом Иконников, радист Рудаков и еще несколько человек. Сначала их акции носили чисто агитационный характер: распространяли среди моряков те новости с фронтов, которые удавалось перехватить из эфира. Уже за одно это всем комитетчикам грозила смертная казнь. Но они готовились к большему…

Старший механик т/х «Хасан» А. Устинов:

«В августе 42-го в замок были доставлены пленные генералы и старшие офицеры Советской Армии. Чтобы мы их не видели, нас загнали по камерам, затемнили окна, а общий коридор перегородили кирпичный стеной. Все же нам удалось выглянуть во двор. Уж на что мы были доходяги, а эти вообще походили на скелеты, обтянутые кожей. Мы просто ужаснулись их изможденному виду… Решили наладить с ними связь и слегка подкормить. По инициативе комитетчиков моряки стали урезать свои скудные хлебные пайки. Те, кто ходил в город на работы, мастерили деревянные портсигары, игрушки и обменивали их у бюргеров на хлеб, с риском быть замеченными охраной. Но как передать провизию пленным генералам и офицерам? Ведь нас разделяла глухая кирпичная стена. Никаких контактов. Полная изоляция. Однако уборная во дворе была общей. Сначала водили нас, потом выпускали их… Вот тут-то и нашли «канал передачи». Хлеб и картофелины укладывали в матерчатую сумку, а потом, просунув ее в «очко», подвешивали посылку на вбитый гвоздь. Тем же путем сумка возвращалась. Вместе с хлебом передавали и информацию радио Москвы.

Капитан Дальк вычеркнул по памяти карту Европы и наносил приблизительное расписание фронтов».

Шуба Бисмарка не согреет 6-ю армию

Старший механик А. Устинов:

«Гибель 6-й немецкой армии под Сталинградом резко отразились на настроении немцев. По всей Германии начался сбор теплых вещей. Газеты сообщили, что на зимние нужды войне в России пожертвована историческая реликвия — шуба Бисмарка. Солдат из охраны мрачно сказал: «Эта шуба уже не согреет 6-ю армию». Даже по этой реплике ясно — победа будет за нами!

…Переписка с пленными генералами велась по весьма изощренной схеме. Бумажные полоски с необходимой информацией скручивались в трубочку и вставлялись в заранее просверленный деревянный клинышек, который вдавливался в землю под деревянным писсуаром в углу внутреннего двора. Знающий офицер-связной извлекал «почту» и возвращал колышек с ответным посланием. Так мы узнали, что среди военнопленных был генерал-лейтенант М. Лукин, яростный противник предателя А. Власова. Лукин и его сотоварищи обрабатывали переданные им сводки, комментировали их как военспецы, и передавали обратно. Еще они писали воззвания ко всем советским военнопленным не вступать во власовские формирования ни под каким видом. А мы передавали их обращения в окрестные лагеря. Помогал нам в этом экипаж гозогенераторного грузовика, который периодически приезжал в Вюрцбург из Нюрнберга. За рулем сидел мобилизованный немецкий датчанин, а кочегаром, грузчиком и помощником у него был наш соотечественник расконвоированный инженер Маркин. Вот он-то и разводил послания генерала Лукина…

Побег? Побег! Побег…

Несколько раз узники замка Вюрцбург готовили побеги моряков. Бежали Сысоев, Шанько, Круликовский. Им удалось выскользнуть из горной тюрьмы, подобно героям авантюрных романов, им удалось даже пересечь весьма неширокий в этих местах Дунай, но пройти незамеченными через густо населенную Баварию, без карт, без знания языка было невозможно. Всех беглецов изловили и отправили в лагеря с ужесточенным режимом. И все-таки они продолжали рваться к своим…

Старший механик т/х «Хасан» А. Устинов:

«Наши генералы попросили нас помочь бежать двум офицерам — подполковнику Н. Власову и А. Родных. Оба — летчика, оба Герои Советского Союза, ребята отчаянные и отважные. Такие до своих точно доберутся. И мы взялись за подготовку. Продумали все до мелочей. Наш боцман добыл на фабрике, где мы работали, сорок метров крепкого троса типа лаглиня, свернул в «бухточку» и спрятал в большой термос с брюквенным супом. Термос приносили из замка и уносили обратно двое моряков на крепкой палке. Охрана ничего не заметила. В одну из ночей боцман сплел на тросе муссинга — специальные узлы для удобного прихвата. По этому концу летчики должны были спуститься по высоченной стене в ров. Чтобы их не постигла участь чехов, в ров надо было сбросить еще одну веревку. За это взялся наш третий механик, который заранее разобрал крышу на чердаке фабрики. В ночь побега он обязан был вытянуть летчиков изо рва и помочь им скрыться в перелеске. Штурман сумел скопировать карту Баварии. Из кладовой наших вещей незаметно похитили подходящие по размерам костюмы, ботинки, шляпы, макинтоши. Собрали увесистую сумку с хлебом, картошкой и сигаретами. Самое сложное выполнили матросы Шулепников, Свирин и Леонов. Они в течение двух месяцев незаметно разбирали в кирпичной стене лаз. Это в помещении, где почти постоянно пребывали люди! Мусор они горстями уносили за печку… Наконец, проход был готов, и мы назначили ночь побега. Последняя проверка у офицеров проводилась в 24.00. Как только она закончилась, Власов и Родных перебрались на нашу сторону. Но дверь из комнаты с проломом в стене оказалась запертой на ключ. Срочно изготовили отмычку и открыли ее. Обнялись на радостях. Ну, ребята — вперед!