Скелеты общества - Мэри Маравилла

глазах. — Надо было сделать тебя своей второй жертвой в тот день. Оказать Эль Диабло услугу, забрав тебя пораньше. Поздоровайся с ним от меня, придурок, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Кровь хлынула у него изо рта, когда он открыл его, чтобы заговорить, в глазах появился злобный блеск.

— Скоро увидимся там, Муньека, — прошептал он, когда меня поразило знакомое ощущение прокола кожи. Я посмотрела вниз и увидела нож, торчащий из моего живота. Позади меня раздался крик, но зрение начало затуманиваться, остатки адреналина покидали тело. Прежде чем я успела упасть на пол, теплые руки окружили меня.

— Черт возьми, Райан. Я пошутил, когда сказал про Клеопатру. Тебе лучше не умирать у меня на руках.

Пошел нахрен, Ганнер.

— Слова, детка. Мне нужны твои слова.

Мне показалось, что мой рот открывается и закрывается, и я сказала это вслух.

— Я почти уверен, что ты устно кастрируешь меня в своей хорошенькой маленькой головке. Я хочу это услышать, детка, — паника в его голосе тисками сжала мою душу. — Скажи что-нибудь и открой глаза. Черт возьми, Райан, — он взревел.

Я и не заметила, что мои глаза закрыты. Я попыталась снова открыть веки, но они оказались тяжелыми. Грубые пальцы убрали с моего лица слипшиеся от крови волосы, и звуки, проносящиеся мимо, подсказали, что мы движемся.

Горло саднило, а губы были в синяках. Плата за то, через что прошло мое тело, наверстывала упущенное, и мир погрузился во тьму.

ГЛАВА 38

Райан

— Мисс Эрнандес, если вы еще раз дотронетесь до этих капельниц, я дам вам подзатыльник.

Я закатила глаза на старшую медсестру, но не стала вырывать пластиковые трубки, как мне хотелось. Она бы ударила меня. Я узнала это на собственном горьком опыте, когда впервые проснулась.

— Да-да-да. Я не притронусь к ним… но только если ты тайком принесешь мне еще пудинга, — потребовала я, скрестив руки на груди. Ее руки уперлись в бедра, и она подняла бровь. Седая челка двигалась, когда она покачала головой. Должно быть, это был тот самый материнский взгляд, о котором говорили люди.

— Пожалуйста, — сказала я, добавив приторно-сладкую улыбку, которая совсем не походила на то, что я чувствовала.

Она коротко кивнула, прежде чем выйти из комнаты, и я снова осталась одна.

Два дня.

Вот как долго я в этой пустой комнате, понятия не имея, что, черт возьми, происходит. Нет Декса. Нет Никки. Нет Ганнера. Я вытерла слезы, текущие по лицу. Каждый раз, когда я думала о нем, появлялись эти ублюдки. Меня бесило, что тело так реагировало. Я зла, что он солгал мне, зла, что доверяла ему. И я злилась еще больше из-за того, что все еще скучала, и когда я почувствовала его объятия перед тем, как мир погрузился во тьму, я надеялась, что он будет здесь, когда мои глаза откроются.

Но это было не так.

Слова Марио нахлынули на меня. Скажи ей, Ганнер. Расскажи ей, как ты трахнул ее, чтобы получить информацию.

Мои мысли перемешались. Как я могла не заметить? Но опять же, откуда мне было знать?

— Этот человек отрезал гребаный палец Жнецу из-за меня. Что за агент так поступает? — закричала я, мои руки поднялись, путаясь в волосах. Но с самого начала были подсказки. Подсказки от самого Ганнера.

«Юридически приемлемо? Ты думаешь, я коп или что-то в этом роде?»

Невеселый смешок сорвался с моих губ.

— Черт возьми, ты прямо спросил меня.

Я повернулась на бок и заснула, надеясь, что в моих снах не будет мужчины с пронзительными зелеными глазами.

* * *

Послышался слабый стук в дверь. Но я не потрудилась откликнуться. Я просто лежала, свернувшись калачиком, на боку, уставившись в стену. Наверное, лежу так несколько часов.

Мягкие шаги смешались с писком машин, и я почувствовала, как матрас позади меня слегка прогнулся. Никки прижалась к моей спине и обняла одной рукой.

Я перестала плакать несколько часов назад, как будто слез больше не осталось.

— Детка, нам есть о чем поговорить. Мне нужно, чтобы ты пришла в себя. Ты уже два дня такая, — прошептала Никки мне в волосы. Мои брови нахмурились. Почему я думала, что была все время одна?

В следующее мгновение жар Никки исчез, и я внезапно уставилась в пару голубых глаз.

— Ты не помнишь, что я была здесь, потому что они выгоняли меня каждый раз, когда ты просыпалась. Я упала в обморок, когда тебе в первый раз промыли рану… так что из-за этого меня выгнали из палаты. А все остальное время ты не двигалась, — ее пальцы убрали выбившиеся волосы с моего лица.

Вздох сорвался с ее губ.

— Слушай, пришло время исцелиться. И хотя мы никогда не обсуждали это, я знаю, о чем говорю, когда дело доходит до подобного дерьма. Ты вытащила меня из темноты, и теперь я возвращаю тебе должок. И позволь мне сказать, тогда ты была той еще сучкой. Так что тебе повезло, что я намного милее, — сказала она с игривой улыбкой на губах.

Я ухмыльнулась ее словам. Она права. Я была настоящей стервой, когда нашла Никки. Я знала, что она была необработанным бриллиантом, и не могла позволить ее душе угаснуть. Но у меня были острые углы, так что я не знала другого способа справиться с ней, будучи злобной. Это вкус моего собственного лекарства.

Никки встала и сдернула одеяло с моего тела, прежде чем встать, уперев руки в бедра, с решимостью в глазах.

— Ну хватит. Ганнер не хотел бы, чтобы так было. И ты слишком крутая сучка для этого.

Упоминание его имени было ударом под дых.

— Ганнеру, блять, все равно, что со мной будет, — прошептала я.

Она снова опустилась на колени.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Есть много дерьма, в которое тебе нужно вникнуть, но сначала нужно подготовиться. Поверь мне, Ганнер — один из лучших. Он пытался прийти сюда, но его не пускают. Им пришлось сдерживать его, он даже вырубил парня, охранявшего твою дверь, — прошептала она. Мое сердце сжалось от ее слов, но я не показала никакой реакции.

Ее палец зацепился за мой подбородок, заставляя мои глаза встретиться с ее.

— Он мужчина, Райан. Конечно, он должен был облажаться. Это заложено в их ДНК. Но то, что он не сказал правду, не его решение, — заявила она.

Я знала, что в ее словах есть логика. У меня тоже были секреты от него. Черт, у Никки были от