Битва на удачу - Вячеслав Ганич

Надев медальон, Нэч почувствовал легкое головокружение, прикрыл веки и растер виски. А когда открыл глаза, темнота словно высветлилась, стала серой, не способной ничего скрыть, словно обозреваемая в прибор ночного видения. Нэч оторвал медальон от груди, но способность различать предметы в темноте сохранилась. Решив разобраться с этим потом, он наблюдал за очертаниями людей с длинными волосами. Они крались между деревьями, подобно диким зверям, выжидая удобного случая для нападения. Затем обогнали войско, и появились на дороге, стоя разрозненной безоружной толпой. Факелы приближающегося войска выхватывали из темноты их бледные лица и тощие тела в рваных набедренных повязках.

"Неужели это джайшемцы, которые избежали обращения, рыщут по лесу? — подумал Нэч. — Но с какой целью? Почему так близко от острова Оджахаш?"

— Кто вы? — крикнул Ластрэд на джайшемском и сделал воинам знак рукой.

Защелкали затворы винтовок, отряд гоблинов выдвинулся вперед.

— Разве непонятно? — отозвался крайний джайшемец глухим протяжным воплем и хищно улыбнулся. — Мы ждем избавителя. Не многим посчастливилось его повстречать.

— С какой целью?

— Все знают Предание об избавителе!

Теперь все джайшемцы улыбались и, как один, двинулись навстречу войску. Они не смотрели по сторонам, не отвлекались ни на кого, их глаза уставились в одну точку. От их взглядов Нэч почувствовал озноб, улавливая что-то знакомое, хотя мог поклясться, что видел этих джайшемцев впервые.

— Не с места! — рявкнул Ластрэд, обнажая меч.

Прыжками джайшемцы бросились к войску, проявляя неестественную для людей гибкость.

— Свет да победит! — закричал Аэвер, первым оценивший опасность.

По лицам и телам джайшемцев прошли волны, на мгновение сбив стремительное нападение. Прозвучали хлопки выстрелов. Пули пробивали бледные тела, и струи песка с шорохом обрушивались на мостовую. Человеческие личины разрушались, превращаясь в распадающиеся песчаные круговороты. Издавая протяжный вой, оставшиеся песчаные люди помчались на Нэча с раскрытыми пастями, полными острых зубов. Выстрелы разрывали поддельные тела нападающих, пока последний песочный человек не взвился в прыжке над головами гоблинов.

Когтистые пальцы вонзились Нэчу в грудь и повалили с эзда. Медальон глирельдов звякнул о бревна. Песочный человек обвивал Нэча, облепляя податливым изменяющимся телом. Жгучее дыхание обожгло лицо, проникло в легкие, дурманя сознание.

— Свет да победит! — словно сквозь бесконечные расстояния доносился крик Нианы.

Амулеты со знаком солнца Нианы и Аэвера прожигали плоть песочного человека, оставляя обугленные дымящиеся отметины. Мечи Грюгхеля и Ластрэда кромсали обмякающее тело, выплескивающее песок из глубоких ран. Но проникнув в Нэча и питаясь его жизненными силами, песочный человек не чувствовал боли, не страшился смерти. Вечная Змея подарила ему мудрость. Он должен был не высосать душу Нэча, а проникнуть в нее, сливаться с ней, поглотить ее, чтобы возродиться в новой оболочке и открыть тайну избавителя. Должен был, но не мог. Из последних сил песочный человек дотянулся и схватил медальон — преграду между ним и душой Нэча. Белый огонь письмен глирельдов скользнул по пальцам с искривленными когтями, и ледяное пламя охватило песочного человека, выжигая изнутри.

Сознание Нэча прояснилось. С животным омерзением он сбросил с себя бьющуюся тварь и вскочил, подавшись назад. Песочный человек распался на пылающие вихри, которые угасли, едва почерневший песок обрушился на мостовую.

— Ты жив? — Ниана подскочила к Нэчу и заключила в объятия. — Я так испугалась за тебя!

— Жив, если сердце бьется, — отозвался Нэч, с трудом ворочая пересохшим языком. — После этой твари, я как горячих углей нагрызся.

Рука Ниана легла Нэчу на грудь.

— Бьется…

— Замечательно — Нэч закашлялся, ощупал цепочку и поправил сползший на спину медальон.

Увидев серебристый блеск, глаза Нианы распахнулись. Словно зачарованная, она осторожно поднесла руку и провела пальцами по металлическим граням с появляющимися и исчезающими письменами.

— О Нэч!.. — выдохнула Ниана. — Это такая редкая вещь. Еще никто не находил медальона глирельдов неповрежденным.

— Я хотел рассказать… — попытался оправдаться Нэч. — Но я не знал, что это такое… стоит ли упоминать о нем…

— И никто не знал, что это такое, — прошептала Ниана. — Никто.

— Вы можете ехать, избавитель? — спросил Ластрэд, подозрительно косясь на горки песка на мостовой. Медальон его мало занимал. По крайней мере в настоящее время.

Пожав плечами, Нэч забрался на эзда и прислушался к себе. Он чувствовал себя прекрасно. Встряска пошла на пользу, разогнав волнение и вселив здоровую злость.

89

Войско продолжало движение под сводами голых ветвей, словно сплетшихся костяных пальцев. Дорога ускользала из зыбкого света факелов в наполненную шорохами трущихся ветвей темноту. Довольствуясь молчанием, Нэч тревожным, видящим во тьме взглядом обшаривал пространство между сухими стволами, но не замечал ничего подозрительного среди ломких теней.

— Как такое возможно, — не выдержала Ниана, — чтобы песочные люди вышли из пустыни? Они не способны существовать без песка!

— Наверное, теперь возможно и не такое, — ответил Аэвер. — Здесь ведь тоже своего рода пустыня… Вся плодородная земля превратилась в крошащуюся корку.

— Если у них, как у толкователей, есть связь с Вечной Змеей, неожиданным наше появление не назовешь, — вздохнул Нэч, пытаясь восстановить воспоминания о первой встрече с песочным человеком на задворках Талнери, чтобы подтвердить или опровергнуть высказанные опасения. Но ничего стоящего уловить не мог.

— Сомневаюсь, что они на такое способны, — отозвался Аэвер. — Они ведь не совсем живые по сравнению с нами.

— Но и не такие уж мертвые, — возразила Ниана.

Спустя некоторое время дорога вырвалась в однообразную безликую пустошь, образовавшуюся на месте полей.

— Гаси факелы! — распорядился Ластрэд.

Факелы померкли, позволив темноте сомкнуться над войском. Нэч оглядел открывшееся пространство. Бревенчатая мостовая прорезала изрезанную трещинами корку отравленной земли и вела к слабо различимым желтым огням, мерцающим вдалеке.

— Куда теперь, Ластрэд? — спросил Нэч.

— Вперед. Пролив Аджиль в прямой видимости.

"Вот оно, — подумал Нэч, сжав рукоять меча и впившись взглядом в желтые огни. — Мы совсем рядом. Сегодня решится судьба Зельдана".

Время ожидания и неопределенности тянулось тягостно. В любое мгновение Нэч ожидал увидеть отряды даэхонцев, мчащихся под прикрытием ночи навстречу войску, приближающему к острову Оджахаш. Но ничто не нарушало мертвого спокойствия. Когда расстояние между проливом Аджиль и войском значительно сократилось, Нэч различил безлюдные мосты, зажатые сторожевыми башнями бурого камня, которые четырьмя столпами возвышались над пустошью. На открытых верхних площадках полыхали желтые огни.