Греховные поцелуи - Стефани Блэйк

Она не раз убеждалась в том, что люди, внешне притворявшиеся смиренными, в действительности таковыми не были.

Мужчина вынул из внутреннего кармана небольшой черный бумажник и открыл его.

– Мое удостоверение личности, миссис Киллингтон.

– Центральное разведывательное управление, – прочитала она вслух. – Я догадывалась о том, что история о Госдепартаменте просто уловка.

– Мы предпочитаем не рекламировать себя. Я уверен, что вы оцените это по достоинству. Должен вас предупредить: все, о чем пойдет речь в этом кабинете, строго конфиденциально, – заявил мистер Уэллер.

– Я понимаю.

– ЦРУ проводит собственное независимое расследование убийства Джулса Марстона. Вы, конечно, знали, что он является одним из наших агентов?

– Был в прошлом. Джулс говорил, что уволился со службы вскоре после убийства Джона Кеннеди.

Едва заметная самодовольная усмешка, скользнувшая по его губам, напомнила Джильберте слова капитана Лаурёнтиса. Кажется, он сказал, что старые работники ЦРУ никогда не умирают...

– Ну скажем так, наполовину уволился со службы, – объяснил Фрэнк Уэллер. – Джулс Марстон делал честь управлению. Он был настоящим джентльменом, истинным патриотом, подлинным американцем, и нам его будет очень недоставать.

Джильберта скрестила ноги, достала сигарету из портсигара и слегка постучала ею по ладони. Когда она зажала сигарету между зубами, Уэллер вскочил и поднес красивую зажигалку.

– Благодарю вас... Итак, мистер Уэллер, будьте добры, перейдите к сути дела. Чем я могу быть полезна вам и ЦРУ?

– Вопрос не в том, что вы можете сделать для нас, миссис Киллингтон. Вопрос в том, что ЦРУ может сделать для вас, – ответил он.

– Сделать для меня? – удивленно повторила Джильберта.

Она была сбита с толку и слегка встревожена. От предчувствия, что волк собирается сбросить овечью шкуру, засосало под ложечкой.

– Миссис Киллингтон, к сожалению, я не могу выразить это в более мягкой форме. ЦРУ известно, что у вас с Джулсом Марстоном был любовный роман; что в то злополучное утро вы находились с ним в пентхаусе, который арендует некий Милош Алански, деловой партнер Джулса Марстона. Но это всего лишь прикрытие. Квартиру занимали вы и мистер Марстон.

Джильберта была потрясена тем, что этот самый интимный эпизод ее тщательно скрываемой личной жизни раскрыт так небрежно и озвучен столь бесстрастно. Во власти этого невзрачного человека было разрушить ее брак, погубить политическую карьеру Хармона и, что было еще более ужасно для Джильберты, уничтожить ее амбиции и самые большие надежды на будущее.

– Каким образом вы узнали? – кротко спросила она.

Джильберта была напугана этим чудовищем, который играл ею и, как она была уверена, наслаждался каждой секундой своей игры с беспомощной в данной ситуации женщиной.

У Уэллера был довольный вид. Он ответил напыщенно:

– Миссис Киллингтон, ни у кого не вызывает сомнений способность ЦРУ проводить тщательные расследования. Мы неутомимо разыскиваем и расследуем; мы ни перед чем не останавливаемся, чтобы найти то, что ищем.

– Некоторые люди называют это посягательством на частную жизнь, – заметила Джильберта.

– Видите ли, для нас не существует секретов. В век водородной бомбы и межконтинентальных баллистических ракет, когда мир стоит на грани великого побоища, нужно жертвовать личной жизнью ради коллективной безопасности человечества, – заявил Уэллер.

– Ваша риторика меня не трогает, мистер Уэллер. Вы угрожаете мне тем, что знаете о моих отношениях с Джулсом Марстоном? – спросила Джильберта.

– Вовсе нет, миссис Киллингтон. У нас нет никакого намерения приводить в замешательство вас или, – он сделал многозначительную паузу, – губернатора Киллингтона.

– В таком случае каково же ваше намерение? – спросила Джильберта, с нетерпением ожидая, когда неприятный посетитель наконец скажет главное.

Однако Уэллер не потрудился ответить на заданный ею вопрос.

– Миссис Киллингтон, если вы будете честны со мной и поможете, я уполномочен дать вам торжественную клятву, что это... это...

– Вы ищете слово? – спросила Джильберта. – Подсказываю: грязное.

Он улыбнулся.

– Я даю слово, что ваши отношения с Джулсом Марстоном навсегда останутся похороненными в ЦРУ.

«Как зловеще! Навсегда остаться собственностью Центрального разведывательного управления!» – подумала Джильберта и спросила:

– Что вы хотите узнать?

– Я хочу, чтобы вы восстановили в памяти все, что произошло с момента вашего появления в пентхаусе до момента смерти Марстона, каждую деталь, которую вы сможете вспомнить.

– Просветите меня, мистер Уэллер. Если мы с Джулсом находились под таким строгим надзором ЦРУ, как же это вы не знаете, что случилось?

– Миссис Киллингтон, мы не теряем из вида наших людей, но за квартирой Марстона мы не наблюдали. Никакой слежки за ним не было. В управлении его считали в высшей степени благонадежным человеком. Нам было достаточно знать, что он проведет с вами субботу и воскресенье. И конечно же, мы не подозревали, что кто-то замышляет его убить. Итак, пожалуйста, используя ваше слово, просветите меня.

– Одну минуту, мистер Уэллер. Вы говорите, что если я буду откровенна с вами, то это дело останется только в досье ЦРУ. А как насчет полиции? Им вы сообщите что-нибудь? – спросила Джильберта.

– Я дал вам слово. Никто никогда не узнает от меня о вас и Марстоне. Однако если наше внимание привлечет какая-нибудь новая улика, которая укажет на вас как на убийцу Марстона... Таким образом, наше соглашение зависит от вашей невиновности. И пока не будет доказано обратное, преобладать будет наша вера в то, что вы невиновны, – объяснил Уэллер.

– Благодарю за такую любезность. По крайней мере в данный момент вы верите, что я действительно невиновна... Хорошо, я приехала в пентхаус...

Джильберта ничего не упустила – ни сексуальные отношения, ни интимные разговоры с Джули, ни мнимый телефонный звонок ее брату. Описала, как они наблюдали за величественными кораблями, которые уходили в грандиозное плавание по Гудзону, как оставила на террасе Джули, наблюдавшего в бинокль за этой процессией, и пошла принять душ. У Джильберты на лбу блестели капельки пота и дрожали руки: она вновь переживала это мучительное мгновение, когда обнаружила любовника с разбитой головой...

Джильберта откинулась в кресле и длинными пальцами прикрыла глаза.

– Извините, это так живо в моей памяти, словно происходит здесь и сейчас.

– Я понимаю... – откликнулся Уэллер. – Это было очень подробное перечисление всех событий. Сколько времени, по-вашему, прошло с того момента, как вы ушли с террасы в душ, и до тех пор, пока вы вернулись и обнаружили тело?