Дети ржавчины - Михаил Тырин

–  Смотри, – прошептал Подорожник и кивнул на стайку школьников, которые бегали между деревьями в сквере и палили друг в друга из игрушечных пистолетов.

–  Они играют, – сказал я. – Не бойся, здесь нам ничто не угрожает.

Быстро темнело. Неожиданно по всей улице вспыхнули фонари. Подорожник вздрогнул и даже чуть присел, встревоженно озираясь. Я, ни слова не говоря, взял его за рукав и отвел на скамейку в сквер. Почти никто этого не видел, только пожилой мужчина в плаще проводил нас равнодушным взглядом. Подорожник быстро успокоился.

–  Зачем мы пошли сюда? – с горечью спросил он.

–  Чтобы ты узнал, как живут люди, вот и все.

–  Нам нужно скорей возвращаться. Я не хочу ничего здесь видеть и знать.

–  Но почему?

–  Это чужая земля. Здесь меня никто не ждет и никто не рад мне. Нам нужно скорее домой.

Я вздохнул. Он, конечно, прав. Приучать его к обычаям другого мира – дело бесполезное и ненужное. Да и не тот момент в его жизни, чтобы радоваться всяким диковинам.

Мы все же посидели немного на скамейке. Подорожник, как завороженный, смотрел на электрическую гирлянду, которая переливалась в витрине магазина на другой стороне улицы.

–  О чем думаешь? – спросил я.

–  Думаю, кто мог привести в долину старост и Горелого. Нам нужно скорее вернуться и найти этого человека. Я… я не знаю, что с ним сделаю.

–  Не Друг Лошадей, это уж точно.

–  Нет, старик ни при чем. Это кто‑то из бродяг, которых мы пустили жить. Они ходят между заставами, много видят, их часто подкупают, чтобы разнюхать что‑нибудь.

Действительно, возле базы осело не меньше двух сотен бродяг и нищих, которые нашли защиту от аэроидов. Некоторые работали у нас. Однако им ничего не доверили, кроме помощи женщинам по хозяйству. Кто‑то из них мог краем уха услышать про намеченный ритуал – и дать сигнал карателям.

–  Вернемся, – произнес я. – Скоро вернемся и все узнаем.

–  Нас наверняка ждут около пещеры. Ты не можешь взять где‑нибудь еще таких старых вещей, как ты давал мне в дорогу?

–  Ты про пистолет? Обещаю, он не понадобится. Пойдем, нас, наверно, уже ждут.

Мы поднялись и отправились обратно. Подорожник вел себя спокойней, но почти всю дорогу угрюмо молчал. Вдруг он остановился.

–  А это что. Холодная башня? Почему она горит?

Он увидел верхушку высокой трубы ТЭЦ, которая стояла где‑то на окраине.

–  Это просто труба от большой печи, – ответил я.

–  Зачем такая печь? Она, наверно, сжигает целый воз дров за день.

–  Побольше, чем воз… Вообще‑то, она топит весь город.

–  Одна печь – весь город? – удивился погонщик.

–  Да. Там горит огонь, а в домах тепло.

–  А на улицах?

–  Нет, на улицах холодно.

–  Все непонятно… Какие‑то чудеса.

–  Да, чудес хватает, – согласился я.

–  А может, найдется такое чудо, чтобы исцелить Надежду? – погонщик искоса посмотрел на меня. – Может, ваши лекари умеют это делать?

Я отвел взгляд.

–  Наши лекари немногим лучше ваших. Они знают немало чудес, но есть один непреложный закон – если человеку судьба жить, то он и будет жить. А если нет… Лекари ничего не смогут поделать.

–  Но я же видел сегодня, – горячо заговорил он. – Я видел – воину отрубили голову, а потом помазали эликсиром – и он поднялся живой!

–  Это просто сказка, – покачал головой я, поняв, что знания почерпнуты из телевизора. – В жизни такого не бывает.

–  Неужели совсем не бывает? – удрученно проговорил погонщик. – Я же сам видел…

Тут меня словно черт за язык потянул.

–  Не знаю… Случалось, что и после смерти человек возвращался…

–  Значит, ее могут исцелить?! – Подорожник схватил меня за руку. – Говори, могут?

–  Да нет, это не то… – замялся я, не зная, как исправить свою ошибку.

–  Но ведь ты сказал, что бывает такое? Бывает?

–  Бывает, но…

–  Идем скорее, может, она уже открыла глаза!

–  Остановись! – я крепко сжал его руку. – Мы не пойдем никуда. Не надейся зря, все кончено. Если бы получилось оживить ее, мне бы сразу сказали.

Подорожник отвернулся и побрел вперед, бессильно опустив руки.

–  Мы еще вернемся сюда? – спросил он, когда я поравнялся с ним.

–  Куда? – не понял я. – На эту улицу?

–  Нет, вообще сюда, на твою землю. Чтобы узнать, не поправилась ли моя жена.

–  Мы вернемся, – сдержанно пообещал я. – Если захочешь – вернемся.

Нас действительно ждали. В дежурке сидели пятеро бойцов, одетых в желто‑коричневый осенний камуфляж. Они смотрели телевизор и одновременно травили анекдоты, лениво пересмеиваясь. Оружие и сумки с бронежилетами были сложены у стены.

–  Только пятеро? – удивился было я. Но затем решил, что этого будет вполне достаточно. – Кто старший?

Навстречу поднялся коротко стриженный невысокий парень.

–  Лейтенант Бондарь, – он протянул мне руку. Жест был не военный, но меня это не смутило. Я осмотрел людей. Все как один – молодые ребята, не старше двадцати пяти. Все с интересом поглядывают на меня и Подорожника – их уже предупредили насчет Ведомства.

–  Спецназ Управления исполнения наказаний, – сказал лейтенант. – Второй взвод. Слыхали?

–  Пока не встречался.

–  Ваше счастье, – негромко произнес кто‑то, и все грохнули.

Я, чтобы не сойти за жлоба, тоже улыбнулся.

–  Что у нас на сегодня? – поинтересовался Бондарь.

–  Сейчас все расскажу. Вы на машине?

–  На автобусе.

В дверях появился полковник.

–  Ну, поехали? Нужно что‑нибудь?

–  Пожалуй, нет. Только наша старая одежда.

–  Чуть не забыл, звонили из вашего Ведомства…

–  Что?! – я замер на месте.

–  Да… просили поместить тело в холодильник и не трогать до особого распоряжения.

–  Ну раз просили, значит, надо поместить, – быстро ответил я. – Мы переоденемся в дороге, одежду ребята вам привезут.

–  Да ладно…

–  Ничего, нам не трудно, а бухгалтерия счет любит. Счастливо вам, спасибо, что помогли,

–  Заезжайте…

Машина дорожно‑патрульной службы проводила автобус до того места, где нас с умирающей Надеждой подобрали рабочие. Дальше я велел зашторить окна и сам пересел за руль. Автобус, жалобно гудя, запрыгал по проселку. Уже стемнело, и разрушенная усадьба выделялась на фоне леса зловещим рваным силуэтом.

Я не задавался вопросом, как нас вычислило Ведомство – есть достаточно способов. Гораздо важнее, почему меня не попытались задержать. Или, может, пытались, но не удалось? Маловероятно.

Я догадывался, для чего понадобилось тело девушки – Наверняка будут делать вскрытие, анализы, проверять биохимию, изотопы и прочее. Мне вдруг показалось, что все это время, пока я находился в «автономке», меня продолжало контролировать Ведомство. Как бы там ни было, сейчас нужно поскорей убраться отсюда.

Всю дорогу бойцы не выказывали никакого интереса к тому, что им предстоит делать. Наверняка давно привыкли, что цель любой операции объявляется в последний момент. Однако, когда мы остановились возле лесных развалин, начались вопросы.

–  Нам туда, – сказал я, светя фонарем в щель фундамента.

–  А что там? – спросил Бондарь.

–  Там… Подземный ход. Я заранее прошу всех не задавать лишних вопросов. Кое‑что я просто не имею права объяснять. Но предупреждаю – увидите много интересного.

–  Значит, все будет под землей?

–  Нет. Все будет на открытом воздухе при ярком солнечном свете. На том конце нас ожидают несколько десятков людей, вооруженных холодным оружием. В том числе и метательным. Ваше дело – отогнать их, чтобы мы смогли свободно пройти. После можете возвращаться, но уже без меня.

–  Если там холодное оружие, то автоматы можно было не брать, – заметил лейтенант. – Обошлись бы и резиновыми палками.

–  Вряд ли. Эти люди очень опасны – я не пугаю, а предупреждаю. Возможно, кому‑то из вас придется стрелять на поражение. Тем более, я хочу не только прогнать их, есть еще одно дело.

Я объяснил бойцам, чего добиваюсь и как им следует себя вести. Было видно, что они не очень меня понимают, оценивая ситуацию своими мерками. Но я не имел права открывать им, что через тоннель мы преодолеем неизвестно сколько световых лет и окажемся в условиях средневекового общества. Пусть думают, что хотят, моя профессия открывает простор для любых фантазий.

На вагонетке мы уместились с трудом, и я порадовался, что мне прислали всего пятерых бойцов. Почти сразу навалилась дурнота. Я почувствовал, что люди заволновались. Дальше было хуже. Кто‑то выронил фонарь, кого‑то вырвало.

–  Что за черт, – прохрипел командир, сдавливая виски ладонями. – Что происходит?

Я не сразу смог ответить, потому что чувствовал себя не лучше Других. В горле застрял ком, в нем вязли звуки голоса.

–  Все нормально, – выдавил я наконец. – Потерпите, скоро это пройдет. Это подземные газы, они не смертельные.

Я не стал говорить, что дело вовсе не в газах. Я догадывался, что внепространственный перенос для неподготовленного человека – штука неприятная, но бойцам это знать совершенно необязательно.