Тень любви - Констанс Хевен

– Ваш отец, мисс, попросил оставить его наедине с арестованным. Мне как-то это совсем не нравится, на всякий случай, я думаю, пусть двое моих людей постоят у дверей. Вдруг этот парень что-нибудь выкинет.

– Я уверена, что ваши люди не понадобятся, – сказала Кристина.

– Все может быть. Вы не знаете людей так, как я. Только Богу известно, какие неприятности грозят мистеру Уориндеру. Поэтому нам необходимо быть начеку. Мне нужно вернуться в участок, доложить о происшедшем, но потом я вернусь.

Кристина облегченно вздохнула, узнав, что констебль уходит. Какое-то время она еще постояла в коридоре, раздумывая, заходить ей или не стоит. Она знала, что отец просил оставить его наедине с Дэниелом, но относилась ли эта просьбы и к ней, его дочери?

Кристина решила было войти, как вдруг услышала холодный и ироничный голос своего отца.

– В таком случае мне интересно, почему же ты сам не стрелял? – спросил Уориндер.

– Я помешал убийству не потому, что вы мне так симпатичны, – зло говорил Дэниел, – а просто я знал, что это может принести вред нашему делу. Мы не какие-то фанатичные террористы, а разумные интеллигентные люди. Мы боремся за улучшение условий труда и жизни рабочих.

– А я всегда считал, что ваша цель – это кровавая революция, – презрительно ответил Уориндер.

– Мы не революционеры, – страстно рассуждал Дэниел. – Мой кандидат в члены парламента – честный, порядочный человек, который всю жизнь работал и который как никто другой знает нужды трудящихся.

– Вы очень проникновенно говорите, – заметил Уориндер.

– Не смейтесь надо мной, мистер Уориндер, – вспыльчиво сказал Дэниел. – У меня есть на то причины. Что вы можете знать о таких, как я? Нас с сестрой разлучили еще в детстве. Около десяти лет мы ничего не знали друг о друге. – Дэниел на минуту замолчал, чтобы перевести дыхание и успокоиться. – С семи лет у меня была мечта – увидеть вас, мистер Уориндер, стоящим на коленях и умоляющим о прощении, как когда-то моя мама просила пощадить отца, а вы тогда жестоко отвернулись от нее и только посмеялись над глупостью подобной просьбы. Разве этого не было, хотите сказать?

– Я не смеялся, Дэниел… Поверь мне, – уверенным тоном сказал Уориндер.

– Да вы сделали еще хуже: вы заключили сделку, вы, мистер Уориндер, когда дали обещание, которое не собирались выполнять!

– Это не так, Дэниел, клянусь! Это неправда!

В голосе Эверарда Уориндера Кристине показалось столько боли, что она вздрогнула. Она чувствовала, что должна была либо войти сейчас же в комнату, либо уйти из здания суда. И в то же время она не могла пошевелиться и продолжала слушать разговор двоих близких ей людей.

– Тогда я был уверен в его виновности, – продолжал Уориндер, – а когда я узнал правду, уже было поздно, слишком поздно… Ничего нельзя было исправить…

– Конечно, невозможно, – перебил его Дэниел. – Это помешало бы вашей прекрасной карьере, не так ли? И поэтому вы все оставили как есть, невинный человек был повешен. Я видел, как это все происходило. Я видел, как мой отец… – И Дэниел замолчал, потом он продолжил с той же горечью в голосе. – Если бы я рассказал все, что мне о вас известно, вы бы давно потеряли свою работу, вас бы изгнали из общества, мистер Уориндер.

– Если так, то почему же ты так долго молчал? А может быть, ты сам не веришь в это, ведь у тебя нет никаких доказательств?

– О, доказательства я мог достать без особого труда. У вас есть враги, мистер Уориндер. И они были бы заинтересованы моим рассказом. Если бы от этого пострадали только вы, ничто не заставило бы меня молчать… Но я не хочу причинять боль другим людям… моей сестре, например…

– И моей дочери Кристине?

– Да, и ей тоже. Бог знает, почему, но она безумно вас любит.

Кристина услышала чьи-то шаги и, обернувшись, увидела двух полицейских, которые вошли в здание суда. Она вдруг испугалась, что они увидят ее, подслушивающую разговор между отцом и Дэниелом, и она прошла дальше по коридору и присела на одну из скамеек. Кристина понимала Дэниела, его состояние, но ведь он мог и ошибаться, наверняка ошибался. Интересно, размышляла девушка, что они еще сказали друг другу, пока она здесь уединилась. Что-то еще стояло между ними двумя – ее отцом и Дэниелом Хантером, но что? К ней подошел полицейский и сказал:

– Мисс, экипаж мистера Уориндера подан.

– Хорошо, благодарю вас. Я сейчас же пойду за отцом, – сказала Кристина.

Когда она подходила к кабинету, где разговаривали отец и Дэниел, дверь вдруг открылась и выбежал Дэниел. Он не заметил девушку и покинул здание суда. Кристина вошла в кабинет. Отец сгорбившись сидел на стуле. Кристина подбежала к нему.

– С тобой все в порядке, папочка?

– Да, просто еще немного болит плечо. Экипаж уже приехал? – спросил Эверард Уориндер.

– Да, папа. Поедем домой. Тебе нужно лечь и не волноваться.

Отец улыбнулся, когда Кристина взяла его тяжелое пальто и стала помогать ему приподняться.

– Этот молодой человек уже ушел? – поинтересовался Уориндер.

– Да. Папа, ты весь дрожишь. Пойдем отсюда, пойдем.

– Конечно, дочка. Скажи мне честно, я уже как-то спрашивал тебя, что для тебя значит Дэниел Хантер?

– Но я же говорила тебе, папа, – недовольно сказала Кристина, – мы с ним был хорошими друзьями, вот и все.

– Это правда? Не более того? – спросил Уориндер.

– Папочка, ты имеешь в виду, были ли мы любовниками?.. Нет, не были… И, похоже, никогда не будем. Тебя устраивает этот ответ?

– Хорошо, Кристина. Не обижайся, что о таком спрашиваю… Но мне надо было убедиться. – Уориндер оперся на руку дочери, и они медленно пошли к выходу из здания суда. – Знаешь, Крис, я предложил Хантеру помощь, ведь у меня много друзей…

– Да? И что он сказал?

– Отказался, причем так себя вызывающе вел со мной…

– Папа, ты же не знаешь Дэниела! Он чем-то похож на тебя, в смысле независимости и гордости.

Когда Кристина и мистер Уориндер сели в экипаж, девушка обняла отца и сказала:

– Это было благородно с твоей стороны предложить ему помощь. Если честно, папа, я даже не могла такое предположить.

Экипаж тронулся, и Уориндер, закрыв глаза, откинулся назад. Рана болезненно подергивала, к тому же у него остался неприятный осадок от разговора с Хантером. Воспоминания о далеком прошло нахлынули во всех своих подробностях и причиняли дополнительную боль. Уориндер без труда мог бы заставить Дэниела молчать, отдав его под суд, засадив в тюрьму, и никто не стал бы слушать дерзкого парня, но совесть и чувство ответственности не позволяли пойти на это. Даже если бы в него стрелял Дэниел, Уориндер все равно не стал бы его наказывать. Ему хотелось, чтобы не было этой тяжелой ноши прошлых поступков и воспоминаний, хотелось заставить этого колючего парня понять всю горечь правды, но вместо этого он отпустил его. Уориндер сомневался в правильности своего поведения с Дэниелом, ведь только сумасшедший, как он считал, мог вручить свое будущее в руки человека, одержимого жаждой мести. Эверард почувствовал озноб и в то же время все его лицо было в поту. Кристина сжала его руку.