Изумрудные ночи - Вирджиния Браун

К счастью, пуля не раздробила кость, а застряла в мышце. Бетани взмокла от страха и волнения, вытаскивая ее.

— Хорошая работа, принцесса, — сказал Трейс, когда все было кончено, и закрыл глаза.

Бетани вымыла руки, оторвала кусок своей ночной рубашки и кое-как перевязала рану Трейса. Он не стонал, когда она переворачивала его. Бетани не знала, потерял ли он сознание, или на него подействовала кока.

Вдруг Трейс открыл один глаз и слабо улыбнулся.

— Вот уж никогда не думал, что буду носить кружева, — сказал он, и Бетани расхохоталась от счастья и облегчения.

Затем Трейс задремал. Бетани собрала немного хвороста для костра, выпила теплой воды, чтобы заглушить голод, и легла рядом с ним. Она так устала, что не могла ни о чем думать. У них была вода, Трейс был жив, а все остальное не имело никакого значения. Через минуту ее глаза закрылись, и она заснула.

Глава 28

— Я не буду есть живых муравьев! — фыркнула Бетани.

— А я думал, что ты голодна, — усмехнулся Трейс.

— Да, но не настолько!

— Они вкусные и хрустящие. Некоторые считают их деликатесом.

— Только не я!

Его темная бровь вопросительно изогнулась.

— Значит, о яйцах игуаны и личинках можно даже не говорить?

Бетани передернуло при упоминании этих «деликатесов».

— Ни за что!

Трейс заворочался на ложе из папоротника и листьев, которое приготовила ему Бетани, и спросил:

— Ты умеешь охотиться или ловить рыбу?

— Гораздо лучше, чем собирать яйца игуаны и личинки! — выпалила она.

Но когда Трейс вручил ей пистолет, Бетани во второй раз собралась было признаться, что она в жизни не сделала ни одного выстрела. Однако мысль о том, что тогда ей придется есть живых муравьев, удержала ее от этого. Может быть, ей попадется такой зверь, которого будет не жалко пристрелить?

В конце концов им пришлось поужинать дикими орехами и ягодами, которые собрала Бетани.

— Не могу поверить, что ты не сумела подстрелить хотя бы какую-нибудь птицу, — недовольно проворчал Трейс, отправляя в рот горсть орехов. — Кстати, в джунглях половина всех ягод ядовитые.

— Слава Богу, ты выбрал правильную половину. Бетани радовало его ворчание. Это означало, что он поправляется, рана его постепенно затягивалась. Возможно, через несколько дней Трейс окрепнет, и они смогут двинуться в путь.

Она внимательно вгляделась в его похудевшее лицо. Под глазами залегли темные круги, однако кожа снова приобрела нормальный цвет.

— Что на десерт? — спросил он. Бетани показала ему язык.

— Тебе — ничего. Ты не работал, а только жаловался и ворчал.

— А как же секс?

Бетани испуганно посмотрела на него:

— Это убьет тебя!

— Не переоценивай свои способности, — засмеялся Трейс и привлек ее к себе. — Может быть, это наш последний шанс…

— Я уже слышала эти слова. Может, придумаешь что-нибудь новенькое?

— А разве в прошлый раз эти слова не помогли?

— Ну… да.

— Так зачем их менять? Бетани, иди ко мне, — позвал он, чувствуя ее сопротивление. — Если хочешь, можешь все делать сама.

Она рассмеялась, и желание Трейса стало еще сильнее. Он был слаб, но не настолько, чтобы не возбудиться. Стоило Бетани коснуться его, как он чувствовал напряжение своей плоти. Он не мог спокойно смотреть на ее груди, обтянутые тонкой тканью рубашки. Это было непереносимо. Лучше умереть от секса, чем от лихорадки. Далеко не самая худшая смерть.

— Неужели ты готов поступиться своими мужскими привилегиями? — игриво спросила Бетани.

Рука Трейса проникла под ее рубашку и начала ласкать грудь.

— Меня легко уговорить, — прошептал он, откидываясь на спину.

В Бетани боролись страх за Трейса и ее собственные желания. Она колебалась, но когда Трейс начал нетерпеливо расстегивать пуговицы, чтобы снять с нее рубашку, Бетани поняла, что не сможет устоять.

— Трейс, твоя рана может начать кровоточить, — на всякий случай предупредила она, но он даже не услышал ее слов.

Он притянул ее к себе, чтобы дотронуться губами до ее сосков. У Бетани перехватило дыхание: прикосновение его заросшей щетиной кожи возбуждало ее с такой силой, что она закрыла глаза и тихо застонала.

Штаны Трейса были расстегнуты. Днем раньше Бетани обтерла его губкой из травы, но тогда его сил хватило лишь на то, чтобы отпустить пару шуток. Его состояние заметно улучшилось за прошедшие сутки. Сейчас Бетани, стянув с Трейса штаны, с любопытством уставилась на доказательство его сильнейшего желания.

— Не останавливайся, принцесса, — сказал он.

Она быстро сбросила остатки одежды и осторожно опустилась на Трейса. Когда ее шелковистые бедра заскользили по его телу, Трейс, не обращая внимания на боль в плече, подхватил Бетани обеими руками, направляя ее движения.

Она почувствовала скорое приближение развязки, когда Трейс начал двигаться все быстрее и быстрее. Оргазм наступил быстро и был настолько сильным, что Бетани закричала. Последние судорожные сокращения ее плоти подстегнули Трейса, и через мгновение он присоединился к ней.

Бетани упала ему на грудь, уткнувшись носом в шею. Она тяжело дышала, ее груди расплющились о его грудь.

Через некоторое время она приподнялась, с тревогой ожидая увидеть на лице Трейса признаки страдания из-за растревоженной раны.

Но вместо этого Бетани увидела, что его глаза снова затуманены желанием, и почувствовала, как его член начинает крепнуть внутри ее. Бетани не могла поверить, что такое возможно. Прежде они всегда делали хотя бы небольшую передышку. На этот раз Трейс был полон решимости до минимума сократить время отдыха.

— Ты собираешься убить себя? — спросила она, но он молча начал приподнимать и опускать бедра.

Забыв обо всем на свете, потеряв контроль над собой, Бетани устремилась вслед за ним к утолению ненасытной жажды тела.

Когда все закончилось, они оба были совершенно обессилены. Сердце Бетани готово было выпрыгнуть из груди. Она лежала на Трейсе и не могла пошевелиться.

Он поднял руку и нежно провел пальцами по ее щеке.

— Знаешь, кажется, ты была права, — прошептал он.

— В чем? — Она подняла голову.

— Думаю, это убило меня…

Его глаза закрылись, по телу пробежала судорога.

— Трейс! Ты глупец, ты идиот! Я же говорила тебе!

Когда Трейс пришел в себя, он слабо улыбнулся Бетани и сказал:

— Вообще-то я не склонен к обморокам. Видимо, я все же недооценил твои способности.