Источник - Александр Беловец

Злясь на всех вокруг, Вальдрес машинально принял протянутую вещь, завёрнутую в тёмную ткань, и с интересом её развернул. Внутри обнаружился засохший цветок с шипастым стеблем. Маг вопросительно посмотрел на альбиноса, но тот, словно чего-то ожидая, с интересом следил за его действиями. Вальдрес провёл ладонью над цветком, но ничего не ощутил. Подцепив его двумя пальцами, маг поднял бутон над тканью и вновь посмотрел на вождя. На этот раз на лице альбиноса отразилось удовлетворение. Мысленно пожав плечами, Вальдрес хотел было вернуть цветок на ткань, как вдруг по стеблю пробежала едва ощутимая дрожь и он, как живой обвил запястье мага.

— Проклятье! — Вальдрес затряс рукой, пытаясь стряхнуть ожившее растение, но стебель от этого сжался только сильнее и больно впился шипами в кожу.

Кончики пальцев онемели, и холод побежал вверх по руке. Маг выдохнул короткую фразу, активирующую заклятие-антидот, но не помогло — рука онемела полностью. Вальдрес запаниковал. В памяти мелькали магические формулы защитных заклинаний, но ни одно из них не подходило. С таким растением маг столкнулся впервые. Не в силах ничего сделать Вальдрес с ужасом наблюдал, как засохший бутон пьющий его кровь расцветал прямо на глазах. Внутри соцветия загорелся ярко-алый огонёк и принялся пульсировать в такт сердцебиению изумлённого мага. Это стало последней каплей и Вальдрес, чувствуя, как земля уходит из-под ног рухнул на колени. Оторвав взгляд от зловещего цветка, он посмотрел на альбиноса и обомлел. Атиш ти-Вару стоял в кругу взявшихся за руки старейшин. Мерно раскачиваясь из стороны в сторону он совершал светящимся навершием посоха странные движения. Пламенеющие линии, складываясь одна к одной, образовывали замысловатый рисунок, напомнивший Вальдресу порванную паутину. Забыв даже о том, что его палец обвил странный цветок, маг во все глаза уставился на невиданное доселе зрелище.

Тем временем нитей становилось всё больше и больше, и паутина стала приобретать завершённый вид. Когда последняя нить скрепила рисунок, тот полыхнул ярче солнца и старейшины запели. Сперва тихо. Но постепенно голоса их крепли, и через некоторое время окрестности заполнила тягучая мелодия. Вальдресу показалось, будто их песнь коснулась самого сердца. Словно любящая мать, согревая теплом и лаской, прижала к груди младенца. По телу стала разливаться сладкая истома, а веки налились тяжестью. Затуманенный мозг в последний раз попытался побороть одолевающую его сонливость, но ставшее ватным тело подвело, и маг с протяжным стоном повалился на землю. Не в силах ни пошевелиться, ни открыть глаз Вальдрес почувствовал как холод, угнездившийся в руке, внезапно рванулся вверх и впился в сердце. Грудь сдавило невыносимой болью, и сознание мага померкло…

На последней ноте старейшины как один повалились на землю и забылись во сне. Приглашая самых старых, Атиш ти-Вару как раз на это и рассчитывал. Нет нужды разглашать то, что сейчас произойдёт.

«Какая удача, что мальчишка сам пришёл к нам в руки. А если бы выбрал путь через юг? Хм, вероятно сама судьба направила его стопы. Прекрасный шанс покончить с проблемами, не привлекая внимания братьев».

Мысли альбиноса текли размеренно, словно густой мёд из бочки. Самое сложное позади. Осталось провести ритуал слияния с цветком Х'ииш. Но об этом не стоит беспокоиться — ритуал прост и ошибиться трудно. Переступив через тело одного из спящих, Атиш ти-Вару подошёл к лежащему магу. Наклонился, поднял веко. Как и планировалось маг уже в астрале. Пора… Альбинос сел рядом, скрестил ноги и поднял руку Вальдреса, в запястье которой вцепился цветок. Отзываясь на сердцебиение мага бутон тускло пульсировал.

«Ну, ничего мы это исправим» — подумал ти-Вару, скрещивая руки мага на животе.

Уперев посох в землю, он прислонился к древку лбом, закрыл глаза и принялся мерно покачиваться, издавая при этом протяжный звук. Через некоторое время мерцание в навершии посоха вошло в резонанс с пульсацией цветка, и старик резко встал. Оттолкнул от себя сияющую палку, словно та жгла ему руки, полоснул острым когтём по запястью и, вытянув руку над цветком, оросил пульсирующий бутон. Цветок как живой зашевелился, заурчал и с шипением стал впитывать льющуюся на него кровь. Дав ему насытиться сполна, альбинос убрал руку и отдал мысленный приказ крови остановиться. Рана тот час затянулась, а старик зашептал слова заклинания:

— Хэтта рин тас кар тэ сана…

Раз за разом повторяя эту магическую фразу альбинос всё повышал и повышал голос. Когда шёпот перешёл в крик бутон вдруг раскрылся и издал оглушительный писк. Внутри соцветия обнажились острые зубы. Не медля ни секунды, Атиш ти-Вару схватился за стебель и резким движением оторвал его от запястья Вальдреса.

— Хаттэ'р ииш тэ сана!

Цветок завизжал, словно раненный вепрь и забился в руке альбиноса. Не обращая внимания на разодранную шипами ладонь, сарруж закричал с новой силой:

— Хаттэ'р ииш тэ сана! Хаттэ'р ииш… — на этих словах цветок вцепился зубами в его палец, но Атиш ти-Вару, будто не замечая, подхватил посох и направил навершие на беснующийся бутон.

— … тэ сана!!! — выдохнул он окончание фразы.

Раздался беззвучный гром и от сияющего навершия в сторону цветка потянулись синие жгутики. Через несколько мгновений цветок оказался в плотном коконе, и вяло обвис в руке альбиноса. Отложив посох, сарруж провёл по лбу отяжелевшей ладонью, стряхивая выступивший пот.

«Последний штрих» — устало подумал ти-Вару.

Вспоров балахон на груди Вальдреса, старик без жалости вонзил острый коготь в район солнечного сплетения. Не встретив сопротивления, тот вошёл в живую плоть, словно нож в тёплое масло. Со сноровкой опытного вивисектора сарруж сделал глубокий разрез и раздвинул края раны. Медленно, словно боясь потревожить успокоившийся цветок, альбинос распростёр руку над раной, на миг задержал дыхание, а затем резко выдохнул одно лишь слово:

— Хешшах…

В тот же миг кокон вспыхнул ярче солнца, вытянулся в струнку и словно игла вонзился в рану. Тело мага скрутило мощной судорогой, но уже через мгновение цветок полностью погрузился в плоть и всё закончилось. Рана затянулась, не оставив после себя даже шрама. Лишь вспоротый на груди балахон напоминал о сотворённом.

— Фух, — Атиш ти-Вару тяжело отвалился от тела Вальдреса и вновь утёр пот. В этот раз преодолеть сопротивление цветка оказалось значительно трудней, нежели раньше. Вероятно, давала о себе знать обретённая Вальдресом сила.

Скрепя