Творения - Велимир Хлебников

(Сын Выдры кричит «ау» Индии спящей.)

Дети Выдры играют на пароходе в шахматы. Площадь — поле шахматной доски; действующие лица: Пешки, Ферязь*, Конь и другие. Видны руки Детей Выдры и огромные спички*. Черные молчат. Белые говорливы.

1-я пешка

Тра-ра-ра, тра-ра-ра, тра-ра-ра.Тра, ра, ра, ра —Мы люди войны и удара.Ура, ура!

2-я пешка

На зовы войны и пожарищШагает за мною товарищ.И с нами шагает беда!(мрачно)Да-да!

Предводитель

Возьми скорей на мушкуЗадумчивую пушку.Зовет рожок военный,За мной идет отряд.Молвою вдохновеннойТе пушки говорят.У каждой свой заряд.

3-я пешка

Там-там,К высотам!Знамя там.

Конь

Скачу я вбок и через,Туда, где вражья Ферязь.Я ноги возвысил,А уши развесил.Меж вражеских чиселКидаюсь я, весел.

Ферязь

В латах я. ПустьНами башня занятаНе та.«Ура» так просится к устам!Победа все еще не там!На помощь иду яК усталым отвагамУскоренным шагом,Воюя и дуя!В кровавых латах прочь мы вы<й>демИ сколько люда не увидим.

Черные молчаливые

Зирин! Зирин!*

Черные

Мат!

Шахматы складывают в коробку.

Сын Выдры

Вот и все.

Игра на пароходе

<Сын Выдры>

Мне скучно, и нужно нам игру придумать.Сколько скуки в скоке скалки*!О, день и динь, и дзень!*О, ночь, нуочь и ничь!Морской прибой всеобщего единства.

Морское путешествие

Сын Выдры перочинным ножиком вырезывает на утесе свое имя: «Велимир Хлебников». Утес вздрагивает и приходит в движение: с него сыпется глина, и дрожат ветки.

Утес

Мне больно. Знаешь кто я? Я сын Пороса*.

Сын Выдры

Здравствуй, поросенок!

Утес

Зачем глумиться?Но игрушками из глины,Я, растроганный, сошелИ зажег огнем долины,Зашатав небес престол.Пусть знает старый властелин*,Что с ними я — детьми долин,Что угрожать великолепьюЯ буду вечно этой цепью.Что ни во что его не чту,Лелею прежнюю мечту.И вновь с суровою божбойЯ славлю схватку и разбой,Утоляя глад и гневИм ниспосланных орлов,Точно снег, окоченевНад ущельем соколов.За серной бродит здесь охотник,Где горы к облаку приближены,Давно воздвиг их древний плотник,Дворцы и каменные хижины.Вишу, как каменный покойник,У темной пропасти прикованныйЗа то, что, замыслом разбойник,Похитил разум обетованный.Я помню день борьбы и схваткиС толпой подземных великанов:Мелькали руки и лопатки,И ребра согнутые станов.Узнает полночь этот мир,Сегодня что, как утро, свеж,И за пустой весельем пирКостяк взойдет, в одежде мреж*.Смотри, уж Грузия несет корзины,И луч блеснул уж на низины.

Люди

Бог великий что держал*,Скрытый сумрака плащом,Когда ты во тьме бежал,Обвит молнии плющом?Он не дал разум нашим дедамВ эти ветхие годаИ в плену горы соседомОбречет быть навсегда.Но что с ним сделали враги?*Где радость, жизнь и где веселие?<За веком век печально нижет>,Прикован к темному ущелью,И лишь олень печально лижет,Как смолы, кровь с его ноги.И на кудрей его вершиныЛьют века свои кувшины.

Сын Выдры

Но чью-то слышу я дуду.Сейчас иду.

<Люди>

Клянемся, сон бесчеловечен.Как кровь и сало, блещет печень!

Сын Выдры

Прошай, собрат. Прости невольную ошибку.Страдалец! Целую твой свяшенный палец!

Орлы

Пролетаем с пожеланьемСердцу вырванному вырасти,Над изящным стадом ланейВ склонах мглы и утра, и сырости.

Дочь Выдры

Походить бы я хотелаОчертаниями тела,Что с великим и убогимБыть чаруюшей не ленитсяИ с искусством хромоногим —Вечно юная изменница.

(Освобождает его, перерезая, как черкешенка*, цепь)

Пушкин

Дети Выдры идут к водопаду

Занавес

— Но что за шум? Там кто-то стонет!<</v>— Льды! Пароход тонет*.

Сын Выдры

Жалко. Очень жалко.Где мои перчатки? И где моя палка?Духи пролил.Чуть-чуть белил.

Вбегающий

Уж пароход стоит кормойИ каждой гайкою дрожит.Как муравьи, весь люд немойСнует, рыдает и бежит.Нырять собрался, как нырок,Какой удар! Какой урок!И слышны стоны:«Небеса, мы невинны».Несется море, как лавины.Где судьи? Где законы?

6-й парус

Ганнибал

Здравствуй, Сципион.И ты здесь? Как сюда попал?Не знаю, прихоть иль закон:Сюда идет и стар и мал,Да, все бегут на тень утеса*.Ты знаешь, мрачный слух пронесся,Что будто Карл и Чарльз*, — ониВсему виною: их вини.Два старика бородатых —Все слушают бород лохматых, —Поймав, как жизнь морской волны,Клешнею нежные умыИ тело веры, точно рыбки,Клешней своей сдавив ошибки,Добыче право дав висеть(Пусть поет та в тисках железных,В застенке более полезных),Поймали нас клешнями в сеть.Весы над книгой — весы счетов,Числа страниц и переплетов.Ей можно череп проломить,Другим не надо изумить.Хотя порой в ее концахНичто сокрылось, как в ларцах,Ума не будет и помину —И я пред книгой шляпу скину.Давай возьмем же по булыжникуГрозить услугой темной книжнику?Да, эту старую войнуС большой охотой я начну.Карл мрачно учит нас:Я шел войной на римский дол,Вперед, упрям и бледен, шел,Стада слонов сквозь снег провел,Оставив цепи дымных сел,Летел, как призрак, на престол,Свободу юга долго пас,Позднее бед числа не счел —Не для отчизны властных глаз.И много знал в душе я ран,И брата лик* упал в мой стан;Он был с копья сурово сброшен,Суровым долгом рано скошен,А волосы запутались о тын,Был длиннокудр пустыни сын —Нет! Но потому, что римские купцы,Сходя толпой накрашенной в Аид,Погибнув от обжорства, лени и чумы<(Смерть розную рождение сулит.Пустыни смолами надушен,К словам, умри, равнопослушен)* >,Зовут избытки и заразы,*Телом лоснящимся и маслянымПомощники неслыханным напраслинам.А путь сюда велик и прям,И мира нашего властямСтановятся ненужными подполчные* заказы,Посредством юрких ходоков,На масло и на жир у римских мясников,На снедь горячую и гадкую,В ней мы, по ученью мудрецов, —Поверю я в ученье шаткое, —Печемся здесь в смоле купцов,По грудь сидя в высоких бочках,В своих неслыханных сорочках,Забыв о битвенных утехахИ о латах и доспехах,Не видя в том ни капли толку,И тянем водку втихомолку.Ее приносят сторожаТайком, украдкой и дрожа —Смущать подземное начальствоОни научены сызмальства.Итак, причина у войны:Одни весьма-весьма жирны.Товарищ в славе повествует*Толпе соседей и соседокПро утро наших грез и сует,Что первый мой неясный предок,Сокрытый в сумраке времен,Был мил и дик, но не умен.Рукой качаясь на сучках,С неясной думою в зрачках,В перчатках белых на меху,Как векша*, жил в листве вверху,Ел пестрых бабочек и зерна,Улиток, слизней и грибы,Он наблюдал глазами чернымиЗвезд ток, взобравшись на дубы,Ладонью пользуясь проворнойДля ловли, бега и ходьбы.И вовсе был простаковатНаш предок, шубою космат,С своей рукою волосатой,А все же им служи и ратуй.Таких людей я с ног сшибалОдной угрозой темных взоров.

Сципион