Чёрная река - Токацин

Он направился к выходу — там, петляя среди сундуков, кто-то простукивал молотком полы и стены. Фирра заговорил с ним по-форнски, Кесса навострила уши, но тут же разочарованно вздохнула. Это наречие пока было ей незнакомо…

— Чудная у тебя куртка, — заметил Дзокса и отступил в скупо освещённые глубины кухни, жестом приглашая Кессу войти. — Где-то я видел такое, но где? Нет, не вспомню. Твой сундук — слева от входа. Вот, постели на крышку. А этим накроешься.

Порывшись в стенных нишах, форн вручил страннице кипу рыхлых циновок. Где-то под днищем тяжко заскрежетал металл, и весь халег мелко задрожал.

— Выходим из дока, — сказал Дзокса, вытряхивая из ниши ещё одну кипу подстилок, и ловко набросил одну из них на крышку правого сундука. — Чего застыла? Трясти не будет, не бойся. Покачает немного, и всё. У «Шамира» ход плавный.

Днище снова заскрежетало и едва заметно колыхнулось. Кесса, взяв циновку за края, встряхнула её. Против ожидания, подстилка не порвалась тут же в клочья — она только казалась рыхлой, на деле была сплетена прочно.

«Как много на «Шамире» сундуков!» — подумала Кесса, втихомолку поддевая крышку пальцем. На вид никаких замков и засовов у ларя не было, но и открываться он не спешил — крышка не поддалась и на полногтя. По коридору, вполсилы постукивая молотком по стенам, протопал обходчик, бросил на Кессу ехидный взгляд и пошёл дальше.

— Проверяешь? — хмыкнул с соседней крышки Дзокса. Он уже взобрался на сундук и теперь вертелся с боку на бок, примеряясь, мягко ли будет спать.

— Так он не откроется, — заверил форн, спрыгивая на порог кухни. — Завтра, на рассвете, я буду раздавать вар, а проснусь ещё раньше. Если хочешь проспать до света — займись водой сейчас. Вот бочка.

— Ага, — кивнула Кесса, нащупывая на сундуке едва заметные выступы и сползая по ним на палубу. Корабль плавно покачивался с боку на бок, и сквозняк, пролетающий от носа к хвосту, становился всё теплее. «Мы плывём по реке огня!» — Кесса на миг зажмурилась. «На корабле из камня и железа… Сам Речник Фрисс о таком не слыхивал!»

— Мастер Дзокса, а откуда вы берёте дерево? — спросила она, поднимая руки над пузатой тёмной бочкой. Как и всё на «Шамире», эта посудина была отмечена крылатым вензелем.

— Просто Дзокса, — махнул рукой форн. — Что-то возим мы, а что-то возят нам.

— Ал-лийн! — Кесса замерла на мгновение, удерживая в ладонях растущий водяной шар. — А что везёт почтенный Фирра?

— Не такой уж и почтенный, — хмыкнул Дзокса, взбираясь на ящик и заглядывая в бочку. — Он моложе меня на треть, а я даже на «Шамире» не самый старший. Ух! И правда, вода. Удобно, небось, носить с собой целую реку…

— Ал-лийн! — Кесса развела руки, позволяя водяному шару распухнуть. — А сколько тогда тебе лет?

— Зачем бы тебе это знать? — сдвинул белесые брови форн. — Возим мы всякую всячину для мирных ремёсел — лопаты, кирки, шилья да молотки, гвозди и ножницы, резаки и серпы. Будь на то воля Фирры, он от пола до крыши заставил бы всё сундуками. Плесни ещё — тут, в бочке, осталось место!

— Ал-лийн! — Кесса покосилась на шершавую каменную стену — здесь был борт халега, и с той стороны к нему сейчас прикасалась раскалённая лава, но внутрь жар не проходил. — А можно выглянуть наружу? В Великой Реке плавает множество созданий, а в Огнистой живёт кто-нибудь?

— Выглянуть? — форн хихикнул. — Ты вдохнуть не успеешь, как обуглишься изнутри. Много кто плавает в лаве, но только не знорки!

Кессе долго не спалось этой ночью, и она вертелась на циновках так, что едва не свалилась с сундука. Халег едва заметно поскрипывал и переваливался с боку на бок, в приглушённом свете пары церитов по коридорам бродили обходчики, стучали по бортам и днищу, поддевали крышки сундуков. Спящие форны не замечали их. Дзокса, забравшись с головой в спальный кокон, громко сопел и бормотал что-то несвязное. «А под нами течёт огонь,» — думала Кесса, прижимая к груди холодное Зеркало Призраков. «Вечно горит и никогда не остывает. А ведь некому бросать в него дрова! Река моя Праматерь, какое всё тут странное…»

На рассвете её разбудил грохот и лязг — Дзокса колотил черпаком о котёл, да так, что Кесса испугалась, не треснут ли стенки. Нехотя выбравшись из-под циновки, она обулась и хотела было спрыгнуть, но в коридоре между сундуками уже не было места. Форны — десятка два, не меньше — выстроились цепочкой перед котлом, и Дзокса разливал по мискам тёмно-медвяное варево. У двери висели связки сухарей, и форны срывали их по дороге и на ходу крошили в вар.

— Хаэй! — Дзокса помахал Кессе черпаком. — Вставай скорее!

Она приняла из его рук миску смолистого вара и села у порога, неумело кроша сухари в обжигающую жижу. Форны, получив питьё, далеко не ушли — устроились посреди коридора, на ближайших сундуках, на недавних лежбищах Дзоксы и Кессы. Ни в очереди, ни за едой они не галдели и не перерекались, и разговаривали еле слышно.

— Что-то случилось? — тихо спросила Кесса. Форн удивлённо мигнул.

— Сегодня Сонный Семпаль, знорка, — ответил он. — Где-то внизу, где с неба льёт вода, а земля мягче пуха, в этот день взывают к Мацингену, чтобы зелень лезла из земли. А у нас просят о тишине и покое, чтобы земля не тряслась и не трескалась. Ты не жрица?

Кесса покачала головой. «Семпаль! Выходит, Майнек уже на исходе, а через неделю — Праздник Крыс!» — подумала она, и её сердце забилось чаще.

— Значит, и в этот раз на «Шамире» никто не поговорит с богами, — вздохнул Дзокса, но особого сожаления на его лице Кесса не заметила.

— Почему? — мигнула странница. — Разве боги не слышат вас?

— Потому, что каждому надлежит заниматься своим делом, — сказал, заходя в кухню с опустевшей миской, Фирра. — Жрецам — говорить с богами. А нам — продавать форнский металл. К вечеру доплывём до границы. Дзокса, в обед раздай всем хрулку. Хмельного не давай.

— Хорошо, — кивнул форн-повар и подтолкнул к двери пустой короб. Форны, допившие вар, мигом наполнили его пустыми чашами, и Дзокса, не меняясь в лице, подвинул короб к большой лохани. На её дне что-то мерцало тусклым багровым светом.

— Плесни сюда, — велел он Кессе, тыкая пальцем в лохань. — Потом наполни вон ту бочку до края, и… умеешь обращаться с мельничкой? В той нише, наверху, куль зерна. Под лоток подставишь это ведро. Как наполнится, возьмёшь другое. Двух вёдер до ночи хватит.

«Да уж, стоило забираться на берега Огнистой, чтобы молоть зерно…» — думала Кесса, налегая на ручку зернотёрки. Мельничка Дзоксы была с секретом, странница подозревала, что в ней спрятан хитрый механизм или сложное заклятие, — своими руками Кессе в жизнь не перемолоть бы полмешка так быстро! Работа была ей привычна и не слишком тяжела, но скучна, и она то и дело оглядывалась на пустой коридор. Неподалёку бродили, перестукиваясь, обходчики, Дзокса, расставив вымытые миски по нишам, крошил сухие грибы и кромсал на кусочки солонину, вязкие огненные волны плавно толкали «Шамир» в днище.