К третьему полюсу - Гюнтер Оскар Диренфурт

Четыре швейцарца и трое шерпов остались в лагере и 18 мая поднялись по крутому скальному ребру, а затем по фирновому гребню к нижней части ледопада и по нему на полку. Путь для тяжело нагруженных шерпов был очень труден, и их приходилось тщательно страховать. Анг Тхарки предупредил швейцарцев, что если рельеф будет еще трудней, он не пустит своих людей дальше. Когда они пришли в лагерь 3 и установили палатки, начался снегопад с ветром, и шерпы спустились вниз. Лучшие альпинисты среди шерпов Ила Тенсинг и Гиальцен обеспечивали страховку при спуске.

В лагере 3, расположенном на небольшой террасе под защитой ледовой стенки, остались Шатц, Хусс, Браун и Эйхельберг.

На следующий день Шатц, Хусс и Эйхельберг вышли рано утром, чтобы найти путь через фирновый сброс и подготовить место для лагеря 4. Они нашли простой и достаточно безопасный путь и в 13.30 вышли на верхнюю часть террасы, откуда начинался двухкилометровый склон. Здесь можно было разбить лагерь — место было достаточно удобным, хотя не вполне безопасным. После получасового отдыха они спустились в лагерь 3, во время спуска местами навесив перила и замаркировав путь.

В это время в лагерь 3 прибыли шерпы с палатками и продовольствием и было решено поднять на следующий день палатку до места лагеря 4 (6000 м) и оставить там двух членов экспедиции, которые должны были подняться выше по склону к грушеобразной выпуклости стены, так называемой «груше».

На следующий день Шатц, Эйхельберг, Гиальцен, Ила Тенсинг, Кати и Тахи с тяжелыми рюкзаками поднялись на террасу и, как по расписанию, к их приходу начался снегопад. Шерпы установили палатку, сварили обед и спустились вниз. Шатц и Эйхельберг оборудовали палатку и улеглись спать. В 7 утра следующего дня они вышли с намерением подняться до начала «груши» и найти место для бивака, но в связи с недомоганием на высоте 6300 м они вынуждены были повернуть назад. По-видимому, они переутомились в предыдущие дни. В лагерь 4 поднялись Рош, Браун и Хусс с шерпами и установили дополнительные палатки. 25 мая Рошу, Эйхельбергу и Брауну удалось подняться до «груши» и установить на двухметровой полке лагерь 5 (6400 м), а 27 мая Рош и Эйхельберг поднялись до 7200 м и вернулись. Они подтвердили, что подъем левее «груши» возможен, но выше нет места для установки хотя бы одной палатки.

Этим самым фактически предрешался исход экспедиции. Лагерь 5 находился на высоте 6400 м, вершина достигает почти 8200 м; следовательно, перепад высот составлял около 1800 м и преодолеть его за один день даже с кислородными аппаратами было невозможно. Кроме того, технические трудности пути, необычные для восьмитысячника, исключали возможность прохождения такого пути за один день. Швейцарцам это было ясно, и они попытались установить еще один лагерь как можно выше. Опытный Рош смотрел на такую возможность скептически, но тем не менее 28 мая Шатц и Браун с тремя лучшими шерпами — Гиальценом, Ила Тенсингом и Ками прибыли с большим грузом в лагерь 5. За ними пришел Лаутербург, который, несмотря на свои 60 лет, поднялся до высоты 6400 м, неплохое достижение для такого возраста. В 2 часа утра они вышли в дальнейший путь.

Впереди шли шерпы, которые должны были протаптывать тропу до 7000 м и доставить туда же грузы. Погода была хорошей, небо безоблачным. В 8 утра они прошли до верха «груши», и шерпы повернули назад. Шатц и Браун взяли у них груз и кислородные аппараты и пошли дальше. Склон стал круче, ледоруб сквозь снег ударялся о скалы — на плитах лежал пушистый снег, местами альпинисты соскальзывали назад. Пришлось идти с попеременной страховкой, но обоим было ясно, что в случае срыва одного, второй не сможет его удержать: ледоруб в снегу не держался, а крючья забивать было некуда. В 12 часов они подошли к стене перед гребнем. Высота стены примерно 90 м, крутизна около 70°. Браун страхует через крюк и Шатц медленно поднимается вверх — скалы оледенели и приходится идти на кошках, что значительно усложняло передвижение. Первые 20 м Шатц прошел довольно быстро, забил еще один крюк и начал двигаться выше. Следующие 20 были еще трудней, трещин для крючьев нет, страховка невозможна. Шатц остановился. Над ним высилось еще примерно 60 м стены; самое большое, что они могли бы еще сделать за этот день — выйти на гребень и остановиться там на ночлег. Дальнейший путь тоже казался сложным и потребовал бы не менее 7-8 часов. Шатцу и Брауну стало ясно, что о дальнейшем подъеме не могло быть и речи. Для успешного восхождения нужно было установить под стенкой лагерь 6 (площадки для него не было и нужно ее, видимо, создавать искусственно, путем взрыва) и лагерь 7 на гребне. В 14.00 Шатц и Браун решили спуститься обратно и в 8 вечера пришли в лагерь 4. Там они узнали, что три шерпа — Гиальцен, Ила Тенсинг и Ками — сорвались и пролетели по склону около 500 м. Чудом они отделались лишь несколькими легкими ранениями.

Швейцарцы решили отказаться от дальнейших попыток. Чтобы установить лагери 6 и 7 им не хватало ни сил, ни шерпов, ни времени — каждый день можно было ожидать наступления муссона. Отдельными группами они поднимались на северный и южный перевал, где убедились, что лучший путь на Дхаулагири ведет все-таки через северный склон. При организации 7 лагерей, последний из которых должен находиться на предвершинном гребне, восхождение казалось возможным.

1954 г. После попытки швейцарских альпинистов на Дхаулагири в 1954 г. отправилась большая аргентинская экспедиция. Организатором и руководителем был известный восходитель на вершины Анд лейтенант Ф.Г. Ибаньес. Участниками экспедиции были: Д. Бертончели, Р. Бускетс, Ф.А. Годой, Ф. Грахалес, А.Э. Маньяни, Г. Ватцль, А. Р. Бераменди (врач), X. Бенавидец (комендант базового лагеря), М.А. Хиль (радист), X. Иньарра-Ираэги (кинооператор).

Кроме того, в состав экспедиции входили 14 шерпов, возглавляемые знаменитым Пазангом Дава Ламой. 10 марта экспедиция прибыла в Покхара и 15 марта с грузом в 15 т (!) вышла в Бени.

В Бени она наняла 400 носильщиков и после пятидневного марша прибыла в Мури, где был произведен расчет с носильщиками и наняты другие для доставки грузов до базового лагеря. 4 апреля был установлен базовый лагерь на том же месте, где находился базовый лагерь швейцарцев в 1953 г. Здесь были отпущены все носильщики за исключением 17 самых сильных, которые совместно с членами экспедиции и шерпами установили лагерь 1 на высоте 4600 м. В то время как устанавливались по маршруту швейцарцев лагери 2 (5000 м), 3 (5500 м) и 4 (6000 м), одна группа вышла непосредственно к «французскому перевалу» на высоту 5100 м. Далее на крутом склоне была вырублена площадка и установлен лагерь 5 (6500 м).

Для лагеря 6 на высоте 7200 м над «грушей», где скалы имеют черепицеобразное строение, пришлось путем взрывов подготовить место для двух палаток. Годой и Бертончели три дня занимались сложной и опасной подрывной работой. Всего было произведено 28 взрывов.

Несмотря на такую тщательную подготовку, штурм вершины начался только 30 мая. В этот день 4 аргентинца и 5 шерпов поднялись по заснеженному скальному желобу на высоту 7600 м и с большими трудностями установили лагерь 7 у подножья стены, закрывающей выход на главный гребень. После плохо проведенной ночи в этом лагере Бертончели и 3 шерпа, которые имели обморожения, вернулись в лагерь 6. Ибаньес тоже обморозился, но остался в лагере 7 ждать выхода штурмовой группы на вершину. Штурмовая группа состояла из двух связок: Ватцль — Пазанг Дава Лама и Маньяни — Анг Ньима (брат Пазанга Дава Ламы). Они преодолели стенку и вышли на западный гребень. Там они встретились с очень большими трудностями и вынуждены были траверсировать по полкам южной стены.

Из всей штурмовой группы кислородным аппаратом пользовался только Ватцль. В 17 часов они смогли снова выйти на главный гребень на высоте около 8000 м и вынуждены были заночевать в снежной пещере без спальных мешков и теплой одежды. Это была очень тяжелая ночь — все время шел снег и приходилось время от времени освобождать вход пещеры от снега. Вместо того чтобы на следующий день подняться на вершину, до которой, по их расчетам, оставалось не больше 3 часов ходьбы, им пришлось пробивать себе дорогу в лагерь 7 по очень глубокому свежевыпавшему снегу. Во время движения они дважды организовывали пятидесятиметровый спуск по веревке. При втором спуске Анг Ньима сорвался, и Маньяни с трудом удалось его удержать. Спустившийся ранее Пазанг свободным лазаньем (!) поднялся к брату и спас его от дальнейшего падения.

У Анг Ньима была разбита голова и повреждена грудная клетка. С большими трудностями пострадавший был доставлен в лагерь 7. 3 июля Ватцль и Пазанг Дава Лама транспортировали Анг Ньима в лагерь 6 (7200 м). Час спустя Маньяни и Ибаньес также начали спуск, во время которого Ибаньес потерял свои кошки. Потеря кошек сделала спуск для Ибаньеса с его обмороженными ногами очень трудным. Он часто срывался, но, к счастью, шедший с ним в связке Маньяни вовремя удерживал его. Поздно вечером они пришли в лагерь 6. Все остальные спускались дальше вниз, Ибаньес же остался в лагере, ожидая пока ему принесут кошки из лагеря 5. На следующий день два шерпа поднялись в лагерь 6 и принесли Ибаньесу кошки, но он уже не смог их надеть. Состояние обмороженных ног ухудшалось, Ибаньес не мог самостоятельно двигаться. Немедленно была организована спасательная группа из врача Бераменди, Бускетса и двух шерпов. С большим трудом этому отряду удалось спустить больного в лагерь 4, откуда он с помощью всех был спущен в базовый лагерь. Во время спасательных работ сильно обморозил себе ноги шерп Пемба Норбу, все остальные страдали от более легких обморожений. Обратный путь в Покхару был очень тяжел, уже начался муссон, который своими теплыми ливнями значительно ухудшил состояние обмороженных. В течение всего пути Ибаньеса и Пемба Норбу пришлось нести. В Катманду Ибаньес умер, несмотря на все старания врачей. Очередная экспедиция на Дхаулагири кончилась трагически.