По битому стеклу (СИ) - Озолс Агата

— Не стоит, доберусь сама, — отказалась, открывая дверь.

Виктор вышел из машины следом за мной.

— Спасибо, что все мне рассказал, — поблагодарила, поднимая воротник пальто.

— Спасибо, что согласилась меня выслушать.

— Я пойду.

— Ядя, — остановил меня Виктор, — как нам дальше жить?

— Я не знаю, Вик. Прости.

Он не стал меня останавливать, просто стоял и смотрел вслед. А я шла к метро, строго — настрого запретив себе оборачиваться.

Глава 40

Виктор Плетнев

Она сидела на ступеньках его офиса. Нет, Виктор совсем не удивился, увидев Марину в таком, мягко говоря, странном для нее положении. Охрана еще полчаса назад предупредила его о появлении бывшей жены. Марина приехала, но попыток проникнуть внутрь не предпринимала, видимо, наученная предыдущим опытом. Просто осведомилась, на месте ли Плетнев, и устроилась на ступеньках. Охранники не знали, что с ней делать, выгнать ее не решились и оставили бывшую жену в покое. В конце концов, сидела она тихо, никому не мешала, а что на улице пошел снег, и Марину потихоньку засыпало белыми хлопьями — так это ее дело. Не нравится — никто не держит.

Она заметила приближающегося к ней Виктора, поднялась со ступенек, отряхиваясь от снега. Плетнев заметил, что Марина выглядит необычно. Куда подевались ее шикарные наряды? На бывшей жене были черные брюки, черная же водолазка и светлая дубленка, распахнутая на груди. А вместо умопомрачительных каблуков простые замшевые ботинки на низком ходу. Еще удивительнее было то, что в руке Марина держала зажженную сигарету.

— Другого места покурить не нашлось? — хмуро поинтересовался Плетнев.

Было уже поздно, хотелось приехать домой и лечь в постель, а не выяснять отношения с бывшей женой.

— Представь себе, — хмыкнула Марина, неумело затянулась, а после закашлялась.

Плетнев только головой покачал и решительно отобрал у нее сигарету.

— Зачем ты приехала, Марина?

Она подняла на него совершенно больные глаза и ответила.

— Знаешь, не было ночи, чтобы они мне не снились.

Виктор сразу понял, о ком говорит бывшая жена. О родных Ядвиги.

— Каждую ночь, Витя. Я вижу этих людей. Родителей. Мужа. Ее сына. Иногда мне кажется, что проще закончить все и сразу, приняв снотворное, чем терпеть эту муку.

— Ты прекрасно скрывала свои мучения все эти годы, — ровно заметил Виктор, не торопясь верить бывшей жене.

— Я вообще хорошая актриса, — горько усмехнулась она.

— Не буду спорить.

— Я не хотела их убивать. Я просто хотела, чтобы мне не было так больно.

— Поэтому напилась и села за руль.

— Ты мне не поверил. Ни тогда, ни сейчас.

— А должен был? После всего, что ты сделала?

— Да, я изменила тебе, — согласилась Марина. — Сама даже не понимаю, зачем. Ведь любила тебя. Но ты был вечно занят.

— А ты торопилась жить, — перебил ее Виктор. — Не утруждайся, я все понимаю. Знаю, что ты скажешь дальше. Про любовь, молодость, загубленные годы. Марина, все это было так давно, что кажется, будто и не с нами.

— Да я в общем пришла не за тем, чтобы вспоминать старое, — ответила Марина и запахнула дубленку.

— Тогда зачем ты пришла?

— Я не хочу больше прятаться, Витя. Не хочу видеть эти страшные сны. Не хочу быть тебе обязанной.

— И чем я могу тебе в этом помочь?

— Не надо, — попросила Марина. — Оставь этот тон для подчиненных. Ты же прекрасно понял, о чем я говорю.

Виктор внимательно посмотрел на Марину, она не отвела взгляд.

— Ты уверена?

— Я бы никогда не пришла к тебе, если бы не была уверена, — кивнула бывшая жена. — Витя, прошло несколько лет, хватит. Пора расставить все точки над «и».

— Ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Да, — твердо ответила Марина, — я хочу, чтобы это сделал ты.

— Понимаешь, о чем просишь? Обратной дороги потом не будет, — предупредил ее Плетнев.

— Вот и хорошо, что не будет. Зато я, наконец, смогу ложиться в постель без страха. Во всяком случае, очень на это надеюсь.

— Ты знаешь, как я буду выглядеть в этой ситуации?

— Сделай это для меня, — серьезно попросила Марина. — В последний раз. И, клянусь, я никогда больше тебя не побеспокою.

Виктор задумался на пару мгновений, взвешивая все за и против. То, о чем пришла просить Марина, было, с одной стороны, ему на руку, а с другой, грозило обернуться новыми, серьезным проблемами. Но, возможно, бывшая жена права: пора сказать правду и жить дальше.

— Хорошо, — согласился он наконец. — Я сделаю то, о чем ты меня просишь.

— Спасибо, — вполне по-человечески улыбнулась Марина. — Я не сомневалась в тебе, ты все такой же джентельмен и человек слова.

— Я сделаю это, но взамен ты мне пообещаешь, что больше никогда нас не побеспокоишь. Просто исчезнешь из нашей жизни. Договорились?

Марина грустно усмехнулась, услышав это «нас», но не отступила.

— Договорились, — согласилась и протянула Виктору руку.

Он пожал ее узкую, холодную ладонь.

— Тогда прощай, Витя, — сказала Марина, пряча руку в карман дубленки.

— Прощай, Марина.

Он развернулся, чтобы уйти, но услышал за спиной:

— Это был твой ребенок.

Плетнев запретил себе оборачиваться и, ничего не говоря, вернулся в офис. Больше Марина его не беспокоила.

Ядвига Троепольская

В середине декабря Москву сотрясла скандальная новость.

Блистательная светская львица Мири Плетнева опубликовала открытое письмо, в котором созналась, что несколько лет назад она стала виновницей аварии, в которой погибли люди.

Мири рассказала, что днем позже потеряла ребенка и, пытаясь заглушить душевные терзания, приняла слишком большую дозу алкоголя, после чего села за руль автомобиля. Спасая ее от судебного преследования, ее муж, бизнесмен Виктор Плетнев, благородно взял всю вину на себя. Но, по пришествию трех лет, Мири поняла, что нельзя дальше скрывать правду. Она полностью признала свою вину и попросила прощения у родственников погибших, а также поблагодарила своего, уже бывшего, мужа за помощь и поддержку.

Журналисты тут же подхватили эту новость и раздули из нее грандиозную сенсацию. Москву лихорадило.

Я ничего не знала. Впервые за три года мне захотелось встретить Новый год по-человечески: с елкой, свечами, красивой посудой и вкусной едой. После работы я ходила по магазинам, выбирая новогодние предметы интерьера для своего съемного жилища. После гуляла со щенком, кормила его и ложилась спать, чтобы на следующий день встать ни свет, ни заря и начать новый день.

Мы пришли с прогулки, и я потащила Пса мыть лапы. Он жил у меня уже несколько недель, а я все никак не могла придумать собаке подходящее имя. Кем он только ни был: и Тузиком, и Полканом, и Лордом. Я перебрала с десяток собачьих кличек, и ни одна ему не подходила. Но нужно было как-то обращаться к щенку, и я стала называть его просто Пес в надежде, что это временно, пока не придумаю подходящее имя.

Пес любил гулять и не любил мыть лапы. Каждое утро и каждый вечер я выгуливала его на собачьей площадке по часу. Пес носился, как угорелый, не пропуская ни одной лужи, и домой я приводила мокрое и грязное чудовище, которое требовалось тщательно отмывать.

Мы вымыли лапы, Пес вырвался и ринулся на кухню, где его уже ожидала миска с едой. Я прошла следом за щенком, включила телевизор и заварила чай, прикидывая — хватит ли у меня времени на полноценный завтрак. По всему выходило, что завтракать я буду уже в офисе, время поджимало.

Я вымыла пустую собачью миску, проверила — есть ли у Пса чистая вода, и залпом выпила чашку чая. Поискала глазами пульт, чтобы выключить телевизор, не нашла (подозреваю, его утащил Пес) и потянулась к телевизионной панели. Машинально глянула на экран и замерла.

Кажется, Пес в коридоре примерялся к каблукам моих сапог, да и на работу я безбожно опоздала, но упорно сидела перед экраном и слушала, как симпатичный диктор рассказывает историю Мири Плетневой. Чего-чего, а подобного я от нее не ожидала. А самое главное, никак не могла понять — зачем это признание нужно самой Мири.