По битому стеклу (СИ) - Озолс Агата

— Ну, это как посмотреть, — грустно усмехнулся Виктор. — Правда, они меня явно не ждали.

— Они?

— Марина и ее любовник, — пояснил Плетнев. — Я застал их в кровати. Знаешь, мне даже стало неловко — вошел в спальню в самый неподходящий момент. Можно сказать, обломал людям весь кайф.

И он покачал головой.

— Ты так странно говоришь об этом.

— Легко? Теперь мне уже все равно, а тогда… Умом понимаешь, что такой финал закономерен. Сколько я повидал подобных браков. Знаешь, бизнес затягивает. Появляется азарт и, как ни пафосно звучит, чувство ответственности. Вот и получается: муж работает, жена развлекается. Потом развлекаться одной ей становится скучно, и она находит себе… Развлечение иного рода. Ну, ты понимаешь. Вот и Марина нашла.

Он замолчал, погрузившись в свои мысли.

— Что было дальше?

— Дальше был мордобой, — просто ответил Виктор. — Такой обычный, плебейский мордобой. Я выкинул ее Дон Жуана из дома. А потом услышал много нового. О себе, о нашей совместной жизни, о самой Марине. Можно сказать, что моя жена открылась для меня с новой стороны. Я не буду тебе всего пересказывать, сейчас это уже неважно. Просто оказалось, что я испортил Марине жизнь, и сам во всем виноват. В общем, я вернулся в Москву и подал на развод.

— Она полетела следом за тобой и убедила ее простить?

— Да, именно так, — кивнул Виктор. — И полетела, и убедила.

— И ты простил?

— Знаешь, я вдруг понял, насколько она была мне дорога. Мы жили, как живут тысячи других пар, а я и не подозревал, как Марина мне нужна.

— Ты любил ее.

— Возможно, — согласился Виктор, и у меня неприятно кольнуло сердце. — Даже, скорее всего, что любил. А возможно, это было просто оскорбленное самолюбие. Я тогда не анализировал, а сейчас это все уже неважно. В общем, я отказался от развода, и мы помирились и решили попробовать начать все с начала.

— И стали жить дальше, — продолжила за него.

Нет, с этой историей мне все было ясно. Не понятно только, для чего Виктор мне об этом рассказывал.

— Жить — поживать и добра наживать, — хмыкнул Виктор.

— Плетнев, — я специально назвала его по фамилии, — зачем ты приехал? Рассказать о том, как вы жили с Мариной? Нам что, больше не о чем поговорить?

— Я рассказываю тебе все это, потому что считаю — ты должна понимать причины моего поступка. Почему взял на себя чужую вину.

Между нами опять повисла пауза. На этот раз она была чуть другая, не такая давящая.

— Ладно, — Виктор с силой ударил по рулю, — буду краток. Да, мы помирились и стали жить дальше. Сделали вид, что ничего не было. Вот только себя не обманешь. И я, и Марина знали, что было. И оба помнили, и как я застал ее не одну, и что она наговорила в ту ночь. Поэтому, когда, спустя два месяца, Марина сказала, что ждет ребенка… В общем, я не поверил, что это мой ребенок. А я не настолько благороден, чтобы признать чужого. Марина не стала со мной спорить, не стала ничего доказывать. На следующий день после нашего разговора она пропала. Вышла из дома, села в машину, уехала по каким-то делам и пропала. Я искал ее три дня. Моя служба безопасности, полиция, ФСБ. Всех поднял на уши.

— Ее ведь нашли?

— На четвертый день она позвонила сама, — ответил Виктор.

Плетнев замолчал, а я боялась торопить его. Виктор похлопал себя по карманам, потом открыл бардачок и достал оттуда новую пачку сигарет.

— Не возражаешь?

Я только отрицательно помотала головой, и он закурил.

— Пьяная. Сказала, что у нее для меня радостная новость. Она избавилась от ребенка, как я и хотел.

— Но ты же не хотел, — прошептала я.

— Естественно, нет. Я никогда бы не стал настаивать на аборте. Да, я знал, что разведусь с Мариной. Ребенок от другого мужчины это не то, на чем можно строить взаимоотношения с женой. Я собирался обеспечить ее и ее ребенка и больше никогда с ней не встречаться. В конце концов, я обычный мужчина, а не святой Франциск, и всепрощение не входит в число моих добродетелей.

— Обеспечить чужого ребенка более, чем благородно, — заметила, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально.

— Возможно, — согласился Виктор и продолжил рассказывать: — По звукам я понял, что она была за рулем.

— Она села за руль пьяная? — спросила, уже догадываясь о том, что услышу дальше.

— Она сказала, что едет из клиники к подруге за город. Сказала, что хочет побыть одна, отдохнуть, подумать, решить, как ей жить дальше. Я просил ее остановиться. Просил подождать меня. Предложил прислать за ней машину, если она не хочет меня видеть. Но Марина только истерически смеялась и кричала, чтобы я оставил ее в покое.

— Как же ты ее нашел?

— Это было несложно. Позвонил знакомому спецу, он засек ее мобильный. Я помчался за ней и опоздал… Не успел догнать. Марина неслась, как угорелая. Перестаивалась из ряда в ряд, подрезала другие машины. Ей уступали дорогу, никто не хотел связываться с психом на Мазератти. Твой муж решил с ней посоревноваться. Я не оправдываю Марину, она спровоцировала эту аварию.

— Но ты решил взять ее вину на себя?

— Мы подъехали, когда машина твоего мужа уже полыхала. Я тут же вызвал скорую и пожарных, мои люди бросились на помощь. Но ничего уже нельзя было сделать. Марина сидела за рулем. Ее трясло. Она даже говорить не могла. А я подумал, что тоже виноват в том, что произошло. Я ведь знал о ее взрывном характере. Знал, что она никогда не отступает. Всегда рвется в бой и идет до конца. Я должен был догадаться о том, что она примет кардинальное решение.

— Не ты напоил ее и посадил за руль, — возразила я. — Не ты летел с превышением скорости. Нет ты устроил эту безумную гонку с Андреем.

— Не я, — согласился Виктор, выдыхая сигаретный дым. — Но я спровоцировал эту ситуацию. Я мужчина, Ядвига. Я должен нести ответственность не только за себя, но и за женщину, которую назвал своей женой.

— Она взрослая женщина, прекрасно понимала, что делает, — упорно продолжала стоять на своем.

— Наш спор лишен всякого смысла. Все уже случилось. Я взял вину на себя. Меня осудили. Хочу, чтобы ты знала — я не делал ничего для того, чтобы замять дело. Никаких звонков, никаких просьб о снисхождении и договоренностей о смягчении приговора. Все было по-честному.

— Почему ты вернулся к жене? — задала я вопрос.

— Я чувствовал ответственность за нее, хотя и понимал, что наш брак умер. Наверное, это случилось еще в Испании, когда я застал ее с любовником. И я допустил ошибку, поддался непростительной слабости, решив, что нужно попробовать реанимировать наши отношения.

— Я не верю во второй шанс, — заметила вскользь.

Виктор бросил на меня внимательный взгляд, но ничего не ответил.

— Знаешь, когда Марина сказала мне, что за рулем была она, а не ты, я так растерялась, что ничего ей не сказала. Я даже не обратила внимания, как она ушла. Сидела и думала только о том, что наделала. И о том, что ты не виноват. А про Марину просто забыла.

— А сейчас? Ты все еще хочешь отомстить?

— Марине? — уточнила и задумчиво ответила: — Может быть, это звучит странно, но я поняла, что не хочу тратить свою жизнь на месть. Да и что я могу ей сделать? Убить? Связать и пытать? Выступить в прессе и рассказать, что она виновата в смерти моей семьи?

— Смотря чего ты хочешь.

— Честно? Я хочу жить. Попробовать стать счастливой. И забыть о существовании твоей бывшей жены, — ответила твердо. — Я хочу жить своей жизнью.

— А мы? — спросил Виктор. — Как быть с нами? С тобой и со мной?

— Ты веришь в то, что мы — есть?

— Не знаю. А ты?

— Вот и я не знаю. Но мы сидим сейчас рядом, и мне хорошо с тобой, — ответила честно.

— Ты сама сказала, что не веришь во второй шанс, — напомнил Виктор.

— А ты с этим согласился.

— И что же нам делать?

Я посмотрела на часы.

— Уже поздно, — ответила, беря в руки сумочку. — Мне пора домой, завтра рано вставать.

— Я могу тебя отвести, — тут же предложил Виктор.