Старая рана - Николай Леонов

Похоже, последнее окончательно вывело из себя наблюдавшего за ним через глазок, поскольку внезапно щелкнул замок двери, и она бесшумно распахнулась. Лев увидел перед собой крепко сложенного брюнета со сверкающими от ярости глазами и перекошенным ненавистью лицом. В правой руке неизвестный держал финку с длинным полированным лезвием, а левой, стремительно шагнув к «пропойце», он попытался схватить того за ворот, чтобы, затащив в прихожую, учинить жестокую расправу. Но…

В долю секунды упершийся в его грудь напротив сердца ствол пистолета (боевого пистолета!) без обиняков дал понять разгневанному крепышу, что ни его мускулатура, ни его нож в данной ситуации роли не играют абсолютно никакой. Одними губами приказав брюнету:

– Ни звука! – «пропойца», внезапно обратившись в живое подобие то ли Терминатора, то ли Супермена, движением головы приказал ему бросить на пол нож и отступить назад.

В этот момент из залы в прихожую выглянул какой-то здоровенный тип с «прической» Фантомаса и оттопыренными ушами. Дальнейшее происходило словно в замедленном кино. Вот лысый верзила, высунувшись почти до половины из дверного проема, вскидывает руку с пистолетом. Гуров делает стремительный шаг влево, одновременно рывком левой руки смещая брюнета к центру прихожей. Выстрел! Издав отчаянный вопль, брюнет падает на пол с пулевым отверстием в центре живота, из которого ударяет фонтанчик крови, что говорит о пробитой аорте, которую разворотила пуля, прежде чем засесть в одном из позвонков.

Почти одновременно с первым, по сути, сливаясь с его грохотом в один звук, раздается второй выстрел. Пуля, с бешеной скоростью выброшенная из дула «стрижа», входит «Фантомасу» в правую глазницу и, в микроскопическую долю секунды пронизав содержимое черепной коробки, вырывается наружу, выворотив кусок затылочной кости черепа. Вся эта «дуэль» заняла не более полутора секунд. Но для Льва она, казалось, длилась не одну минуту – столь стремительным становится наше восприятие, и столь тягучим становится для нас время в моменты смертельной опасности.

Беззвучно выронив пистолет, «Фантомас» рухнул навзничь и забился в агонии, беспорядочно, конвульсивно дергая конечностями и оскалив зубы широко раскрытого, перекошенного рта. Мельком взглянув на лицо умирающего бандита, Гуров на какое-то мгновение испытал нечто сродни настоящему шоку: в переднем верхнем правом резце «Фантомаса» фиолетовым огоньком светился врезанный в толщу зуба аметистовый грилз!

«Ну, ни хрена себе! – невольно присвистнул он, будучи не в силах оторвать взгляда от увиденного. – Вот он и есть, этот «человек с голой головой и с зубом, в который врезан камень аметист»! Выходит, Мирогор и в самом деле не шарлатан, а имеет особый дар, особые способности. Кстати! А ведь входная дверь подъезда и дверь этой квартиры одинакового – синего цвета! Даже это совпадает! Ну и ну!..»

Перешагнув через уже затихающего лысого, Лев заглянул в залу и увидел трех человек, примотанных скотчем к стульям. В центре сидела миловидная молодая особа лет двадцати пяти. Она была единственной, у кого рот не был заклеен липкой лентой. Сидевший слева от нее мальчик лет пяти и находившийся справа пожилой мужчина лет шестидесяти были обмотаны скотчем от ступней ног до самого носа. Быстро окинув взглядом комнату и не увидев в ней каких-либо посторонних, Гуров вопросительно взглянул на связанную троицу, мысленно прикидывая, чем бы разрезать липкие пластмассовые путы. Как видно, истолковав его взгляд по-своему, девушка дрожащим от слез голосом умоляюще произнесла:

– Ради бога, не убивайте нас!

– Что за чепуха? – Лев торопливо сунул в кобуру напугавший ее пистолет и взял со стола оказавшиеся там ножницы. – Я из уголовного розыска, полковник Гуров. А вы что подумали? – Укоризненно покачав головой, он проворно разрезал слипшиеся в сплошной пласт петли скотча, удерживавшие обитательницу этой квартиры.

– Из уголовного розыска?!! – с трудом поднимаясь на ноги и кидаясь разрезать скотч, удерживавший мальчика – скорее всего, ее сына, та, не удержавшись, разразилась счастливыми слезами. – Вас сам Господь послал! Нет, правда! Правда! Когда эти двое я и сама не пойму чего от меня добивались, угрожая убить моего Сенечку и папу, я мысленно молила его послать сюда того, кто мог бы всех нас спасти. И видите – он меня услышал!..

– Клавочка, успокойся… – разминая затекшие руки, мужчина погладил дочь по голове. – Все уже позади… Спасибо вам огромное, полковник Гуров! Извините, не знаю имени-отчества.

– Вы бы мальчика увели в другую комнату – негоже ему это видеть, – предложил Лев, указав взглядом на малыша, который с боязливым интересом рассматривал труп, лежащий на полу в дверном проеме.

– Да, да, вы правы! – Мужчина взял внука за руку и поспешно увел его в спальню.

Созвонившись с Главком и вызвав опергруппу, Гуров попросил Клаву рассказать, каким образом эти люди оказались в их квартире и чего добивались от ее обитателей. Та, взяв себя в руки и вытерев платочком глаза, сокрушенно вздохнула.

– Их впустила я, по своей безголовой дурости… – Клава, помотав головой, провела по лицу ладонями. – Пришел тот, чернявый, позвонил в дверь, объявил: «Уголовный розыск!», даже удостоверение в глазок показал. Мне бы, дуре, созвониться с райотделом и уточнить, а я сразу же – дверь настежь. Ну и все, ворвались оба. Меня, Сенечку и папу примотали скотчем к стульям. Сначала начали допытываться: где карта?..

Клава, по ее словам, сразу и не поняла, о какой карте идет речь. А бандиты, будучи то ли тупыми по своей натуре, то ли обкуренными, упорно требовали отдать им карту. Лишь немного погодя уточнили, что им нужна карта вовсе не игральная, а план какой-то местности, где должна быть отмечена какая-то «нора» с неким «рыжьем».

Минут пятнадцать они запугивали ее, сынишку, отца, угрожая всех порезать на мелкие куски. Потом начали рыться в шкафах и ящиках. Клава пыталась объяснить им, что никаких планов у мужа, который пропал без вести больше месяца назад, она в глаза не видела. Да, он ходил заниматься какими-то незаконными раскопками, пропадая там неделями, но об этом никогда никому не рассказывал.

Но бандиты к ее словам были глухи. Так ничего и не найдя, они до крайности были обозлены неудачей и уже всерьез начали угрожать тем, что первым убьют отца, а затем наступит черед мальчика. Отчаянию Клавы не было предела, но в этот момент неожиданно кто-то постучал в дверь и раздался чей-то пьяный крик.

– …Они насторожились, стали допытываться – кто бы это мог быть? Я им соврала, что это – лучший друг Макса, который часто в подпитии путает дверь своей квартиры с чужими, куда пытается вломиться. Ну а потом началась стрельба. Я когда увидела в вашей руке пистолет, то подумала, что, возможно, вы – из другой криминальной группировки…

Взглянув на себя в зеркало, Лев издал смущенное «Гм-гм!» и начал поспешно приводить себя в нормальный вид. В самом деле, за кого можно было принять человека с беспорядочно торчащими во все стороны волосами, с расстегнутой одеждой, да еще и при оружии?

– Клава, прошу извинить мой не слишком литературный слог, когда, изображая алкоголика, я орал за дверью всякую чушь, – он чуть конфузливо поморщился. – Думаю, сами понимаете – мне нужно было любым способом выманить бандитов из квартиры.

– Лев Иванович! О чем вы?! Да для меня, когда я поняла, что вы пришли нас спасать, любые ваши слова показались бы небесной музыкой! – рассмеявшись, заверила его собеседница. – Знали бы вы, какие слова я слышала от своего Макса! – на ее лицо набежала тень.

– И тем не менее! – Гуров вскинул указательный палец. – Сенечке обязательно объясните, что такие слова говорить нельзя ни в коем случае и что дядя, который их произнес, об этом очень сожалеет! Кстати! Должен отметить вашу находчивость – вы абсолютно правильно объяснили бандитам мое появление. В противном случае они могли бы затаиться и… Даже не будем говорить о том, как могли бы в этом случае развиваться события.

Далее он подробно расспросил свою собеседницу о Максимилиане – его приятелях, его компаньонах и родственниках. Огорченно вздохнув, Клава пояснила, что за шесть лет жизни с Максом она толком так и не смогла узнать своего мужа. Тот крайне не любил, если кто-то интересовался его жизнью, его делами. Он никого и никогда не приглашал к себе домой. Не позволял этого делать и своей жене. Хотя, стоило бы отметить, собственником этой жилплощади является ее отец.

Максимилиан мог месяцами жить на ее иждивении, чтобы потом вдруг принести домой кучу денег. Последний раз он приносил деньги в конце июля. Судя по пачке пятитысячных купюр, на руках у него было не менее пяти миллионов рублей. Жене он дал что-то около ста пятидесяти тысяч, остальные унес с собой. Дома больше не появлялся. Лишь иногда позванивал. Насколько можно было судить по доносящемуся со стороны звону рюмок и женскому смеху, Макс кутил по каким-то притонам.