Четверо в каменном веке. Том 2 (СИ) - Селиванов Дмитрий

Но целиком стадо всё-таки двигалось в сторону продрогшего охотника. Тот, пока добирался – взопрел аж, а теперь приходилось дубеть. Наконец, стадо добралось до зоны уверенного поражения. Понимая, что с его меткостью попасть в определённую цель нереально, Михаил прицелился в середину самой крупной кучки и спустил курок. По взметнувшемуся снегу стало понятно, что в кого-то он всё-таки попал. Животные рванули во все стороны, испугавшись мечущейся в агонии жертвы.

В несколько взмахов Михаил подкатил к пока ещё дрыгающейся, но уже почти успокоившейся козочке. Стрела прошила обе передние ноги, что и не давало ей ускакать. Жертва оказалась невелика – если и прекратила сосать титьку, то совсем недавно. Хотелось бы что-нибудь покрупнее, но не с его меткостью. Он уже хотел прирезать добычу и валить домой с тем, что есть, но пришла в голову одна мысль. Сейчас, пока козочка цела, имеется возможность принести не просто живую добычу, но и напоить жаждущих свежей кровью. Может, это больше пойдёт им на пользу?

Преодолевая вялое сопротивление, Михаил связал козочке ноги у копыт. Потом выдернул стрелу и обмотал раны – не хотелось бы запачкаться. Взвалил на плечи добычу, он покатил в сторону дома.

***

Молодая козочка действительно оказалась правильной добычей. А на вопрос о том, как Йв узнала о волках и о добыче, неандерталка только пожала плечами и ответила: «Духи сказали». Хотя Михаил склонен был к скептическому материализму, но всё же... Ладно, о наличии хищников и козлобаранов ей мог сказать запах. Очень уж неравномерно дует ветер в округе. А неандертальцы, судя по такому шнобелю, на несколько порядков лучше различают запахи. Но как она могла предсказать, что будет вкусное мясо? Михаил с таким же успехом мог подстрелить старого вонючего козла, а не нежного молочного козлика.

Второй случай такого разговора с духами всполошил всех и врезался в память –только наводка Йв спасла Мишку от смерти. На тот момент собаки куда-то пропали и не появлялись уже два дня. Даже Михаил заметил их отсутствие. Йв внезапно оторвалась от рукоделья – Ира сагитировала её помочь с жилеткой из волчьей шкуры, которую обещала мужу. Склонив голову, девушка как будто прислушалась к только ей слышимому. Потом, прикрыв глаза, она медленно повела головой из стороны в сторону.

– Мищка! – Привлекла она внимание. – Там! Мищка! Плокхо!

Михаил, тут же строгавший плашки, переспросил:

– Что случилось?

Но добился только повторения:

– Плокхо. Больно.

Может, это завихрения в мозгах беременной, но вождь решил, что лучше зря заморочиться, чем ничего не сделать, и из-за этого пёс погибнет.

– Где Мишка? Пойдём на ул...

Михаил оборвал сам себя. В ходе изучения языка неандертальцев многие слова и выражения русского языка пришлось менять. Приходилось приспосабливаться под словарный запас аборигенов.

– Наружу пойдём, покажешь.

Быстро одевшись, они вышли на крыльцо.

– Там! Недалеко. – Махнула Йв рукой.

Недалеко – уже хорошо. Значит, в границах родного бора, а не в соседнем лесу. Михаил засёк азимут по нескольким выделяющимся деревьям и вернулся в дом. Прежде чем идти, требовалось собраться.

Тёзку действительно пришлось спасать. Непонятно каким макаром, но он попал в один из силков, установленных ещё Андреем. Чем больше пёс бился, пытаясь выпутаться, тем сильнее затягивалась петля. Стальной тросик порвать нереально, а ветка, за которую цеплялась ловушка, попала в узкую развилку, где благополучно пережила все рывки.

***

Пока Михаил вспоминал, печь уже прогрелась. Ещё полчаса – и вода станет горячей. А пока надо прожарить простыни. Михаил поднялся в комнату.

– Оля, какие простыни брать?

– Я же показывала, – захлопала та глазами.

– Да забыл я!

– Ну, ты, блин... – Удивлению супруги не было предела.

– А чего? Нормальный мужик не помнит две вещи: где находится бельё и дату свадьбы.

– Иди уже, «нормальный мужик». Вот простыни и одеяло. Его тоже прогреешь.

Она сунула шерстяной плед.

– Про одеяло не говорили.

– Да подумала я, что на столе на одной простыне слишком жёстко.

– Ага...

Прихватив ещё две большие вилки – из кухонного набора и из набора для пикника, Михаил скатился в подвал. Вскоре он этими вилками перекладывал обрабатываемые вещи. Печь грелась всё активнее, через некоторое время пришлось противни ставить на осколки кирпичей. Так он и вертел туда-сюда, пока сверху не раздался окрик:

– Простыни! Срочно!

Подхватив бельё на вилки, Михаил побежал в большую комнату.

– Давай вперёд, у Иринки уже краснота пошла.

Михаил проскользнул в двери, обгоняя Йв и Ольгу, которые вели под руки роженицу.

– В смысле – краснота? – Испугался он.

Мужчина спрашивал, не прекращая работу. Быстро раздвинул стол, расправил пожелтевшие от жара одеяло и простыть.

– Воды розовые стали. – Пояснила супруга. – Это уже ребёнок лезет.

– Значит, недолго осталось?

– Ага, как же! Ладно, если за день управимся. Не стой. Иди руки мой.

Михаил дождался, пока пыхтящая троица проползёт в комнату, и умчался на кухню. Проверил одежду: штаны надеты те, что не сползают, кроссовки зашнурованы, футболка навыпуск. Вымыл с мылом руки по локоть, лицо и шею. Шею – на всякий случай. Надо бы шапочку, чтобы волосы не падали, но уж как-нибудь. Просто расчесался мокрой расчёской – убрал выпадающие волосы.

Пока умывался, Ира смогла только дойти до стола. Забраться не получалось. Даже на стул – как только ставила ногу, её скрючивало. Пришлось брать на руки и укладывать.

– Ты у меня как маленькая. На ручках в постельку.

– Аг-га... А-а... Подушку да... Айте.

– А тебя, Оль, я так не подниму, – заметил Михаил.

Та только фыркнула:

– Доползу.

Ира при каждом приступе цеплялась за всё, до чего дотягивалась: край стола, спинку стула, руки подруг. Стул у неё отобрали, чтобы не пристукнула кого-нибудь ненароком. Под голову положили плоскую и твёрдую подушку от дивана.

Ира застыла на миг, выпучила глаза. И вдруг, громко, протяжно:

– А-а-а-а!

Михаил попытался удержать ноги жены в приподнятом положении, но его просто снесло.

Крик оборвался.

– Носом. Носом дыши. – Скомандовала старшая.

Девушка посмотрела на неё мутным от боли взором, но потом поняла и старательно засопела.

– Ерунда получается, – высказался Михаил. – Как без кресла обойтись? Этого... Гинекологического... О, Галё! Ты вовремя.

В дверях стоял приковылявший на крики абориген. Парень удивлённо посмотрел на вождя.

– Быстро! Мой руки. Будешь помогать.

В темпе притащил неандертальца к умывальнику, вымыл ему руки по локоть и уволок обратно в комнату.

– Меняемся. Оля к голове. Йв сюда. Ты, Галё, стой здесь. Держи как я.

Михаил подхватил Иру одной ладонью под колено, поднимая ногу, а второй рукой вцепился в край стола у неё над головой. Галё ухватился так же. По идее, Йв тоже справилась бы с задачей. Сил неандерталке не занимать. Но вождь решил, что напрягать живот ей опасно.

– Оля, командуй!

Женщина вытерла вспотевший лоб подруги, спросила:

– Как ты, живот тянет?

– Чуть-чуть.

– Вот как не «чуть-чуть», так ты не стесняйся. Поняла?

– Поняла. Пока нет...

И тут же вытаращила глаза, с силой выдыхая через рот:

– Сейча-а-а-а!

Несколько быстрых вздохов – и снова крик.

В перерывах между схватками Ольга вытирала ей лицо и успокаивала.

– Ощущение, что меня сейчас порвёт.

– Ничего, ничего. Всё зарастёт.

– А если я кровью истеку?

– Всё будет хорошо.

– А если...?

– Всё. Будет. Хорошо.

***

Час проходил за часом, а ситуация не менялась. Только схватки становились всё чаще. Десять минут криков и удержаний, а потом перерыв – всё короче и короче. Ирина при схватках то выгибалась дугой, то наоборот, поджимала колени. Приходилось сдерживать, чтобы не выпрыгнула со стола и на начала тужиться раньше времени.