Куда уходит любовь - Гарольд Роббинс

Потирая тряпкой стойку, к нам приблизился бармен.

– Привет, Анна.

– Здравствуй, Джонни. Ренцо был тут вечером?

Бармен быстро скользнул по мне взглядом и снова обратил свое внимание на Анну.

– Был, но пораньше. А теперь ушел куда-то.

– Спасибо, Джонни. – Она повернулась уходить, но он окликнул ее.

– Мне очень жаль Тони. Он был отличный парень. Он мне всегда нравился.

– Спасибо, Джонни, – пробормотала она.

Я вышел вслед за ней.

– Куда теперь?

– По этой дорожке надо обойти здание и подняться по лестнице наверх.

Я сделал шаг, но ее рука остановила меня.

– Давайте не пойдем, – сказала она, глядя мне в глаза. – Бармен предупредил нас.

– Почему вы так считаете?

– Он дал мне это понять, когда заговорил о Тони. Я знаю, что он его ненавидел. Как-то они подрались, и он чуть не убил его.

Я посмотрел на нее.

– Это заведение тоже принадлежит Кориано?

Она кивнула.

– Может быть, оставим их в покое и пусть все идет своим чередом. – Она продолжала держать меня за руку. – Вы прекрасный человек. И мне бы не хотелось видеть вас в беде.

– В их руках будущее моей дочери. Если не хотите, можете не идти со мной. Подождите в машине.

– Нет, – нервничая, не согласилась она, вцепившись в ремешок, на котором висела камера. – Я пойду с вами.

Я оценивающе посмотрел на нее.

– Почему бы вам не оставить это имущество в машине. Нет смысла таскать с собой такую тяжелую камеру.

– Здесь вокруг воруют, что угодно, – сказала она. – А она обошлась мне в двести долларов.

11

Деревянная лестница поднималась вдоль задней стенки дома. Наши шаги отдавались по ней гулким эхом. Из-под деревянной двери пробивалась полоска света. Я постучал.

За дверью раздались шаги.

– Кто там?

Я бросил взгляд на Анну.

– Это я, Анна, – сказала она. – Впусти меня, Ренцо.

Я услышал сдержанное проклятие, и дверь стала приоткрываться.

– Черт возьми, как ты меня разыскала? – раздался хриплый голос. Тут он увидел меня и попытался захлопнуть дверь.

Я вставил ногу в проем и резко толкнул двери. Он отлетел в комнату. Недоуменно мигая, Ренцо уставился на меня черными глазами. У него были те же правильные черты лица, как у его сестры, но только казалось, что они ему не принадлежали. На нем были тугие узкие брюки и рубашка с распахнутым воротом.

– Что за тип?

– Ренцо, это мистер Кэри, – объяснила Анна. – Он пришел за письмами.

Из задней комнаты донесся женский голос.

– Милый, кто там?

– Моя сестра с приятелем.

– Ах, с приятелем. Я сейчас приведу себя в порядок.

– Не торопись, – мрачно сказал он и посмотрел на меня. – О каких там письмах она тут толкует?

Ногой я захлопнул дверь за спиной.

– Те письма в коричневом конверте, которые она дала тебе в ту ночь, когда был убит Тони.

– Какая-то ерунда. Я и знать ничего не знаю ни о каких письмах.

Я глянул на стол за его спиной. На нем лежал экземпляр утреннего выпуска «Экзаминера».

– Ты знаешь, о каких письмах я говорю. О тех самых, о которых ты написал миссис Хайден. – В углу комнаты я увидел пишущую машинку. – Вот на этой машинке.

Из задней комнаты вышла девушка. У нее были ярко-рыжие волосы и коротенькое кимоно, туго перепоясанное по талии.

– Так познакомь же меня со своим приятелем, милый. Он посмотрел на нее, а потом опять на меня.

– Я никогда не писал никаких писем на этой машинке. Сунув ее под мышку, я направился к дверям.

– Эй! – вскрикнула девушка. – Что вы собираетесь делать с моей машинкой? Куда вы ее тащите?

Я посмотрел на Лоренцо.

– Полиция займется ее шрифтом, – сказал я. – И если не ошибаюсь, наказание за шантаж от десяти до двадцати лет.

– Говорила тебе, чтобы ты не прикасался к моей машинке! – завопила на него девушка.

– Заткнись! – он повернулся ко мне. – Минутку. Так вы покупаете их?

– Может быть. – Я поставил машинку на стол.

Он с хитрецой посмотрел на меня.

– Вас послала старая леди?

– Откуда же я узнал бы о них, если не от нее?

– Сколько она готова выложить?

– Зависит от того, что у тебя на руках, – отрезал я. – Мы не покупаем кота в мешке.

– Они сейчас у Маккоя.

В голову мне внезапно пришла мысль.

– Значит, ты не единственный, кто пытается заниматься вымогательством.

– Вы хотите сказать, что есть еще и другие? – Он слегка растерялся.

– Твое письмо было четвертым, которое мы получили. Он явно стал волноваться.

– И откуда нам знать, что ты не врешь? – спросил я. – Первым делом мне их надо увидеть.

– Но вы же не думаете, что я такой дурак держать здесь письма? В этом деле у меня есть напарники. И мы держим их в надежном месте.

Я снова взял машинку.

В таком случае я поговорю с твоими напарниками, когда они явятся сюда с товаром.

– Да подождите же! Я так и думал, что-то такое случится. И на всякий случай взял пару писем из конверта.

Я опустил машинку.

– Наконец, ты начинаешь что-то соображать. Покажи-ка их мне. Ренцо повернулся к девушке.

– Накинь что-нибудь на себя, спустись вниз и попроси у Джонни тот конверт, который я ему дал.

– Не стоит утруждаться. – Я посмотрел на Анну, которая молча стояла рядом, наблюдая за происходящим. – Вы не против?

Она покачала головой. Ее брат фыркнул.

– Сколько он тебе платит за эти услуги, Анна? Должно быть, ты успела заработать неплохие деньги.

– Я вообще ей ничего не плачу, сопляк. Она хочет лишь спасти тебя от тюрьмы.

Анна вышла. Ренцо повернулся ко мне.

– В ногах правды нет. Присаживайтесь и можете даже вздремнуть.

– Нет, спасибо.

Подойдя к буфету, он вынул из него бутылку.

– Принеси-ка льда, бэби, – обратился он к девушке.

– Сам принеси, – злобно отрезала она. Ренцо пожал плечами.

– О, эти женщины, – с отвращением сказал он. Зайдя в закуток, который служил кухонькой, он открыл морозильник. Вытащив оттуда несколько кубиков льда, он бросил их в стаканы. Затем, вернувшись в комнату, плеснул в низ виски и сел за стол напротив меня.

– Да, Тони ловко все это провернул. Я не ответил.

Он отпил из своего стакана.

– Он все прибирал к рукам. Мою сестру. Вашу бывшую жену. Вашу дочь. Он ночь не мог спать спокойно, если не получал того, что ему хотелось.

Я сдерживался изо всех сил. Надо было привыкать слушать такие разговоры.

– Ваша девчонка прямо с ума сходила по нему. Подождите, пока вы не глянете в эти письма. От них такой жар идет, что бумага шипит. Должно быть, он поднатаскал ее как следует, и она прямо и выкладывала на бумагу, чего она хочет от него, когда они будут вместе.

Я стиснул зубы. Что я ожидал услышать здесь – испанские баллады?