В щупальцах дракона (СИ) - Александр Гарм

— В этом нет никакого смысла! — выкрикнул кто‑то трубным голосом, — Если себастийцы хотят поддержать Континент, зачем брать порт? Если же они снова на стороне Островов — почему охотятся за имперской знатью?!

— Не говорите мне лорд Балкофис, что верите этим сказкам! То, что в осаждённой усадьбе оказалось несколько подданных Манавирского двора — чистое совпадение.

— Господа! Господа! — вновь воскликнул старик, — Мы сейчас говорим не об этом! Нам нужно решить, выступить ли сейчас, без припасов и необходимого числа людей или дождаться возвращения капитана Форциска с подкреплением из Капо — Сегоны?

— Я остаюсь. Если порт уже разграблен, мы останемся без провизии, — раздался первый голос.

— Нужно выходить, против пятнадцати галер у нас не будет и шанса. Плевать на сухари — пополним припасы на обратном пути к крепости, — проговорил второй.

— Остаёмся. Продовольствие не так важно даже, как мушкеты с запада и корабли Дикого Якопа.

— Ждём, — подытожил последний.

— Очень хорошо, — вздохнул старик, — Три голоса против двух, флот остаётся ещё как минимум на четверо суток. Надеюсь, господа, вы сделаете всё, чтобы успокоить своих людей. Я не хочу, чтобы такое, как вчера, повторилось снова. Это ужасно, капитан Форже, что именно люди из вашего подразделения являются причиной большинства происшествий. Сделайте уже с ними что‑нибудь.

— Помилуйте, — пробасили ему в ответ, — Островная милиция — милейшие люди. До вчерашнего дня ни в чём таком они не были замечены. Всё этот ваш любимчик Якоп, притащил себастийца нам на голову. Разберёмся с ним и всё вернётся на свои места.

— Кстати о нём. Введите арестованного!

Неожиданно для Андрея двери распахнулись перед носом и его вытолкнули в зал таверны. Все столы, за исключением одного, за которым сидели пятеро офицеров Флота, были вынесены. Вместо них по обе стороны длинного зала были организованы места для зрителей и участников заседания. Дополнительные места располагались и на верхнем ярусе. Там большей частью расположились матросы с кораблей и местные жители.

Когда Андрей вошёл, верхняя трибуна разразилась криками приветствия, одобрительным свистом и стуком каблуков об пол. На мгновение ему показалось, что его вывели на гладиаторскую арену. Кое‑кто из капитанов на нижнем ярусе также аплодировал. Иные же смотрели с неодобрением, а некоторые — с едва скрываемой злобой.

Его провели в конец зала и усадили на высокий табурет. Конвоиры встали по обе стороны от него. Из‑за стола поднялся старик в потёртом красном мундире с золотыми галунами и такой же треуголке, украшенной длинным белым пером. На вид тому было лет семьдесят, худое лицо украшали пышные седые бакенбарды, но темные глаза искрились умом.

— Капитан Андре ди Федоро, встаньте, — сказал старик, — Объединённое командование флота республик Вано — Ардо, Капо — Гросс, Ренеграны и Сагарды, капитаны Лусо, Мортиньяк, Кугос, а кроме того капитаны Толакр и Гаспиторро, кои два не могут присутствовать на заседании по причине смерти, обвиняют вас в уничтожении четырёх кораблей флотилии, пиратском захвате одного, а также причинении тяжких или смертельных ран семидесяти двум гражданам названных республик. Считаете ли вы себя виновным?

— Отчасти, — ответил Андрей хриплым голосом.

Четырёх кораблей? Ему казалось, что был всего один.

— Говорите громче, — сказал старик.

— Нет, ваша честь, не считаю, — ответил Андрей.

— Обращайтесь ко всему совету. «Господа» — будет вполне достаточно, — сказал старик уже спокойнее.

— Я вас понял, господа, — ответил Андрей.

— Хочу предупредить вас, что дело будет рассмотрено в ускоренном темпе по правилам адмиралтейского трибунала. Можете сесть, — сказал старик, — Перейдём в таком случае к разбору вопроса. Введите первого свидетеля.

В центр зала, прихрамывая вышел пузатый коротышка с растрёпанными чёрными волосами и огромной лысиной на макушке. На левой щеке человечка красовался багровый шрам, а кроме того, у него отсутствовало ухо. Одет он был в широченные красные штаны, потёртые сапоги с пряжками и изодранную полосатую рубаху, поверх которой носил ярко зелёный жилет.

— Представьтесь, — сказал ему один из офицеров за столом.

— Пейтр Одноухий… то есть Скворт, господа. Вчера по указу совета перешёл в подчинение капитана ди Федоро. А он уже назначил меня своим первым помощником.

— Расскажите, что именно вчера произошло.

— Утром — да, ранним утром — капитан спустился к нам в трюм и поднял всех на построение.

Андрей усмехнулся про себя. Как же, построение. Когда он пытался разбудить этих балбесов, никто не пошевелился. Ему пришлось обойти все койки, прежде чем нашёлся старший.

— Я передал ему судовой журнал и бухгалтерские книги «Креса» — это наш корабль. Господин Федоро провёл тщательную ревизию судна и остался крайне недоволен. Он немедля приказал подготовить шлюпку и мы вместе с ним и тремя матросами отправились к блокшивам в проливе.

— Кто были эти матросы?

— Толстый, Ворчун и Лыко… В смысле, матросы второго класса Роддирк, Лимундо и Баласанг.

— Что произошло дальше?

— Дальше мы бродили по складам, а господин Федоро пытался выклянчить у баталеров то шкивы, то блоки со стропами, то бугели, то коуши. У нас всего этого на судне до обидного не хватает, господа, и, случись что, чинить снасти будет…

— Это всё мало нас интересует, господин Скворт, при каких обстоятельствах случился конфликт обвиняемого с капитанами «Бритты» и «Норского Кукана».

— Ну так я же и рассказываю, господа. Погодя, когда господин Федоро оформил заказы на боцманскую мелочёвку, парусину и прочее добро мы отправились на продовольственный склад. Наша команда не получала пайки больше недели. Знали бы вы, господа, как тяжко ополчению приходится в последнее время…

— Тягости войны, господин Скворт — нам всем сейчас не легко и пайки ограничены. Не отвлекайтесь.

— Прошу прощения. Заказ на пайки выбить нам удалось почти сразу и где‑то через час мы выторговали ял для отгрузки. Ещё несколько кораблей ополчения получали припасы. Именно тогда и появились люди капитана Толакра. Они реквизировали большую часть продовольствия. Всё солонину, ром, масло, ветчину.

— На каком основании они сделали это?

— Господин Толакр сказал, что дескать Флот не должен кормить бродяг и мы сами должны добывать себе продовольствие, а если не в состоянии, то питаться, извините, дерьмом.

— И именно тогда у капитанов случился конфликт, я полагаю?