Тайна Ретта Батлера - Мэри Рэдклифф

— Дешевле будет тебя пристрелить. Меня такая сумма не устраивает.

Старик дрожал всем телом.

— Двести долларов. Сэр, поверьте, это все, что у меня есть. Больше взять неоткуда.

— Давай сюда, — не убирая револьвера, сказал Кастильо.

Старик вытащил из-под прилавки деньги и передал в руки грабителя. Мигель пересчитал пачку.

— Точно. Двести. Смотри-ка, не обманул.

— Опустите, пожалуйста, револьвер, — попросил хозяин лавки, — у меня в самом деле больше ничего нет.

Мигель криво улыбнулся, сунул револьвер в кобуру и двинулся к двери.

Старик возвел глаза к небу, и зашептал благодарную молитву Господу за то, что тот позволил ему остаться в живых.

У самого порога Мигель остановился и посмотрел на табличку «Закрыто», он снял ее, повертел в руках и подозвал старика.

— Что вам угодно, сэр?

Мигель осмотрел хозяина с головы до ног.

— Сделай так, — и он оскалил зубы, — а-а-а.

Старик тут же выполнил его приказ.

— А-а-а.

Мигель сунул ему в рот табличку с надписью «Закрыто» и обеими руками сомкнул челюсти старика.

— Если будешь держать свой рот закрытым, все обойдется. Видишь, у тебя во рту табличка «Закрыто». Вот, два часа будешь стоять с ней во рту, понял?

Старик закивал головой.

— Понял, — прогудел он сквозь зубы и табличку, боясь выпустить ее.

— Если понял, то хорошо, — Мигель подошел к прилавку, взял бутылку с виски и, запрокинув голову, сделал несколько глотков.

Потом видно что-то доброе шевельнулось в его душе и он, посмотрев на старика, поставил бутыль на место. Он представил, с какой жадностью припадет к бутылке старик, едва Мигель скроется за дверью.

— Ладно, виски я тебе оставляю, — сказал на прощанье грабитель. — Но смотри, как выпьешь, сразу же табличку воткни на место. Два часа, понял, два часа твоя глотка должна быть закрыта. Часы у тебя есть?

Тот закивал и указал на цепочку, свисающую из жилетного кармана.

Мигель вытащил часы и опустил себе за пазуху.

— Они мне пригодятся, я человек пунктуальный и не люблю опаздывать. К тому же, я прослежу по ним, сдержишь ли ты свое слово. Сдержишь ли ты свое обещание? Сможешь молчать два часа подряд?

— Сдержу, — хрипел старик, и по табличке поползла струйка слюны.

— Ну, тогда молодец, — Мигель Кастильо вышел из лавки и осмотрелся.

Ощущая тяжесть револьвера на правом бедре, Мигель Кастильо снова ощутил себя человеком. И он уже не боялся никого и ничего.

— Я устрою Рэтту Батлеру, он запомнит меня на всю жизнь, правда, жизнь у него теперь короткая.

Хозяин лавки наконец-то сбросил с себя оцепенение. Он бросился к двери, навалился на нее всем своим худосочным телом и принялся один за другим задвигать засовы.

Покончив с этим делом, он подбежал к окну и тут же отшатнулся: прямо в стекло смотрел на него, злорадно улыбаясь, Мигель Кастильо.

Старик с ужасом увидел два пальца, прижатых к стеклу.

— Два часа, — повторил Мигель.

Старик закивал, указывая пальцем на табличку, зажатую у него в зубах.

Мигель развернулся и медленно побрел через площадь.

А старик, все так же сжимая табличку, подбежал к прилавку, выдвинул ящик и извлек из него сложенный вчетверо плакат. Развернув бумагу, он внимательно посмотрел на портрет.

— Так это же Мигель Кастильо, — вздохнул старик, — я мог заработать три тысячи долларов, а мог и потерять жизнь. Ну его к черту, пусть идет своей дорогой. Лучше заплатить двести долларов и сохранить жизнь, чем рисковать ею из-за трех тысяч. Ведь он наверняка откуда-то вновь сбежал.

ГЛАВА 15

По улицам поселка золотоискателей со звучным названием Голд-Сити с грохотом несся экипаж, в котором раздавались пьяные возгласы.

— Скорее кучер, скорее!

— Я стараюсь, сэр, — отвечал кучер, опасливо втягивая голову в плечи и опасаясь, что его ударят по затылку бутылью.

В экипаже сидело четверо пьяных мужчин и женщина. Они безудержно хохотали, распевали песни, посылали проклятья спящему городу.

Наконец экипаж остановился у двери отеля.

Мужчина резко толкнул женщину в спину, и та выпала из экипажа прямо на землю.

— Пошла вон, шлюха! — закричал один из мужчин, бросая монету вслед упавшей женщине.

Та приподнялась на колени, в темноте нашла монету и спрятала ее за пазуху.

— Шлюха! Мы тебе еще много дали, ты этого не стоишь! Гони!

Один из мужчин ударил кучера по спине, тот стегнул лошадей, и экипаж с грохотом помчался по улице, а ночь наполнилась пьяными криками, руганью и проклятиями.

— Куда? — спросил кучер.

— Не твое дело! — закричал один из мужчин, — езжай пока едешь, а там посмотрим.

Женщина тяжело поднялась с земли и принялась отряхивать свою темную цветастую юбку.

— Будьте вы прокляты! Ублюдки! Ублюдки! Как я вас ненавижу! Всех без исключения! Что б вы сдохли!

Но мужчины в экипаже не слышали ее проклятий.

Женщина еще несколько минут постояла у крыльца, пока крики и грохот не растворились в ночи. Тяжело ступая, пошатываясь, она поднялась на крыльцо, задержалась у двери, осмотрела себя.

Ее платье было изорвано, волосы всклокочены и рассыпались по плечам.

— Какие мерзавцы! Как я их всех ненавижу!

Она отворила дверь и поднялась на второй этаж, туда, где в маленьких комнатках жили проститутки. А их в этом городке было немало. Как только было найдено золото, проститутки потянулись в Голд-Сити в надежде подзаработать.

И действительно, золотоискатели не скупились, правда, иногда они расплачивались ударом кулака, пинком ноги.

Но женщины знали, на что идут, и не очень сетовали на свою судьбу.

Несчастная пошатываясь дошла до своей двери.

Казалось отель вымер, такая тишина царила в комнатах.

И вдруг Габриэла, а именно так звали женщину, услышала негромкий мужской голос.

— Габриэла, Габриэла, — послышалось из комнаты.

Женщина вздрогнула.

— Билл, это ты? — она радостно отворила дверь и переступила порог.

Но в это же мгновение сильная мужская рука схватила ее за плечо и бросила на кровать.

Чьи-то руки грубо схватили ее сзади и толкнули на подушку. Стараясь вырваться, она брыкалась, но удар по голове оглушил женщину.

Ни она, ни ее противник не проронили ни слова.

Гарри Купер перевернул женщину на спину и всмотрелся в ее лицо. Но в комнате было очень темно и даже его зоркий взгляд не мог ничего различить.

Чиркнула спичка и запылала свеча.

Поток желтого света ослепил Габриэлу. Она немного приподнялась, но удерживаемая сильными руками, так и не смогла встать. Она лежала, подавленная гнетущим ощущением бессилия и унижения, от которых ей хотелось плакать.