Человек в картинках (The Illustrated Man), 1951 - Рэй Брэдбери

– Стой, погоди! – закричал он. – Со мной что-то случилось! Что со мной? Я сошел с ума!

На деревьях Центрального Парка пробивалась молодая, зеленая листва. Сол шел по аллее и вдыхал ее аромат.

– Стой, остановись, дурак! – закричал он самому себе. Он стиснул ладонями виски. – Этого не может быть!

– Может, – ответил Леонард Марк.

Башни Нью-Йорка сгинули. Марсианская пустыня вернулась. Сол стоял на пустом морском дне и бессмысленно пялился на новичка.

– Вы, – сказал он, протягивая руку к Марку Леонарду, – Вы это сделали. Вы это сделали с помощью какой-то своей психической способности.

– Да, – согласился Леонард Марк.

Они молча глядели друг на друга. Наконец Сол, весь трепеща, схватил руку новенького и долго тряс ее, приговаривая:

– О, как я рад, что вы прибыли сюда! Если бы вы знали, как я счастлив!

Они пили крепкий горячий кофе из оловянных чашечек.

День был в разгаре. Они проговорили все теплое время…

– И эта ваша способность… – говорил Сол, пристально глядя на юного Леонарда Марка поверх чашечки.

– Она у меня от рождения, – сказал Марк, глядя на свой кофе. – Моя мать была в Лондоне во время заварушки 57 года. А спустя десять месяцев родился я. Не знаю даже, как назвать эту мою способность. Телепатия, передача мыслей на расстояние… Я к ней привык и пользуюсь ею. Я объездил полмира. "Леонард Марк, психический феномен", – так писали на афишах. Под конец я выдохся. Большинство считало меня шарлатаном. Вы же знаете, что люди думают о тех, кто связан с шоу-бизнесом. Только я знал, что мой дар подлинный, но я не считал нужным никого убеждать. Так было даже безопаснее. Ну, конечно, несколько моих близких друзей знали о моих настоящих способностях. Некоторые мои таланты пригодятся мне, раз уж я попал сюда, на Марс.

– Вы напугали меня до смерти, – сказал Сол, держа в руке остывшую чашку. – Когда Нью-Йорк вырос прямо из-под земли, я решил, что свихнулся.

– Это что-то вроде гипноза, затрагивающего все органы чувств – глаза, уши, нос, язык, кожу Чего бы вы сейчас больше всего хотели?

Сол отставил свою чашку. Он старался унять дрожь в руках. Облизнул пересохшие губы.

– Мне бы хотелось оказаться на берегу ручья в котором я часто купался ребенком. Это в Меллин-таун, штат Иллинойс. Я бы хотел снова поплавать в нем совершенно голым.

– Прекрасно, – сказал Леонард Марк и слегка повел головой.

Сол закрыл глаза и откинулся на песок.

Леонард Марк сидел и глядел на него.

Сол лежал на песке. Временами его руки двигались, возбужденно дергались. Губы его шевелились, он то сжимал их, задерживая дыхание, то расслаблял, с шумом выдыхая воздух.

Затем Сол начал размеренно загребать руками и вращать головой, ритмично вдыхая воздух с одной стороны и выдыхая на другую. Тело его раскачивалось, он разбрасывал в стороны желтый песок.

Леонард Марк не спеша допил свой кофе. И пока пил, не сводил глаз с шевелящегося, что-то шепчущего Сола, лежащего на дне умершего моря.

– Нормально, – сказал Леонард Марк. Сол выпрямился, сел, потирая рукой лицо. После паузы он сказал Леонарду Марку:

– Я видел ручей. Я бежал по берегу и сбрасывал с себя одежду, – на его лице была недоверчивая улыбка. – И я плавал и нырял!

– Я рад за вас, – сказал Леонард Марк. Вот – Сол извлек из кармана последнюю плитку шоколада. – Это вам.

– Что это? – Леонард Марк поглядел на подарок. – Шоколад? Вздор, я это делаю не за плату. Я это делаю, потому что это вас радует. Спрячьте шоколадку назад в карман, пока она не превратилась в гремучую змею и не укусила вас.

– Спасибо! Спасибо! – Сол спрятал шоколадку. – Вы не представляете, насколько хороша была вода в ручье.

Он сходил за кофейником.

– Еще кофе?

Разливая кофе в чашки, Сол на мгновение закрыл глаза.

"У меня в гостях побывает Сократ, – думал он. – Сократ и Платон, а потом Ницше и Шопенгауэр. Этот человек, судя по его речам, гений. Просто невероятнейший талант! Какие нам предстоят приятные дни и прохладные ночи и какие беседы! Это будет не такой уж плохой год."

Он не замечал, что льет кофе мимо чашки.

– Что случилось?

– Ничего, – Сол вздрогнул и сконфузился.

"Мы побываем в Греции, – думал он. – В Афинах. Побываем в Риме, если захотим, когда будем изучать римскую историю. Мы будем осматривать Парфенон и бродить по Акрополю. И это будут не просто разговоры, а настоящие путешествия. Этот человек сможет так устроить. Он все может. Когда мы будем говорить о пьесах Расина, он сможет создать сцену и актеров и все такое прочее для меня. Боже мой! Это будет даже лучше, чем настоящая жизнь! Поневоле придешь к выводу, что лучше быть больным здесь, на Марсе, чем жить на Земле и не знать этого года! Многие ли видели представление древнегреческой драмы в древнегреческом амфитеатре в 31 г. до н. э.? И если я попрошу искренне и вежливо, сможет ли он принять облик Шопенгауэра или Дарвина, или Бергсона, или любого другого мыслителя прошлого?.. Ну, конечно, почему нет? Сидеть и беседовать с Ницше, разговаривать с самим Платоном!.."

Все это хорошо, если бы не одно обстоятельство. Сол почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

Другие люди. Другие больные, разбросанные по дну умершего моря.

В отдалении он увидел фигурки направляющихся к ним людей. Они тоже видели садящуюся ракету, видели, как выгружают новенького, и теперь медленно и мучительно ковыляли, чтобы поприветствовать его.

Сол похолодел.

– Слушайте, – сказал он. – Марк, я думаю, нам лучше отправиться в горы.

– Почему?

– Видите этих приближающихся люден? Некоторые из них ненормальны.

– В самом деле?

– Да.

– Это следствие болезни и изоляции?

– Да, именно. Нам лучше уйти.

– Они не выглядят опасными. Они движутся так медленно.

– Это только видимость. Марк посмотрел на Сола.

– Вы дрожите. С чего бы это?

– У нас нет времени на разговоры, – сказал Сол, быстро подымаясь. – Идемте. Неужели вы не понимаете, что случится, как только они откроют ваш талант? Они начнут драку из-за вас. Они будут убивать друг друга… убьют вас… за право владеть вами.

– Но я никому не принадлежу, – заявил Леонард Марк. Он глянул на Сола. – Никому. И вам, в том числе.

Сол дернул головой.

– Я даже не думал об этом.

– И теперь не думаете? – засмеялся Марк.

– У нас нет времени на споры, – ответил Сол. Щеки его горели, веки дергались.

– Идемте!

– Я не хочу. Я намерен остаться здесь и дожидаться этих людей. Вы немного возбуждены. Моя жизнь принадлежит только мне. Сол чувствовал в себе нарастающую темную ярость. Лицо его дрожало.

– Ты слышишь, что я говорю!?

– Как быстро вы превратились из друга во врага, – заметил Марк.