Чёрная пехота. Штрафник из будущего - Александр Конторович

Ладно, пора, кстати, и немца потрясти, уж больно он на меня вызверился. Того и гляди укусит.

Смех смехом — а ведь попытался же! Как только я у него кляп вынул, так и рванулся фриц всем телом, стараясь за пальцы меня тяпнуть. Мешать я ему не стал, только пальцы в кулак сложил и чуток его довернул. Так что приложился немец об него со всем старанием и больше таких попыток не предпринимал. Видать, зубы пожалел. Говорить он тоже не захотел и молча смотрел под ноги. Ничего, еще будет время с ним предметно побеседовать.

Как ни соблазнительно было дальше ехать на машине, пришлось эту идею отставить. Наверняка дальше на дороге есть пост, да еще и не один. Сейчас не зима сорок первого года, на улице тепло, и под крышу никто прятаться не будет. Да и пуганые стали немцы, меньше в тылу бардака стало.

Значит, будем топать ногом, благо вьючный ишак у меня есть.

А через пару-тройку километров и вышел я на эту странную дорогу.

Впрочем, нашел я ее далеко не сразу. Пер по лесу, пока уже совсем не стемнело. Местность была подходящая, вполне можно было и покемарить, благо организм этого настойчиво требовал.

Спеленав немца поосновательнее, я выбрал себе кочку получше, постелил трофейную плащ-палатку и спокойно заснул. Подойти ко мне тихо, да в ночном лесу… Мало я знаю таких спецов. Да и все они, так уж вышло, в другом времени обретаются. Разбудил меня утром рокот мотора. Подхватив автомат, я взбежал на холмик и увидел вдали проезжающий бронетранспортер. Дорога! Интересно…

Вернувшись назад, я вытащил из ранца очередную банку консервов и огурцы. Вполне себе достойный перекус. Проигнорировав голодные глаза фрица, вкусно и с толком поел.

Уплетая консервы (на этот раз — мясные), я рассматривал шарфюрера. Ночью он, похоже, не спал.

А если и прикорнул, то совсем немного. Глаза у него были красные, морда опухла и выглядела помятой. Видно было, что всю ночь он провертелся, пытаясь развязать руки. Ну-ну, видали мы таких ухарей!

Закончив с перекусом, я отвязал немца от дерева и предложил ему сходить по нужде. Рук я ему при этом предусмотрительно не развязывал. Кобениться он не стал. Натянув ему брюки, я уложил его на землю, посоветовав дождаться моего возвращения, и побежал к дороге.

Проведя у дороги час, я вернулся назад и на прежнем месте застал только ранец. Немец же предпринял новую попытку меня покинуть. Отыскав его, я пинками указал направление движения. Мне казалось, что неудача его хоть как-то образумит. Ага, щас! Держи карман шире! Немец оказался из упертых. Ну что ж, пора ему и рога пообломать…

— Значит, вы, шарфюрер, полагаете, что все происшедшее с вами — результат нелепой случайности?

— Да!

— Хорошо. Если бы вы сейчас могли возвратиться на станцию, то были бы весьма неприятно поражены. Думаю, что станции как таковой в природе более не существует. Как и значительного количества солдат, ее охранявших.

— Это почему?

— Вы что же, всерьез думаете, что я там действительно пожары тушил? На благо рейха?

— Вы…

— В первую и в последнюю очередь я готовил там отряд прорыва. Снабдил его даже танками и артиллерией. А склад, взрыва которого так опасался майор, мы же и заминировали. Думаю, что он взорвался еще вчера.

— Но как…

— А вот так! Уметь надо! Вы, шарфюрер, похоже, так и не поняли, с кем имеете дело?

— И с кем же?

— Такое слово, как «осназ», слышать приходилось?

Шарфюрер побледнел.

— Значит, приходилось… Так вот, это — только начало. А вот я — уже продолжение. Понятно?

— Нет.

— Говорить вы, как я вижу, не расположены. Бить вам морду, конечно, можно. Только вот боюсь, что без толку.

По внешнему виду эсэсовца было видно, что я не ошибся.

— Я ведь говорил вам, что искал место поудобнее?

— Да.

— Я его нашел. Правда, там муравейник рядом, но это — мелочи. Я привяжу вас к дереву так, чтобы вы видели дорогу. Кляп, уж извините, не вытащу. Орать станете, рыбу распугаете.

— Рыбу?

— Не обращайте внимания, это так, к слову пришлось. Продолжу. Пропущу бронетранспортер, выйду на дорогу.

— Вы самоубийца?

— Остановлю машину и убью всех, кого там найду. Вы в этом сомневаетесь? Так вот, сами посмотрите. Сколько там народу — человек десять? Кого-нибудь одного оставлю в живых, он поможет мне притащить всех убитых к вашим ногам. Расскажет мне, что это за дорога и куда она ведет. Потом я и его тоже убью. Сяду в машину и уеду. А вы останетесь тут, в лесу, в окружении мертвецов. Вы будете видеть дорогу и своих товарищей на ней. Но не сумеете их позвать. От чего скорее вы подохнете? От голода? Или вас съедят заживо муравьи? Или раньше вы сойдете с ума? Не знаю. Боюсь, что так и не узнаю этого никогда. Не скажу, правда, что это меня огорчает. Как вам подобная перспектива?

Немцу поплохело. Причем очень явственно. Он затравленно оглянулся по сторонам.

— Нет, уважаемый, тут поблизости никого нету. Я проверял. Так что можете орать во всю глотку, мешать не стану.

— Что вы хотите?

— Во! Речь не мальчика, но мужа! Давно бы так. Куда ведет эта дорога? Куда мы с вами ехали? Вы ведь не остановились на ночь, почему? Ведь было уже темно, да и дороги тут не располагают к комфортной ночной езде?

— Там, в пяти километрах — аэродром. Туда мы и ехали. Наша часть располагается рядом. Еще час — и наша машина была бы на месте.

— Понятно. Что за аэродром? Состав самолетов?

— В основном — транспортная авиация. Несколько истребителей прикрытия.

— То есть это в основном грузовой аэродром?

— Не совсем. Основное его назначение — перевозка пассажиров. Командный состав. Специальные группы и специальные грузы. Самолетов мало, меньше десятка.

— Охрана?

— Рота СС.

— Ого! Даже так?

— Да. Они охраняют не только аэродром, но также и нашу часть.

— А чем же занимается ваша организация, что для нее выбрано такое странное место базирования? Вы же, если я все правильно понял, охрана тыла, ведь так?

— Контрразведка в прифронтовой полосе, поиск вражеских диверсантов. Ведение спецопераций в тылу противника.

— Стоп-стоп! Это же не ваши функции, шарфюрер! А что тогда делает абвер?

— А вы неплохо осведомлены, подполковник…

— Как это французы говорят? Положение обязывает, не так ли?

— Кого — вас? Пленного?

— Экий вы любопытный. Вы что же, всерьез полагаете, что специалисты моего уровня попадают в плен просто так?

Эсэсовец вытаращил глаза.

— Но… вас же туда привезли мы…

— Вы лично?

— Нет, но…

— Вам не приходило в голову, что с места аварии забрали одного пленного, а в лагерь привезли уже другого?

— Зачем? И как?

— Как — это уже другой вопрос. А вот зачем… Там, в карьере, сидел почти полк. Не самых плохих бойцов, надо заметить. Вы ведь тоже не всех подряд туда направляли?

— Нет, не всех… По шталагу 4в существует специальная директива — направлять туда только тех солдат противника, кто был захвачен в плен с оружием в руках и оказал сопротивление при пленении. Ну и прочих особо упрямых.

— Вот и ответ на ваш вопрос. Как вы сами-то думаете, нужны ли моей армии именно такие бойцы?

— Такие бойцы любой армии нужны.

— Вот именно! Вот и решило мое начальство вытащить их из плена. Что ж вы думаете, пожар на станции сам по себе произошел? Сложите эту головоломку, и вам станет ясно — никаких случайностей в этом деле нет.

Немец наморщил лоб, а я украдкой посмотрел на трофейные часы. Пора этот ликбез заканчивать, скоро уже и грузовики пойдут.

— Но постойте, а как же приказ НКВД о вашем розыске?

— Вы его сами читали?

— Да! — И вошедший в раж эсэсовец отбарабанил мне текст ориентировки.

Наконец-то! Я всю эту комедию и затеял, чтобы текст приказа получить. Спроси я его в лоб, так и наврал бы он мне с три короба. Поди догадайся, где врет, а где нет. А так, в азарте, сам все и выболтал. Плохо для разведчика, а уж для контрразведчика так и вовсе — быть таким вот азартным и увлеченным.

— Бывает, ведомственные нестыковки. Увы, — развел я руками, — наш мир несовершенен.

— Так вы что же — не из НКВД?

— Нет. А вам это зачем?

Можно, конечно, было и соврать, что и приказ этот им подбросили, чтобы получить живым сотрудника фрицевской контрразведки. Но тут уж лапша на ушах вышла бы такой наваристой!

Надо было отдать эсэсу должное — дураком он не был. И расколол бы эти басни в два счета.

— Я думал, что всей прифронтовой полосе разведкой и диверсиями занимается обычно ведь НКВД?

— Нет. Этим занимаются множество самых разных организаций. Я, кстати, задал вам вопрос: почему СС занимается несвойственным ему делом? У вас ведь другие функции, или я ошибаюсь?

— У нас много различных обязанностей! — В голосе немца прорезались хвастливые нотки.

— В том числе и подобного рода?