Турнир четырех стихий - Диана Шафран

— Да.

— Думаю, тебе в этой игре будет проще всех, — сказал Родерик. — У тебя, как у мага воздуха, есть преимущества при ведении ближнего боя, ты легкая, быстрая и хорошо освоила акробатику, которая может тебе пригодиться. Мы сделаем акцент на скорость. Тебе нужно подобраться к противнику как можно ближе, потеряв при этом минимум очков, при помощи воздушной петли обезвредить противника, а потом вывести его из игры.

— Хорошо, — сказала она. — Я все сделаю.

— Учитывая то, что твой потенциал ограничен, у тебя будет всего несколько попыток, так что используй их с умом.

Она кивнула.

— Фанни.

Услышав свое имя она немного подпрыгнула.

— Тебе лучше держать небольшую дистанцию и не подходить слишком близко, — сказал Родерик. — Тебе не хватит скорости, чтобы увернуться от атаки.

Она нахмурилась.

— Но находясь на расстоянии и используя каменные диски, думаю, ты сможешь провести хорошие атаки, — сказал Родерик.

— Конечно, смогу, — обиженным голосом сказала Фанни, будто кто-то сомневался в ее способностях.

— А что будешь делать ты? — спросил его Оливер. — Опять использовать свои скучные водяные струи?

— Скучные они или нет — это не важно, — сухо ответил Родерик. — Главное — результат.

— Понятно, — лениво протянул Оливер. — Я вот только не понимаю одного, зачем тебе столько знаний, тренировок, чтобы из раза в раз использовать одно и то же, а!?

— На это есть свои причины, — ответил Родерик.

— И ты, естественно, мне их не назовешь, — сказал Оливер.

— Конечно, — ответил Родерик, и на его лице появилось суровое выражение.

Еще недавно какие-то короткие несколько секунд Оливер думал, что у них с Родериком получится достичь взаимопонимания. Видимо, в это время он был не в себе. Родерик остается Родериком.

Глава 33. Неожиданное препятствие

Дни в тренировках пролетели быстро. Корн, вдохновившись просьбой Родерика, еще больше усложнил свои тренажеры, поэтому назвать эти дни легкими у Оливера язык бы не повернулся. Он падал и вставал, вставал и падал. И так без конца. Техникой владения огненными кинжалами он владел хорошо, но не использовал ее некоторое время, поэтому пришлось многое вспомнить.

Так как главной его задачей было метко и быстро метать кинжалы, этим он и занимался последние дни. Но, конечно, просто попасть в цель было нельзя. Корн придумал какой-то странный механизм, который реагировал на огненную магию. Только в руках Оливера появлялись кинжалы, в него, с разных сторон летели разноцветные шары, и он должен был, увернувшись от них, попасть точно в мишень.

В итоге Оливер, на потеху всем студентам и ученикам Академии, возвращался в разноцветном раскрасе, и на него глазели все, кому не лень. Он, конечно, никогда не был против того, чтобы повеселиться, но ему не очень нравилось, когда смеялись с него.

Но терпеть долго такое издевательство Оливер, конечно, не мог. В день, когда нужно было ехать на Турнир, Оливер подошел к Корну, который возился со своим ветроходом, положил руку ему на плечо и, стараясь изобразить дружелюбный голос, сказал:

— Чем ты тут занимаешься?

Это был опасный ход. Если человек решался спросить Корна о его изобретениях, он рисковал умереть от скуки. Корн мог часами в малейших подробностях описывать то, над чем он работает, показывать непонятные схемы и употреблять странную терминологию. Оливер вежливо его слушал, пока были силы, а потом решил перевести разговор в нужное ему русло.

— Знаешь, а ты не мог бы рассказать о том, как работают те тренажеры, которые ты для нас создал, а!?

Корн уже набрал в рот воздуха, чтобы разразиться длинной тирадой, но неожиданно осекся и внимательно посмотрел на Оливера.

— Что такое? — спросил тот. — У меня с лицом что-то не так?

— Родерик сказал, что ты будешь этим интересоваться, — ответил Корн.

— Ну, это естественно, — рассмеялся Оливер. — Меня интересуют все твои изобретения. Мы же приятели.

— А вот Родерик сказал, что ты задашь этот вопрос, не потому что тебе интересно, а потому что ты хочешь узнать как лучше обойти мои ловушки, — сказал Корн.

— Что за чепуха, — ответил Оливер, расстроенный тем, что Родерик, как обычно, оказался на шаг впереди него.

— Чепуха или нет, но если я тебе расскажу, ты будешь знать секрет моих изобретений, — насупился Корн.

— Ну и что в этом такого? — пожал плечами Оливер.

— А то, что после этого они станут бесполезными, — грустным голосом сказал Корн. — Я же их не просто так создавал, главная их цель — вас тренировать. Если ты будешь знать, как их обмануть, они станут ненужными. А я, между прочим, в них душу вложил. Не хочу, чтобы они превратились в никому не нужный хлам.

— Ты ведь ничего не потеряешь, если хотя бы намекнешь мне, а!? — доверительным голосом сказал Оливер.

Корн хмурился. В нем боролись две мысли: желание похвастаться тем, что он создал и предостережения Родерика.

— Нет, — в итоге сказал Корн.

— Ты сделала правильный выбор, — сказал Родерик и подошел ближе к ним.

Оливер нахмурился и сказал:

— Спасения от тебя никакого нет. Вот признайся, тебе доставляет удовольствие разрушать все мои планы, а!?

— Удовольствие? Нет, — спокойно ответил Родерик. — Я просто убираю помехи, которые мешают тебе тренироваться, вот и все.

Оливер уже глотнул воздуха, чтобы высказать все, что он думает по этому поводу, но к ветроходу подошли девушки и прервали его гневную тираду.

Фанни скорбным взглядом осмотрела ветроход. Да она бы лучше неделю пешком шла, чем провела бы в этом орудие пыток лишние несколько минут. Она надеялась, что со временем летать станет легче. Зря надеялась, надо признать. Только, когда у Корна было плохое настроение, перелеты переносились легче, потому что он не делал в воздухе слишком уж сложные фигуры. Но сегодня он был в ударе, поэтому Фанни вышла из ветрохода пошатываясь, и упала бы, если бы Родерик не взял ее под руку.

Пока Фанни стояла, прижавшись к стенке, чтобы не упасть и хоть немного привести себя в чувство, Родерик пошел в центр Регистрации.

— Возьмите, — сказал Родерик, выйдя из здания, и протягивая им ключи. — Нам дали новое жилье.

— Неужели? — удивился Оливер. — А я только успел привыкнуть к милым и добрым клопам. И даже не обращать внимание на этот жуткий запах.

— Надеюсь, условия будут немного лучше, — сказала Лея.

Комната, действительно, была гораздо лучше предыдущей. У стены стояла большая кровать, накрытая лоскутным покрывалом. Возле нее — туалетный столик с большим раздвижным зеркалом, рядом — комод. На обоях была веселая россыпь крошечных цветочков. По сравнению с предыдущим жилищем, это были просто царские апартаменты.