Четыре властелина бриллианта. Тетралогия (ЛП) - Джек Лоуренс Чалкер

Я покачал головой:

— Не верю.

— Напрасно. Ее психопрофиль показывает, что недавно у нее появился новый фактор: она полюбила вас. И поэтому намерение погибнуть в бою стало гаснуть. И она сочла за лучшее сдаться: нарушила закон и взяла с собой Санду. Я уверен, что она даже почти решилась погибнуть в этот день вместе с любимыми людьми — чистый и романтичный финал. И только сильная любовь к вам удержала ее от этого.

— Значит, она знала, что ее поймают?

— Я утверждаю, что она этого хотела. Если бы ее не поймали в тот раз, она бы придумала что-нибудь еще. Она хотела выйти из игры…

Я ощущал целую гамму чувств — волнение, неудобство и недоверие.

— Но она могла уйти. Мы бы нашли ей работу в компании.

— Нет, нет. Сознательно она также не могла пойти на это. Вы восхищались ее отвагой, хотя и опасались за ее жизнь. Она боялась, что любой подобный ход вы воспримете как трусость, и она потеряет вас — а это единственное имело для нее значение. Вы.

— Как странно! Я бы не стал…

— Возможно, — согласился он. — Но человеческий мозг нечто большее, чем компьютер, поэтому и существуют психиатры. Мы эмоциональные индивидуалисты, не склонные к иррациональному мышлению. Что делает нас, людей, великими и самыми ничтожными одновременно.

— Не укладывается в голове, — признался я.

— А! Любовь! — вздохнул он. — Самое безумное чувство. Оно почти искоренено в цивилизованных мирах и чертовски редко встречается здесь, на Цербере. Но дайте ей малейший шанс, и, несмотря ни на что, она поднимает голову. Пожалуйста, Занг, я вижу, что вам не очень по душе церберианская культура. Но посмотрите: вслед за дальними границами миры Вардена — все как один — позволяют многое. Мы все еще мечтаем, фантазируем, хотя реальность не оправдала надежд. Если вы покопаетесь в себе, то согласитесь со мной.

Я сухо и натянуто рассмеялся:

— Теперь понятно, как вы устроились здесь.

Он откровенно расхохотался:

— Со мной они просчитались. Послали на границу из-за нехватки медицинского персонала. Когда я возвратился в цивилизованный мир, то не поверил, неужто эти пустые и несерьезные места я любил, и стремился к ним всего три года назад. Я убежден, что эта цивилизация еще просуществует благодаря инерции, подобно древним империям, но будучи бессодержательной она такая же непрочная. Я знаю, что мы потерпим крах в результате любого серьезного воздействия Извне. Уже поэтому я пытаюсь восстанавливать психическое здоровье. — Он развел руками. — А что до вашей Дилан…

Он улыбнулся, словно собираясь поймать меня в ловушку:

— Мне известно о проделанных над ней манипуляциях от вас. Я сразу понял, что это бред — такая переделка психики требует недель, даже месяцев, если возможна вообще. Ваша Дилан убеждена, что все сказанное ей — серьезно. А на самом деле — чепуха, действительных изменений в ее мозге очень мало! Остальное — самовнушение чистой воды…

Я начинал понемногу приходить в себя:

— Вы хотите сказать, что не существует психологической установки подчиняться каждому моему приказу? Нет запрета выходить в море?

— Уверяю вас, нет. Все это работа ее подсознания…

Я приподнялся с кресла:

— Вы утверждаете, что она сейчас живет в вымышленном мире?

— В какой-то степени, — согласился он. — Мы можем назначить процедуры, которые позволят ей воспринимать правду, но это потребует времени и вашей помощи, чтобы вернуть цельность ее личности. Тем не менее она станет в какой-то степени “новой Дилан”, а не той, которой была раньше, — вы понимаете?

Я кивнул, хотя по-прежнему испытывал удивление.

— Хорошо. Мы договоримся об этом. Но я потрясен. Какие же команды вложили они?

— Что ж, запрет покушаться на человеческую жизнь вполне реальный и довольно распространенный приговор, — сказал он. — Это защищает ее и вас. Она также получила приказ, который воспрещает ей добровольно отказываться от материнства. Хотя это всего лишь подкрепление — согласно решению суда она все равно не имеет права меняться телами. Остальное, как я уже сказал, несущественно. Влияющие на мозг гормоны и тому подобное. Усиление, так сказать, ее естественных побуждений, которые определяются сознанием. Это удачный результат воздействия на ее чувства к вам, что крайне разумно, поскольку подпитывает ее психоз и делает ее управляемой.

— Судя по вашим словам, мы излечим ее? Но вы считаете, что она сейчас счастлива?

— Нет. Она не будет счастлива до тех пор, пока не осознает всего, что произошло с ней. Иначе она превратится в того самого робота, которым себя считает. Это хорошо для государства и государственных психиатров, но не для вас с ней.

— Вы меня убедили. Скажите мне теперь и о подруге…

— Санда Тайн? Ну, у нее нет того интеллекта, чтобы действительно быть кем-то Извне. Хотя она великая мечтательница. Наслаждается опасностями и приключениями, словно ребенок, не осознавая риска, которому подвергает себя и окружающих. Она не испытывает вины за то, что случилось с Дилан. Она разочарована — не сумела заменить Дилан в вашей жизни и до сих пор надеется, что это когда-нибудь произойдет.

— Ревность?

— Зависть. Чужие плоды всегда слаще. В эмоциональном отношении ей лет восемь или девять. А казенные психиатры просто подавили ее самомнение и часть активного воображения, только и всего.

— Скажите, ей ввели запрет на насилие? Вы сказали, что это стандартная процедура.

— Да, но можно ненадолго преодолеть его. И очень многое успеть за какой-нибудь час: она не собирается вредить Дилан, опасаясь вашего недовольства. Кроме того, она уверена, что рано или поздно вы оставите Дилан. Она готова ждать. Я вижу для нее только одну возможность кому-либо навредить.

— И в чем же она заключается?

— Это если вы сами попросите ее. Тогда она пойдет на все. Ведь, по ее мнению, вы совершаете ошибку — и именно с Дилан.

Я усмехнулся, почувствовав себя лучше:

— Этого, конечно, не случится.

— Конечно, — согласился Дюмоний.

Торпеды переправили в Эмисэйл, мои “игрушки” были уже готовы. Убедившись в надежности Санды, я взял ее однажды с собой и убедился, что Эмисэйл был спланирован так же, как Хроясэйл. “Этого следовало ожидать, подумал я, — отделение построено той же корпорацией и для тех же целей”.

Разумеется, на каждом шагу там охрана и электронные системы безопасности. В основном предназначенные для складов.

Санда, как и все цербериане, хорошо плавала. Оно и понятно — если вы живете в гигантских деревьях с вечным океаном внизу, то плавать учитесь с колыбели.

Мы пользовались обычными аквалангами, чтобы на случай подводных устройств, реагирующих на воздух, выходящий из механических дыхательных приборов или средств передвижения под водой, все выглядело невинно. Начав с расстояния около двухсот метров от причалов, мы сумели подобраться к кораблям, осматривая их подводную часть. Вблизи причалов мы обнаружили датчики. Но они не помешали нам осмотреть все на расстоянии — вся прибрежная зона освещалась подводными прожекторами и хорошо просматривалась.

Не очень понятно — неужели Лару опасался диверсий со стороны моря? Ведь органические роботы, что гораздо важнее, должны были поступать на новую посадочную площадку из космоса. Зачем кому-то нападать на причалы?

Но как бы там ни было, а на следующую ночь мы с Сандой вернулись, прихватив сумку с моими миниатюрными индикаторами. Мы сумели быстро и бесшумно укрепить их не только на боевых кораблях, но и на самых больших траулерах.

Операция прошла так гладко, что Санда была даже немного разочарована. Что за приключение, если это так же просто, как переписка на машинке?

Мои магнитные устройства были отрегулированы так, что их можно было включать дистанционно — с наших кораблей, когда мы оказывались поблизости во время обычных рейсов. Никто в команде, конечно, не знал об этом. Но я не мог проконтролировать, когда дефектные торпеды доставят на корабль для боевого использования. Оставалось заниматься текущими делами и ждать. Я просто надеялся, что, когда “неприятности” произойдут и раздадутся загадочные взрывы, информация об этом придет и ко мне…

Как известно, лучший способ добиться желаемого — создать ситуацию, в которой противник приглашает вас к себе и приказывает выполнить именно то, что вам в первую очередь необходимо. В моем случае простейший путь в неприступную крепость — это приглашение от ее хозяина…

Глава 14 СВЕДЕНИЯ ОБО МНЕ, КОЕ-КАКОЙ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ДОСТИЖЕНИЯХ

Дилан начала лечиться у Дюмония, и я ходил к врачу вместе с ней. Убеждал, что люблю ее несмотря ни на что. И я не кривил душой. Я хотел, чтобы она была счастлива. Но сначала она должна была почувствовать себя в безопасности, и это создавало вопиющее, кощунственное противоречие: я собирался убить Ваганта Лару и в то же время пытался защитить Дилан…