Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг. - Алексей Исаев

Тем не менее достигнутый локальный успех не был закреплен в результате обрушившихся на дивизию Корчагина ударов с воздуха. В данном случае немецкие и советские источники единодушны относительно оценки роли авиации в сражении. В отчете штаба советской 17-й танковой дивизии сказано: «При подвозе горючего и боеприпасов для заправки машин авиация проявляла исключительную активность в воздухе и тем самым не давала возможность [произвести] дозаправку. Машины, возвращавшиеся с атаки в район исходных позиций, также подвергались бомбежке, в результате которой часть машин сгорела»[260]. Очевидно, что такая деликатная процедура, как заправка танков бензином, была крайне затруднена в условиях постоянной угрозы с воздуха. Всего за день немецкими наземными частями и Люфтваффе было заявлено об уничтожении более 200 советских танков. Из этого числа 17-я танковая дивизия претендовала более чем на 100 советских танков. Соответственно еще 100 машин остается на долю Люфтваффе. В какой-то мере эта оценка подтверждается журналом боевых действий 3-й танковой группы, в котором указывалось, что «около 100 вражеских танков уничтожено пикировщиками». Такое единодушие оценок заставляет сделать вывод, что под Сенно немецкие бомбардировщики Ю-87 действительно добились некоторого успеха в борьбе с советскими легкими танками. Близкие разрывы крупных авиабомб действительно могли пробивать их броню.

Несмотря ни на что, советским танкистам все же удалось добиться заметных тактических успехов. В журнале боевых действий XXXXVII моторизованного корпуса 8 июля появилась такая запись: «Бои в этот день особенно тяжелые из-за того, что русские ввели в бой множество тяжелейших танков. Единственным доступным орудием, способным наверняка с ними бороться, является 8,8-см зенитная пушка. Однако ширина полосы наступления и большое число танков не позволяют прикрыть этими орудиями все направления. Вражеские атаки нанесли, насколько известно, серьезный ущерб артиллерийским частям и колоннам 17-й тд»[261]. Но за этот успех вскоре предстояло заплатить дорогую цену.

Маневренные операции всегда сопряжены с определенным риском. Помимо наступления на Лепельском направлении 5-й мехкорпус был вынужден обеспечивать свой правый фланг со стороны Сенно. Он был открыт ввиду умеренных успехов северного соседа — 7-го мехкорпуса. Прикрытие фланга осуществлялось силами 34-го танкового полка 17-й танковой дивизии. Оно осуществлялось рядом атак небольшими отрядами в северном и северо-западном направлениях. Один такой отряд состоял из 2 Т-34 и батальона легких танков, другой — 2 КВ, 3 Т-34 и 15 легких танков. Исходили при этом из простой мысли, что атакованный противник перейдет к обороне и откажется от активных действий.

Однако это был скорее расчет взять противника «на испуг», если даже не сказать «блеф». 34-й полк как чисто танковая часть обладал весьма условными возможностями по удержанию местности. Он не был поддержан ни мотопехотой, ни артиллерией. Именно с этого направления в 18.00 8 июля последовал немецкий контрудар. Его сила была оценена советской стороной в «100 легких и средних танков». Точное «авторство» этого контрудара из немецких документов не просчитывается. Возможно, столь крупные силы были задействованы из состава 12-й танковой дивизии, которая «прибыла как раз вовремя, чтобы исправить критическое положение на фронте правого соседа, 17-й тд» (см. выше).

Легко преодолев разбросанные на большом пространстве боевые порядки 34-го танкового полка, немецкие танки и мотопехота атаковали в южном и даже юго-западном направлении. Тем самым они вышли в тыл успешно наступавшей ударной группировке 17-й дивизии 5-го мехкорпуса. К 21.30 8 июля в окружение попал вырвавшийся вперед мотострелковый полк дивизии с танковым батальоном и дивизионом артиллерии. Остальные действовавшие с ним танки, как уже было сказано выше, были отведены на заправку. Советские мотострелки были окружены фактически в глубине немецких позиций, куда они прорвались в ходе дневного боя.

На следующий день, 9 июля, наступление 5-го мехкорпуса было приостановлено. Потрепанные дивизии были отведены назад и приводили себя в порядок. Одновременно готовился контрудар по деблокированию окруженного мотострелкового полка 17-й танковой дивизии. Его предполагалось вывести из окружения в ночь с 9 на 10 июля. Однако связь с окруженными установить не удалось. О том, что они еще живы, говорили только звуки боя, доносившиеся из глубины немецкой обороны.

На 10 июля 5-й мехкорпус получил задачу совместно с 7-м мехкорпусом ударить в направлении Бешенковичей. Однако к тому моменту уже приобрела реальные очертания угроза окружения корпуса. Проведенная разведка обстановки дала неутешительные итоги. Колонны немецкой мотопехоты, двигаясь от Сенно на юг, вышли в район Обольцы, фактически в тылу 5-го мехкорпуса. В этих условиях командир корпуса принял решение прорываться из окружения в ночь с 10 на 11 июля. Корпус строился в две колонны. В правую колонну входили 13-я танковая дивизия, управление корпуса и корпусные части. В левую колонну — 17-я танковая дивизия. Прикрывал отход корпуса с тыла отряд 109-й моторизованной дивизии.

Интересно отметить, что немецкое командование прямо не ставило задачи окружить 5-й мехкорпус. По крайней мере в журнале боевых действий XXXXVII корпуса текущая задача формулируется следующим образом: «17-я тд должна соединиться с корпусом, двигаясь через Обольцы, и сконцентрироваться в районе Обольцы — Призмаки — Дубы, обороняясь фронтом на восток и север»[262]. Обращаю внимание: оборона предполагается не фронтом на запад, т. е. против 5-го мехкорпуса, а фронтом на восток и север. Как видно, ожидались скорее контрудары из района Орши. Либо немцы считали, что наносившие 8 июля контрудар советские части уже отошли на восток, либо оставляли их на растерзание подходившим с запада пехотным корпусам. Гудериан в своих мемуарах также не пишет напрямую о каком-либо замысле со сражением на окружение. Он рассказал об этом эпизоде следующим образом: «Я настоял на своем приказе и распорядился, чтобы 18-я танковая дивизия после выполнения своей задачи, а также 17-я танковая дивизия, после того как разгромит противника у Сенно, поворачивали на юго-восток к Днепру»[263]. Сенно в данном случае выступает как узел дорог, необходимый для дальнейшего продвижения вперед. Действительно, изначально задачей 17-й танковой дивизии был прорыв на восток по маршруту, альтернативному прямому, как стрела, шоссе Минск — Москва. По шоссе, напомню, прорывалась соседняя 18-я танковая дивизия того же корпуса. Соответственно идущее другим путем соединение повторяло все изгибы этого маршрута. На очередном изгибе своего замысловатого пути немецкая 17-я танковая дивизия оказалась за спиной советского 5-го мехкорпуса.

Тем не менее угроза изоляции выдвинутого вперед мехкорпуса Алексеенко от главных сил фронта была более чем реальной. Более того, части корпуса оказались отрезаны от своих тылов, располагавшихся к востоку от дороги Сенно — Обольцы. Если в условиях охвата и обхода воевать было еще можно, то без горючего и боеприпасов — увы, нет. Прорыв 5-го мехкорпуса из окружения начался в 22.00 10 июля. За два часа до этого вперед была выслана разведка, обнаружившая интенсивное движение по дороге от Сенно до Обольцев. Однако прорыв под покровом темноты прошел в целом успешно. Сейчас можно констатировать: произошло это потому, что никакого прорыва немцы не ожидали. Они опомнились только тогда, когда дорогу пересек арьергард 13-й танковой дивизии — 25-й танковый полк. Он был отрезан артиллерийским огнем. Попытка прорыва с боем провалилась, во время этой отчаянной атаки погиб командир 25-го танкового полка полковник Муравьев. Он сгорел в подбитом танке. Также оказался отрезанным от главных сил корпуса отряд 109-й моторизованной дивизии. К середине дня 11 июля основные силы 5-го мехкорпуса вышли из окружения.

Отряд 109-й мотодивизии и 25-й танковый полк 13-й танковой дивизии прорвались к своим на следующий день, 12 июля. Им удалось нащупать просветы в построении противника и проскочить на восток в ночь с 11 на 12 июля. Как отмечалось позднее в отчете штаба 109-й дивизии, «отряд прошел все рубежи возможного столкновения с противником без единого выстрела». Остатки 25-го танкового полка были выведены из окружения по лесной дороге.

Окруженный вечером 8 июля мотострелковый полк 17-й танковой дивизии так и не был деблокирован ударом извне. Вечером 9 июля и утром 10 июля немцы пытались ликвидировать окруженный отряд. Однако окруженцы смогли удержаться, а затем было принято необычное решение: прорываться в противоположную расположению 5-го мехкорпуса сторону. Прорыв был направлен не на юго-восток, а на север. Фактически маршрут отряда пролегал по тылам немецкой группировки в районе Сенно. В условиях маневренного сражения, когда полностью контролировать захваченную территорию немцы не могли, это было вполне возможно. С 10 по 20 июля отряд кружным путем вышел из окружения.