Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоанн Роулинг

— Хорошо, — в голосе Гермионы звучало явное облегчение оттого, что хотя бы один вопрос наконец решился. — Тогда надо договориться, как часто мы будем собираться. По-моему, встречаться реже одного раза в неделю бессмысленно…

— Минуточку, — перебила Ангелина, — нельзя, чтобы собрания совпадали с квидишными тренировками.

— Да, — кивнула Чу, — и с нашими тоже.

— И с нашими, — добавил Заккерайес Смит.

— Думаю, мы сумеем выбрать время, которое устроит всех, — с чуть заметным раздражением сказала Гермиона, — но вы ведь понимаете, насколько это важно, речь идёт о том, чтобы научиться защищаться от приспешников В-вольдеморта, от Упивающихся Смертью…

— Правильно! — неожиданно бухнул Эрни Макмиллан. Честно сказать, Гарри уже удивлялся, почему он до сих пор молчит. — Лично я думаю, что это важнее всего остального, может быть даже, важнее экзаменов на С.О.В.У.!

Он с вызовом посмотрел на окружающих, точно ожидая, что кто-нибудь закричит: «Что может быть важнее экзаменов на С.О.В.У.!». Но ничего подобного не произошло, и Эрни продолжил:

— Лично я вообще не понимаю, как могло министерство в такое ответственное время навязать нам такого бесполезного преподавателя! Понятно, им не хочется признавать, что Сами-Знаете-Кто вернулся, но всё равно, присылать учителя, который намеренно не даёт учить защитные заклинания…

— Нам кажется, Кхембридж не хочет, чтобы мы умели защищаться от сил зла, — сказала Гермиона, — из-за… бредовых подозрений, что Думбльдор хочет собрать из учащихся «Хогварца» что-то вроде собственной армии. Она боится, что он бросит нас на штурм министерства.

Все ошарашенно вытаращили глаза — все, кроме Луны Лавгуд, которая заявила:

— Что ж, это похоже на правду. В конце концов, ведь у Корнелиуса Фуджа есть своя армия.

— Что? — Слова Луны до глубины души потрясли Гарри.

— Да-да, у него есть армия гелеопатов, — с серьёзным видом закивала Луна.

— Нет у него никакой армии, — досадливо бросила Гермиона.

— Нет, есть, — упорствовала Луна.

— А кто такие гелеопаты? — хлопая глазами, спросил Невилль.

— Духи огня, — объяснила Луна. Её выпуклые глаза очень широко раскрылись, и она, как никогда раньше, стала похожа на сумасшедшую. — Это такие высоченные огненные существа, которые несутся с огромной скоростью и всё выжигают на своём…

— Их не бывает, Невилль, — поджав губы, перебила Гермиона.

— Нет, бывает! — сердито воскликнула Луна.

— Прошу прощения, но где доказательства? — сурово осведомилась Гермиона.

— Доказательств множество! А если ты такая узколобая, что тебе непременно нужно всё разжёвывать, то…

— Кхе-кхем, — вмешалась Джинни, настолько удачно изобразив профессора Кхембридж, что некоторые в страхе оглянулись, а потом засмеялись. — По-моему, мы хотели решить, как часто будем проводить уроки защиты от сил зла.

— Ах да, — опомнилась Гермиона, — конечно, Джинни, ты права.

— По-моему, раз в неделю вполне нормально, — сказал Ли Джордан.

— Если только… — начала было Ангелина.

— Да, да, про квидиш мы помним, — чуть раздражённо кивнула Гермиона. — И ещё. Надо решить, где мы будем собираться…

Этот был гораздо более трудный вопрос; все замолчали.

— В библиотеке? — спустя пару минут предложила Кэтти.

— Вряд ли мадам Щипц будет в восторге, если мы начнём наводить порчу в библиотеке, — проговорил Гарри.

— Может, в каком-нибудь пустом кабинете? — подал голос Дин.

— Точно, — воскликнул Рон, — нас пустит профессор Макгонаголл, она ведь разрешила Гарри готовиться к Турниру в своём кабинете.

Но Гарри был практически уверен, что на сей раз профессор Макгонаголл не станет проявлять подобного гостеприимства. Что бы ни говорила Гермиона про школьные кружки, он чувствовал, что их собрания едва ли кто-то одобрит.

— Ладно, постараемся что-нибудь придумать, — сказала Гермиона. — Как только мы выберем время и место для первого собрания, мы всем разошлём сообщения.

Она порылась в рюкзаке, достала пергамент и перо и неуверенно замолчала, будто бы набираясь храбрости для какого-то заявления.

— А теперь… мы все должны поставить на этом пергаменте свои подписи, просто чтобы знать, кто был на собрании. Кроме того, я считаю, — она сделала глубокий вдох, — что мы не должны на каждом углу кричать о том, чем мы намерены заниматься. Поставив свою подпись, вы принимаете обязательство не рассказывать о нашем обществе ни Кхембридж, ни кому бы то ни было другому.

Фред сразу же потянулся к пергаменту и радостно поставил свою подпись, но на лицах некоторых других ребят выразился испуг — их явно не порадовало то, что им предстоит подписать какой-то документ.

— М-м… — промычал Заккерайес, делая вид, что не замечает пергамента, который Джордж пытался ему передать, — я… мне Эрни скажет, когда, где и что.

Но и Эрни колебался, не зная, стоит ли подписывать бумагу. Гермиона поглядела на него, высоко подняв брови.

— Я… мы же старосты, — выпалил Эрни. — А если этот список найдут… Я имею в виду… Ты сама говорила, если Кхембридж узнает…

— Пять минут назад ты сказал, что это общество важнее всего остального, — напомнил ему Гарри.

— Я… да, — кивнул Эрни, — я действительно так думаю, но…

— Эрни, ты и правда боишься, что я буду разбрасывать этот список где попало? — презрительно спросила Гермиона.

— Нет. Конечно, нет, — с некоторым облегчением замотал головой Эрни. — Я… Да, конечно, я подпишу.

После Эрни никто больше не высказывал никаких возражений, хотя — Гарри это заметил — золотоволосая подруга Чу, перед тем, как поставить свою подпись, посмотрела на неё с укором. После того, как последний человек — Заккерайес — подписал пергамент, Гермиона забрала его и аккуратно спрятала в рюкзак. Всеми овладело странное чувство — их словно связал тайный контракт.

— Ладно, часики-то тикают, — Фред легко вскочил с места. — Нам с Ли и Джорджем надо ещё кое-что приобрести, так что — до скорого!

По двое, по трое, ребята стали расходиться. Чу долго возилась с замочком на рюкзаке. Длинные чёрные волосы падали ей на лицо. Её подруга топталась рядом, скрестив руки и недовольно цокая языком, и в конце концов Чу пришлось уйти с ней, словно под конвоем. В дверях Чу обернулась и помахала Гарри.

— Что ж, кажется, всё прошло удачно, — радостно сказала Гермиона, когда через пару минут они с Гарри и Роном вышли из «Башки борова» на яркий солнечный свет. Гарри и Рон сжимали в руках бутылки с усладэлем.

— Только вот этот Заккерайес… Редкостный козёл, — Рон мрачно прищурился вслед Смиту, чья фигура смутно виднелась вдалеке.

— Мне он тоже не очень понравился, — призналась Гермиона, — но он случайно услышал, как я разговаривала с Эрни и Ханной за хуффльпуффским столом, и очень захотел прийти. Что оставалось делать? Впрочем… чем больше народу, тем лучше… Например, Майкл Корнер с друзьями не пришли бы, если бы он и Джинни не…

Рон, пытавшийся выцедить из бутылки последние капли усладэля, поперхнулся и выплюнул усладэль себе на робу.

— ЧТО?! Он и Джинни? — Рон зашёлся от возмущения, и его уши сделались похожи на куски сырого мяса. — Джинни… моя сестра… и этот… Майкл?

— Да, поэтому-то они с друзьями и пришли… Я так думаю. То есть, они, безусловно, заинтересованы в том, чтобы учиться защите от сил зла, но если бы не Джинни…

— И когда же… Когда она?…

— Они познакомились на рождественском балу, а потом, в конце прошлого года, начали встречаться, — очень спокойно объяснила Гермиона. Они свернули на Высокую улицу, и она остановилась у магазина письменных принадлежностей Шкрябенштюка, глядя на красиво расставленные в витрине фазаньи перья. — Х-м-м… Пожалуй, мне бы не помешало новое перо.

Она зашла в магазин. Гарри и Рон последовали за ней.

— А который из них Майкл Корнер? — свирепо спросил Рон.

— Темноволосый, — ответила Гермиона.

— Мне он не понравился, — объявил Рон.

— Кто бы сомневался, — вполголоса буркнула Гермиона.

— Но, — продолжал Рон, бродя по пятам за Гермионой вдоль медных горшков с перьями, — я думал, что Джинни влюблена в Гарри!

Гермиона окинула его жалостливым взглядом и покачала головой.

— Это было раньше. А теперь она про Гарри и думать забыла. Нет, ты ей, конечно, всё равно нравишься, — рассматривая длинное чёрно-золотое перо, утешительно кивнула она Гарри.

Гарри был не в силах забыть о Чу и о том, как она помахала ему на прощание, и не очень прислушивался к разговору. Тем не менее, слова Гермионы неожиданно всё расставили на свои места.

— Поэтому она теперь при мне разговаривает? — спросил он у Гермионы. — Раньше она всегда молчала.

— Именно так, — кивнула Гермиона. — Пожалуй, я возьму вот это…