Пропавший чиновник. Загубленная весна. Мёртвый человек - Ханс Шерфиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вторая Пуническая война с грехом пополам разгорается. Римлянам приходится туго. Но они еще себя покажут.
— Продолжай, Эдвард!
Это Бломме вызывает Эдварда Эллерстрема, и то, что он зовет его по имени, означает величайшую милость и благоволение. Эдвард — чистенький мальчик в аккуратной матроске и коротких носках, светловолосый и голубоглазый. Его глаза мило смеются в ответ на очередную шутку Бломме.
— Хорошо, Эдвард, ты знаешь урок. Ты моя опора среди этих тупиц.
Могущественный и грозный Цезарь восседает на кафедре. Перед ним лежит коробочка с леденцами и тетрадь. Он дирижирует пуническими войнами. Все нити у него в руках. Он обрушивает на Карфаген удары своих легионов.
За окном воркуют голуби, они взлетают на серую школьную стену. У дома напротив стоит подъемный кран, который доставил к верхним этажам кучу диванов, стульев и человека в синей спецовке. Вот смельчак! Даже дух захватывает.
Из соседнего класса доносятся яростные крики учителя. Это урок французского.
Подъемник выгрузил диваны на пятом этаже и спустился вниз.
Голуби безобразничают на оконном карнизе.
В мире совершаются различные события. Под облаками жужжит самолет. Девушка моет окна.
Но школа — это замкнутый духовный мир, к которому не имеют отношения ни рабочий с подъемника, ни девушка, моющая окна, ни голуби. Древняя история развивается своим чередом. Учитель упражняется в классическом остроумии. А ученики с тоской смотрят в окно, в большой мир, где вверх взлетает мебель и воркуют голуби.
Глава 18
Школьный двор — это маленькая площадка между высокими стенами. Вдоль двух стен тянется узкий навес из кровельного железа, под которым стоят велосипеды, а в дождливую погоду укрывается часть учеников.
В углу двора расположены водяной насос, мусорный ящик, четыре уборные для учеников и одна для учителей.
Посредине площадки растет старая липа, вокруг нее — скамейка. Липа воспета многими поколениями преподавателей датского языка и литературы и учениками с поэтическими наклонностями. Она достойна этих песнопений: можно диву даваться, как она умудрилась выжить и найти питательные соки в скудной почве под асфальтом двора.
На школьном дворе ученики съедают свои бутерброды. Мальчики стоят или прогуливаются, держа в одной руке сверток, в другой — надкусанный ломоть хлеба. Иногда увлеченный едой ученик неожиданно получает пинок под локоть, и тогда бутерброд летит далеко в сторону.
Самое большое развлечение — выбивать завтрак из рук Харрикейна, да так, чтобы яйца и печеночный паштет залетели на навес. У Харрикейна тотчас же выступают слезы на глазах. Его мать постоянно тревожится, что ее мальчик недоедает.
Под навесом не могут поместиться все ученики одновременно. Поэтому некоторым приходится съедать свой завтрак под дождем. Бутерброды намокают, разлезаются. Чаще всего под дождь выталкивают «сосунков».
«Сосунки» — это ученики первого класса. Безобидные существа, над которыми все издеваются. Этого требует традиция. В изобретении пыток больше всех усердствуют второклассники — те, кто в прошлом году сами были «сосунками».
Поступив осенью в школу, очередная стайка «сосунков» принимает крещение под водяным насосом, а потом подвергается всевозможным издевательским церемониям. Мучительство продолжается целый год, пока они не получают права в свою очередь измываться над новыми «сосунками». Адъюнкт Шефф, инспектор, дежурящий на школьном дворе, уважает традицию, не вмешивается, когда мучают малышей, и даже не без интереса наблюдает за процедурой.
Харрикейна тоже выталкивают из-под навеса. Да еще нарочно держат под водостоком, чтобы насквозь промок его чистый белый воротничок. Одноклассники Харрикейна обращаются с ним, как с «сосунком».
Амстед и Эллерстрем меняются марками. Они хранят дубликаты в особых самодельных конвертах, прикасаются к ним только пинцетом и рассуждают об их ценности с полным знанием дела. В настоящий момент весь класс увлекается марками. Несколько месяцев назад все собирали цветные стеклянные шарики. Через некоторое время они охладеют и к маркам. Уже сейчас в воздухе носится новый грандиозный план: издание газеты. Это придумали Горн и Неррегор-Ольсен. Газета будет печататься на гектографе по крайней мере в двадцати экземплярах и станет неслыханной сенсацией. Она наверняка даст толчок новой эпидемии — потоку конкурирующих изданий. Поэтому план следует хранить в строжайшей тайне, чтобы слухи о нем не просочились в класс раньше времени. А пока будущие редакторы шепчутся и секретничают.
У Могенсена, Рольда и Гернильда другие планы. Тайный союз. Братство «Черная рука». Банда, которая будет сеять страх и смятение. Мир не слыхал ни о чем подобном со времен Робин Гуда, Свена Ёнге и Рокамболя20.
Толстяк Тюгесен прокрался в уборную с планиметрией Юлиуса Петерсена за пазухой, чтобы подготовиться к уроку математики. Читая мудреные теоремы, он уписывает бутерброды. Тюгесен всегда ест. Как же лектору Бломме не переделать его имя на Толстюгесена — острота сама просится на язык.
Ученики старших классов чувствуют себя взрослыми мужчинами. Они носят пиджаки, из карманов которых торчат авторучки и щегольские карандаши со вставным грифелем. А в глубине карманов спрятаны сигареты и трубки. Юноши степенно беседуют, прогуливаясь под навесом. Малыши уступают им дорогу. А если кто-нибудь из них не успел посторониться, ему достается крепкий подзатыльник.
— Прочь с дороги, несчастный «сосунок»!
Однако некоторые старшеклассники носят в петлицах круглые значки. Эти возятся с малышами, ласково обнимают их за плечи, говорят с ними дружеским, вкрадчивым тоном:
— Приходи к нам завтра на собрание скаутов. У нас так весело и интересно. Тебя угостят чаем с пирожным.
Им удается завербовать кое-кого из «сосунков» в Зеленые скауты, отряды которых по воскресеньям выезжают на лоно природы с горнами и в полном снаряжении.
Адъюнкт Шефф тоже прогуливается под навесом, покуривая трубку. Вокруг него ни души. А если ему под ноги вытолкнут какого-нибудь «сосунка», господин Шефф пускает в ход свой тщательно вымытый кулак.
Вверху на карнизах и крышах сидят голуби. Они чистятся, ерошат перышки под дождем и смотрят вниз на двести школьников и адъюнкта Шеффа. А самые смелые слетают во двор и клюют оброненные бутерброды.
Какой-то учитель пробирается через двор, держа в руке на массивном кольце ключ от преподавательского клозета. Он злобно раздает пинки мальчишкам, оказавшимся у него на дороге.
Двое учеников затеяли драку и клубком катаются по грязному асфальту. Взволнованные болельщики поощряют их выкриками:
—
