Люцифер. Путь Падшего (СИ) - Магазинников Иван Владимирович

Глава 37. Из святой воды да в ладан

Острый шип пронзил чешуйчатую плоть инкунабулы даже раньше, чем я успел выпустить в нее огненный сгусток. Во все стороны от раны потекла слизь, смешанная с гноем. Ну или что-то внешне очень похожее на них. Конечно, это была далеко не первая разродившаяся при мне инкунабула, но раньше и я был самим собой, и придавал подобным вещам не больше значения, чем прыщу на лбу у незнакомой мне девушки за соседним столиком ресторана.

Собственно, это и был лопнувший чирей на теле Земли, в ее человеческой плоскости.

— Да ладно, вы издеваетесь что ли?!

Тварь, которая выбралась наружу, оказалась, без сомнения, прекрасна. Но была при этом совершенно бесполезной, а то даже и вредной. И это после того, как я целую ночь не смыая глаз подкармливал ее собственной плотью, кровью и энергией, не жалея сил и терзаемый психом-садистом?

Ну, ладно, не свою плоть и энергию.

И глаза я не мог закрыть ввиду отсутствия век, которые мне Джонни срезал уже раз пять.

Можно, конечно, посадить на это порождение Бездны одного из своих Всадников, ту же Чуму. А то что это за всадники такие, без скакунов? Но, во-первых, чем ее кормить? А во-вторых, остальным ребятам будет обидно.

Эх…

А Чума верхом на единороге выглядела бы весьма эффектно, только еще нарядить бы ее соответствующим образом. Но нет.

Проблема питания.

В легендах говорится, что белоснежные единороги, символы чистоты и невинности, подпускали к себе исключительно непорочных девиц.

Конечно! Они ведь их жрут*.

По той же причине эти рогатые конеподобные твари не подпускали к себе никого другого — потому как церемониться с монстром, поедающим девственниц, люди не собирались, и истребляли их везде и повсюду. И дело было даже не в девках, что поскорее спешили распрощаться со своей невинностью, лишь бы не попасться монстру на его витой рог.

А в детях.

Единорогу ведь все люди на одно лицо. Они не различают красавиц и уродин, худых и толстух, старух и маленьких девочек. Которые, собственно, и составляли основу их рациона по понятным причинам.

А как забылись кошмары Эры Единорога, так и пошли смертные сочинять свои мифы. Мол, истребили прекрасное и благородное животное ради их волшебного рога, обладающего удивительными свойствами по части возвращения мужской силы.

Враки это все. Лично я знаю только один способ укрепить потенцию при помощи этого рога — покрепче его приматывать.

— Ты на что уставился? — ударом кулака Джонни-Музыкант заставил меня развернуться лицом к нему.

А, ну да, он же тварь не видит.

Он ей не интересен, и покажется единорог, лишь когда начнет заманивать добычу. Собственно, так их люди и перебили: привяжут малую девку в чистом поле, а сами сидят в засаде, выжидают…

Что же мне с тобой делать, лошадка?

Ладно.

Пора это уже все прекращать.

Я повернулся, прицелился и щелчком отправил огненный снаряд в полет.

Почуяв неладное, тварь развернулась и попыталась ударом чешуйчатого хвоста отбить опасный сгусток пламени. И довольно удачно: тот отлетел в сторону и бессильно расплескался по стене.

Ну да. Огнеупорный чешуйчатый хвост — а каким еще ему быть у монстра из преисподней, каковым единорог и является?

— На меня смотри, ты…

Белоснежного инфернала мне подстрелить не удалось, зато я пережег цепь наручников, которыми была прикована к стене моя левая рука. А потому, следующий удар не достиг цели: я перехватил руку палача.

— Н-но… как…

— Вот так.

И я снова щелкнул, пережигая цепь вторых наручников.

— А еще вот так и вот так…

Воющим куском мяса рухнул на пол нацист, лишившись обеих ног по колено.

— Лежит тут, никуда не уходи, — «вернул» я ему шутку.

-25 Энергии Разрушения.

Создана связка с духом-камикадзе.

Способность «Адское пламя» улучшена до 5-го уровня.

Получено свойство «самонаведение» для каждого 2-го огненного снаряда.

— Попробуй-ка отбить эту подачу, ты, рогоносец! — проревел я, щелкая пальцами сразу с двух рук, и еще раз, и снова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Два сгустка адского пламени тварь отбила, один я выпустил слишком высоко, а еще три ударили прямо в белоснежный круп, прожигая в нем несколько черных отверстий. Единорог захрипел, заверещал и сдох.

— Мне вот интересно даже не то, как ты объяснишь полиции наличие у тебя такого необычного подвальчика и целого склада вещей пропавших без вести людей. А что ты им скажешь насчет вот этого…

Я присел рядом со скулящим наци и махнул в сторону околевшего единорога.

Судя по округлившимся глазам, непонятно как оказавшийся в пыточной труп белоснежной лошади произвел на него впечатление.

Взгляд мой опустился ниже, на циркулярную пилу, которую садист схватил, надеясь дотянуться ею до меня и уравнять наше положение, отпилив мне ноги.

— Отдай, — ласково попросил я и потянул на себя.

Пила взвизгнула.

Я тяжело вздохнул, слегка удлиннил коготь на указательном пальце и вонзил его в глаз упрямца. Неглубоко, не чтобы убить его, а просто в воспитательных целях. Тот заорал и выпустил из рук циркулярку, обеими руками зажимая глазницу и пытаясь не дать вытечь глазу.

— Спасибо, — поблагодарил я Музыканта.

Взял пилу, поднялся и подошел к бездыханному скакуну адских прерий. Примерился и одним плавным движением отрезал ему рог под самый корень. Затем то же самое проделал и с хвостом.

Детишкам своим отнесу в качестве сувенира. Опять же, и у полиции меньше вопросов возникнет. Вряд ли им хватит ума отличить пищеварительную систему плотоядного единорога от местных лошадей-вегетарианцев.

— Ты это… Зла не держи, если что, — с трудом ворочая опухшим языком, обернулся я у выхода, — Ну и до скорой встречи в Аду, представитель высшей розовой расы людей…

Насчет полиции, конечно, я наврал, и никуда сообщать не собирался. Суды, допросы, камера с настоящими уголовниками… Как показывает опыт, подобные ему люди чаще всего оказываются отчаянными трусами. И, скорее всего, он вздернется в камере еще до вынесения приговора.

А вот так, лишившись обеих ног и веры в себя, в свои силы и идеалы, Музыкант протянет гораздо дольше, но вот что это будет за жизнь, да и можно ли это будет назвать жизнью? Кто сказал, что адские мучения за земные грехи начинаются, лишь когда душа попадает за порог Чистилища?

Джонни меня всю ночь веселил, не покладая рук, игл и прочих инструментов. Так почему бы и мне его немного не развлечь? Кажется, это делается вот так…

Я от груди резко выкинул правую руку вперед в характерном салюте и щелкнул каблуками:

— Hitler kaputt!

Уходя, стальной толстой дверью не просто хлопнул, но даже не пожалел 2 единицы энергии Разрушения на раскатистое Эхо Долины Обреченных.

Выйдя на улицу, я устало прислонился к стене, пытаясь отдышаться.

Ворочать полуживым куском мяса, в виде которого большую часть ночи провел мой сосуд — занятие весьма непростое. Да и сейчас он был в весьма неприглядном состоянии. Сломанные ребра, разорванные щеки, вырванные ногти, облезшая после кипятка левая часть головы… Хвала Люциферу (то есть мне, любимому), хоть остальные травмы и повреждения мне удалось исцелить, потратив на это половину энергии.

В общем, сплошное расточительство.

Можно подумать, я души праведников у себя дома на принтере печатаю!

Бегло осмотревшись по сторонам, успокоился: место оказалось совершенно безлюдным, в каком-то тупичке за мусорными баками. В принципе, Музыкант мог истерзанные трупы прямо здесь и оставлять — вряд ли в здешних местах подобным кого-то удивишь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Теперь, когда устрашающая инкунабула исчезла, к пыточной снова потихоньку начали слетаться голодные духи и инферналы. Парочка попыталась присосаться к моему израненному сосуду, почуяв запах крови и следы телесных агоний, но подобравшись поближе вдруг резко передумали, почуяв, на КОГО подняли свои щупальца и хоботки.