После конца. Часть 1 - Герман Филатов

Глава восемнадцатая

Новые знакомства

Раздался громкий крякающий звук. Распахнув глаза, солдат резко сел и провел ладонью по лицу. Через десять секунд сигнал повторился, и спустя тот же самый временной интервал прозвучал в последний, третий раз.

— Что происходит? — спросил у него заспанный Ло, но ответом солдату послужила открывшаяся дверь.

На пороге стояло несколько охранников. Выйдя по их приказу из камеры, Черные Кресты спустились на первый этаж и взяли завтрак, состоявший из каши с подсохшей коркой, хлеба и того же, что и вчера (судя по всему, буквально), безвкусного чая. Поздоровавшись с Альбертом, Курт уселся на свободное место, но разговаривать с ним не стал.

Молча проглотив свою скудную порцию, он чувствовал внутри головы рой мыслей, без конца жужжавший и не дававший ему ни секунды покоя.

— Построиться! — послышалась громкая команда, и все заключенные, доевшие и недоевшие, вскочили со своих мест и вылезли из-за столов.

Последовав их примеру, Курт поднялся с лавки и направился за своими собратьями по несчастью. Люди подошли к двум вычерченным на полу большим красным квадратам, внутри которых было написано «2эт.» и «3эт.». Догадавшись, что они нужны для разделения заключенных, проживающих на втором и третьем этаже, Курт и Ло встали в квадрат «3эт.», а Альберт в «2эт.».

Около дюжины охранников выстроились перед ними в шеренгу, и один из них вышел вперед, держа в руках планшет. Дальше последовал ряд номеров. Курт нахмурился, а затем посмотрел на свою нагрудную нашивку. «49». Когда прозвучал его номер, солдат недовольно поднял руку.

— Второй этаж, остаетесь внутри базы, — после окончания переклички сказал солдат. — Третий этаж сегодня в шахтах.

Заковывать их не стали. Разделившись, охранники повели ту группу, в которой находился Курт, в сторону лифта. Во время перехода солдат пытался разглядеть и запомнить как можно больше, но на глаза пока что ничего особо и не попадалось. Кругом лишь холодные стены длинного пустынного коридора. Добравшись до лифта, их завели внутрь и подняли на поверхность.

Очутившись на поверхности, Курт почувствовал необыкновенное облегчение от, казалось бы, с первого взгляда упростившейся задачи, но оно в мгновение ока изрядно поубавилось, когда к ним подошла еще дюжина охранников.

— Куда нас ведут? — спросил он у одного из заключенных, на вид совсем еще мальчишки. Ему было от силы лет семнадцать, и вид у паренька был страдальческий.

— К пирамиде с обрезанной верхушкой, — ответил он спустя пять секунд тихим замученным голосом.

— Зачем?

— Раскапывать завалы в тоннелях.

— А другая группа, которая со второго этажа?

— Они занимаются благоустройством базы. Пашут землю на продовольственных полях, стирают, убирают. Много чего. Сменяемся каждый день. Завтра мы будем на их месте, а они будут в катакомбах.

— Сколько ты уже здесь торчишь?

— Не знаю, — пожал плечами паренек, — нам не говорят. Поначалу я считал, оставлял насечки на полу, но сбился со счета на двести восемьдесят седьмом дне.

— Зачем они разгребают завалы?

Даже если он и собирался, то ответить не успел. Их прервал громкий голос охранника, велевший всем закрыть рты.

Выведя рабов из одного из двух выходов, так же защищенного силовым барьером, охранники направились вниз по покатому холмику в сторону ацтекской пирамиды. Речушка, через которую они переходили вчера, закруглялась около крепости и вновь перекрывала им дорогу, но здесь уже не было необходимости в нее лезть и мочить ноги. Пройдя над водой по невысокому мостику, на другом конце на бережке Курт увидел небольшой каменистый островок и выбрал это место самым подходящим для своей цели. В голове сразу созрел приблизительный план действий, и солдат отложил его исполнение на четыре дня, которые собирался потратить на то, чтобы удостовериться в том, что тот паренек ничего не спутал и места работ действительно чередуются день за днем.

Вновь ступив на землю, они быстро дошли до подножия храма. Постройка была поистине впечатляющей. Четыре лестницы были расположены с каждой стороны квадратного основания и поднимались к отсеченной верхушке, где располагалась кубическая комната, имевшая лишь один вход, расположенный со стороны восхождения солнца.

Солдат был почти на сто процентов уверен в том, что в деле замешаны и ацтекские боги, или, по крайней мере, что-то связанное с ними. Иначе египетские Боссы не стали бы прилагать столько сил.

«Что же здесь происходит?», — ломал голову Курт, поднимаясь по ступеням.

Добравшись до самого верха, они вошли внутрь. На противоположной входу стене Курт увидел цветной рисунок Уицилопочтли21, ацтекского бога солнца и войны. Свет в храме шел через прорези в потолке. Подняв голову, Курт увидел, что они выполнены в виде знака солнца. Посмотрев несколько секунд на расположенное посередине лицо, солдат направился к лестнице, ведущей куда-то вниз.

Спускались они довольно долго, около десяти минут, а когда достигли дна, то направились по длинному коридору и вскоре попали во вместительное, искусственно образованное помещение. Из него вело еще четыре других ответвления. Опытные рабы немедля подошли к большому ящику и взяли каждый по одной кирке и тележке, которые стояли неподалеку.

Последовав их примеру и вооружившись, Курт смотрел за тем, что будут делать остальные. Мужчины, экипировавшись, разделились примерно поровну и направились в три ответвления. Четвертое же, как оказалось, вело наверх. Там стояло какое-то приспособление, похожее на вагонетку, и оно при поднятии рычага поднималось на поверхность вместе со всеми камнями и землей, которые в нее свалили.

Курту и Ло достался тот коридор, что находился между первым и третьим. Пройдя по нему, мужчины в компании еще нескольких рабов уперлись в тупик, на котором виднелись следы множества ударов. Бросив тележку, Курт распрямился и увидел, как незнакомцы взялись свои кирки и начали замахиваться и рубить ими завал.

— Ну что, — сказал он Ло, который стоял рядом. — Приступаем.

Взяв свою кирку, Курт подошел к тупику и, прокрутив инструмент в ладони, замахнулся и с силой опустил его на торчащий камень.

Вернувшись под вечер после быстрого душа в камеру, солдат чувствовал сильную усталость в каждой клеточке своего тела. В животе урчало так сильно, словно там поселился злобный, неделю не державший ни крошки в своей пасти пес.

Условия были поистине неблагоприятными, даже варварскими. При таком объеме работы их за весь день покормили лишь раз, приблизительно во время полудня, что было просто жестоко. Кусок хлеба размером с кулак и бутылка воды за целый день!

Когда двери открыли и каторжников выпустили на ужин, солдат сначала даже подумал о том, чтобы не пойти и остаться лежать в кровати. Так он устал. Но все же