Вопрос о технике в Китае. Эссе о космотехнике - Хуэй Юк

что-то техническое»; то есть она является сущностно иной не сама по себе, не технически, а лишь в силу восхождения к иному космологическому истоку. Этот заготовленный ответ на вопрос о сущности техники не только исключает какую бы то ни было работу над ошибками, но и разделяет презумпцию, лежащую в его основе, согласно которой вопрос о технике не имеет технического решения. Это дело мысли: вопрос встает на пути мысли, и его решение готовит возможность свободы мысли (от техники)[607]. На базисе этой презумпции может быть развернут лишь нарратив о том, как по-разному можно мыслить технику, обнаруживающий в себе тот же изъян, что, согласно Хуэю, подрывает убедительность и радикальность онтологического поворота. В силу того, что вопрос о сущности техники оказывается на деле ответом, нарратив о техническом разнообразии оказывается прежде всего неполным: наряду с описанием современной техники, являющейся реализацией натурализма, в нем, за редкими исключениями вроде мифического ножа Пао Дина, практически отсутствуют контрпримеры техник, реализующих анимизм, тотемизм, аналогизм (не говоря уже об инструкциях по их изготовлению). Но самым пагубным следствием принятой презумпции оказывается отсутствие действенного различия между техникой и технологией. Если «техника» именует объекты и пути их появления, отличающие технический объект от природного эффекта, то «технология» относится к порядку дискурса об объектах и их производстве. Проведение различия между техникой и технологией предполагает разрыв корреляции между техникой и логосом, между техникой и словами о ней, выведение техники по ту сторону дела (философской) мысли, выход, скорее, не навстречу «иным культурам» и космологиям (китайской, русской…), а навстречу нечеловеческому (у животных, например, есть техника и инструменты, но, скорее всего, нет технологии). В «Эссе о космотехнике» этот выход намечен, но не использован.

Нефилософия техники, строго проводящая различие между техникой и технологией и нацеленная на перепостановку вопроса о сущности техники, намечена еще в прошлом веке Франсуа Ларюэлем[608]. Ларюэль использует вопрос о технике Хайдеггера и технологический разбор Симондона в качестве материала для построения «первой технологии», науки (а не философии), о (технической) сущности техники (l’Essence (de) technique). Если рассматривать сущность техники технически, а не философски и не поэтически, как это делает Хайдеггер (и не космологически, как это делает Хуэй), если не выявлять сущность техники в качестве обобщающей черты (универсалии) всего, что известно как технические объекты, как это делает Симондон, но использовать технологические дискурсы как материал для толкования – в качестве признака и безотчетного признания вытеснения (технической) сущности техники, – то обнаружится, что сущность техники имманентна техническому объекту, но вместе с тем контробъективна, является препятствием к опознанию технического в качестве «объекта». Проводя последовательное различие технического и технологического, мы обнаруживаем, что техники, о которой говорит философская технология, никогда не было не только в Китае – ее никогда не было нигде. Сущность техники необходимо искать в неопознанных технических объектах (то есть тех, которые не могут быть технологически опознаны в качестве технических) или в технических необъектах. Как известно, Хайдеггер считал, что сущность поэзии может быть выявлена в особых произведениях, делающих ее своей темой, и найдена у таких «поэтов поэтов», как Гёльдерлин[609]. Однако выявлять таким же образом сущность техники в его онтологии запрещено, поскольку онтологическое различие невыразимо и непреодолимо техническими средствами. Это делает поэтов (и, конечно, философов) пастухами не только бытия, но и технических объектов, теми, кто удерживает – буквально уговаривает – технику в границах одомашненной, упорядоченной – космической – жизни. Дикие технические необъекты невидимы или неопознаваемы внутри этих границ, а по ту их сторону распознаются как несущие онтологическому различию угрозу хаотизации. Среди этих «тайных врагов инструментов Хайдеггера», «в качестве множества темпоральных девиаций, машин времени, так или иначе склеивающих онтологический уровень с онтическим»[610], находятся панацеи, технические решения вопроса о сущности техники: вечные двигатели, гравицапы, психотронные генераторы, инерциоиды и прочие контртехнологические и потому «бессмысленные артефакты, неизвестно откуда взявшиеся: хулахупы, аппликаторы Кузнецова, кубики Рубика и т. п.»[611] Среди них мог бы оказаться и нож Пао Дина, если бы он обрел не только нарративную, но и техническую плоть. Эти необъекты произрастают из сечения хаоса, для которого

…характерно не столько отсутствие определенностей, сколько бесконечная скорость их возникновения и исчезновения; это не переход от одной определенности к другой, а, напротив, невозможность никакого соотношения между ними, так как одна возникает уже исчезающей, а другая исчезает едва наметившись. Хаос – это не инертно-стационарное состояние, не случайная смесь. Хаос хаотизирует…[612]

Технические необъекты, очерчивающие и воплощающие в себе сущность техники посредством нарушения онтологического различия и связанных с ним порядков космологического распределения, несут в себе невозможность корреляции между определенностями, сущностно хаосмический элемент. Эти необъекты могут быть эфемерными и радикально одноразовыми, наподобие струй воды, используемых рыбами токсотесами и скатами в качестве орудий, или же «архетипически-вечными», наподобие инструментов, использующих так называемый эффект формы (пирамиды, спирали), но важно то, что они несут в себе одну и ту же сущностную черту: разнесение, разнос порядка космологической согласованности. Как если бы нож Пао Дина резал не тушу коровы, а тушу космоса, возвращая в нее первобытный хаос.

Осень 2021 – весна 2022 года

Примечания

1

Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ: Астрель; Владимир: ВКТ, 2011. С. 288.

2

Хайдеггер М. Конец философии и задача мышления // VOX. 2008. № 5 (https://vox-journal.org/content/vox5haidegger.pdf).

3

Здесь Юк Хуэй отсылает к «перепостановке постава» ([the] reframing of the enframing), необходимость которой прописана в «Рекурсивности и контингентности»: «…нам понадобится переосмыслить современное технологическое мышление, сущностью которого является постав (Gestell). Эта перепостановка постава потребует прежде всего фрагментации системы, иначе будет невозможно наделить технику новой реальностью и смыслом» (Юк Хуэй. Рекурсивность и контингентность. М.: v-a-c press, 2020. С. 53). – Примеч. ред.

4

Хайдеггер М. Вопрос о технике // М. Хайдеггер. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С. 221–238.

5

В этой книге под «Востоком» я по большей части подразумеваю Восточную Азию (Китай, Японию, Корею и т. д., страны, которые испытали влияние конфуцианства, буддизма и в некоторой степени даосизма).

6

Отрешенность (нем.). – Примеч. пер.

7

Я провожу различие между использованием слов «техника», «технэ», и «технология»: техника относится к общей категории всех форм делания и практики; технэ