Война на пороге (гильбертова пустыня) - Сергей Переслегин

«Необратимые шаги были осуществлены 29 августа. В этот день Япония начала полномасштабное развертывание на территории Метрополии системы Гражданской обороны. Тогда в осуществлении этой меры им настолько помог корейский "неправильный ядерный взрыв", что хочется считать его провокацией, но это — уже моя личная паранойя. А вы считайте это отягчающим обстоятельством, последней каплей. В этот день начинается активизация Т-групп, производится их массовая "дозаброска" и развертывание. Эта работа как раз потребовала сосредоточения всех усилий аналитических центров и заняла три дня: с утра 1-го сентября Т-группы были готовы начать "боевую работу". Три из них были обезврежены работником нашего, то есть вашего, Управления Владленом Оскаровичем Кугуше- вым, героем войны 12 года».

QtfMir [JtbtcMtbM* ЕЛ€НА fJcfiecjtitiHA

«Местность» (2)

2 сентября. Южная группа Курильских островов. Утро

... К концу дня они узнали, что «Мороз» пытался связаться с «Инеем» и сорвать высадку японцев на Уруп. Что с 95-ти километров, решив, что дело туг не дипломатическое, а военное, «Мороз» выпустил «Малахиты», из которых японские «Си-Спарроу» поймали восемь штук. Но четыре попали в цель. Японцы всадили бы нам «Гарпунов», но российские «Осы» их поймали. И, может быть, хорошо, что «Иней» со «Смерчем» развели вялотекущую перестрелку у Итурупа; по крайней мере, для двух других спрятавшихся за островами кораблей стало понятно, что «торг здесь не уместен». Дальше озверевшие японцы завалили нас ракетами, они выпустили с эсминцев все что было, а это 40—50 штук, потому что наши не успевали отплевываться «Осами», потом узкоглазые запустили ПКР с вертолета, и одна попала- таки в «Мороз». Погибло, по данным зарубежных информационных агентств, семеро. О них, как об официальной потере, и сообщила доблестная далекая Европа. «Мороз» потерял ход. Вертолет мы сбили, но японцы учуяли развороченный катер, и их поврежденный уже эсминец «Югири» вышел на ближний встречный бой. «Как школьнику драться с отборной шпаной?» Примерно так же, как поврежденному РК с эсминцем. «Разлив», договорившись по оглохшей связи разделиться, тут же потерял связь с «Морозом», а последнего ценою еще двух вертолетов японцам удалось утопить. Никто не спасся. Но и японский «Югири» после взрыва малой ракетой с умирающего «Мороза» почему-то начал тонуть. Японцы спасли остатки своего экипажа вторым эсминцем. А мы имеем спасшегося «летучего голландца»: ракетный катер «Разлив», голый, без ракет, но непобежденный. Мы имеем высадку противника на Урупе. Два потопленных японских ракетных катера «Хиябуса» и один эсминец «Югири» значились за Кунаширом, и по паре тех же утопло у Итурупа, притом эсминец «Асагири» картинно перевернулся и затонул. То-то праздник у Григорича. Хотя еще не вечер, конечно. Этот паршивец «Асагири» погубил наш доблестный «Иней»: шквальным артиллерийским ог-

гильбертова таыня

нем почти весь экипаж был убит, и спасательный плот наполнило три человека в разных званиях. Они добрались до Итурупа и доложили обстановку из кабинета Григорича прямо Первому в «мобильные уши».

Адмирал орал, как только может горлопанить настоящий флотский командир, но ничего сделать не мог. Связь способом «по-деревенски», или «по-свойски», работала много лучше служебной. В конце концов, адмирал плюнул на аналитиков — не все ли равно как была получена информация - главное, что в этом бою сложилась хотя бы ничья, а не тотальный облом.

Еще случились казусы, которые бывают только на необъявленной войне. Два рыбачьих баркаса устроили стрельбище по всем движущимся в небе точкам и ссадили в море два вертолета с десантниками и парочку моторных дельтапланеристов. По принципу «ишь, разлетались! Не балуй!» Григорич устроил дежурство стингернутой молодежи на скале и отчаянно ругался, что радиолокационной станции дальнего обнаружения на острове по сей день так и не установлено. Несмотря на все «Курильские программы», мать их растак! А тут — война, господа московские начальники! Григорич по хорошему боялся сбить своих. Но, как водится, своих там не было и в помине. Ни самолетов. Ни лодок. Ни кораблей.

Курильские дети вместе с ним торжественно играли первые сутки в войну, потому что началась она в последний день каникул, и почему бы не помочь взрослым повоевать. Правда, уже под вечер они увидели, как озарилось небо взрывами, и у кого-то засосало под ложечкой, и захотелось в школу, и стало вдруг страшно умереть, и все вдруг узнали, что капитан Матюхин с ракетного катера «Иней», прихрамывающий такой веселый моряк, убит. И вся его команда. А кто-то ел с ними рыбу этим летом и пел старые песни про «сяду-поеду на Дальний Восток» и про «на Дальнем Востоке пушки молчат, а молоденькие мальчики скучают без девчат». А кэп третьего ранга курил трубку, пускал колечки и гулял с девчатами по стене завода.

И не так уж много событий на Итурупе. Еще приезжали бизнесмены, министры и социологи. Забавные. Восхищались природой, обещали что-то ненужное. Каждый куриль- чанин все знал про своих соседей, а там, за морем, все было по-хитрому. По государственному. Но люди-то все видны, особенно если надуты своей образованностью, властью или деньгами. А в море выйдешь, чуть что — они и пшик, уже напуганы и хотят на материк. '

И скорее бы кончалась война... После первого боя—не боя люди на берегу забылись тяжелым сном, не расходясь, потому что настал конец света, а они были на острове, и это было хуже, чем узнать про пришествие вместе со всеми на Большой земле. А потом выяснилось, что японцы не ожидали сопротивления от наших баркасов и доложили своим, что, мол, полная бухта кораблей противника, и тогда все наши баркасы раздолбали. А что на них было-то? - стингеры и пулеметы. Вой стоял на Итурупе, потому что подступила смерть. Погибли браконьеры, менты, налоговики и те, кто еще над ними и с которыми полагалось делиться рыбой и прибылью... вот вам и прибыль, ребята... «Прямо, как на Стеньку Разина — спустить регулярную армию», - плакал старый браконьер дядька Матвей, с прошлого года из-за ноги не выходивший в море. Вот и выжил.

В Хабаровске потом был салют памяти защищающих Итуруп, уже после войны. Выехавшие на Большую землю жены и подружки должны были бы повесить в рамочках выписки из книжки Гнома. Там было про славу их мужей и братьев. Но не повесили. Никто. Молчали. До книжек ли? Что теткам от художественного стратегического анализа о том, как тридцать дырявых баркасов с пулеметами-то не на каждом, с карабинами и «стингерами» дали бой неприятельской эскадре, остановили ее и все как один погибли? «Дураки они и сами под пули лезли, а чтоб раньше уехали и сразу же, им говорили...», — и дальше все слезы о том, что «ненавижу это паскудное государство... ту горькую землю.., где моря-то больше, чем земли...».

- По-моему, Сергей Николаевич, твои противники бросят ядреную бомбу куда-то в Корею или в Китай. Этот гриб я видел во сне и перепутать не мог. Нам тут многое видно с края земли.

— Спасибо, Григорич! Мировая общественность и так в ауте. Не впадай хоть ты... Не было еще настоящих бомб, но будут. Жди...Это япошки тренируются связь нам ронять. У нас такое тоже есть. Но пока у меня нет операции, под которую ронять.

— Что ж ты мне, чертяка, даже эсминца не послал? Ты что думаешь, мы от авианосцев тут стингерами отстреляемся? У меня некому больше остров защищать, пацаны остались да тетки.

— Я тебе не мадонна пресвятая, Григорич! Из воздуха кораблей не беру. Да и нет там у тебя рядом авианосцев. Кстати, японцы еще не объявили войну, а, видишь ли, взяли на себя ответственность за нарушение твоей границы. Так что мы с себя ответственность тоже снимаем. Дней через пару прилетит к тебе один большой самолет, ты не сбей его, часом. Сядет плохо. Останется на память. Примите его на

. шоссе. Будет тебе бомба. Твоя личная. Если связь рухнет, я найду как предупредить. Будем готовить обед из японцев. Сиди тихо. Только не сдайся, ради Бога. У меня другой базы нет. Южно-Курильск взят. Но там взрослые воюют. Там пока то стреляют, то раскланиваются. Окромя жертв ракетной войны, штатских^ мало погибло.

— Про японцев и их ответственность я прочел в Интернете, а про Петропавловск американе пишут, что город просто стерт с лица земли. Так я скажу тебе, Сергей Николаевич, грубо: не город и был. В твоей японской логике — на этом месте можно и кое-что получше построить...

— Ну и перебирайся на материк, переименуем Гидрострой в Градострой.

— Да, стратег, ты мне только одну небольшую войну тут выиграй, а то я в Японию не въездной. Возьмут Итуруп — порешат на раз. Жду твою «птицу», иначе вторую атаку корабельную не сдюжим. Я те не маршал. И люди кончились. Производственник я. И старый уже.

2—4 сентября. Остров Сахалин, южная оконечность

...Суша подвела моряков как всегда. Разрозненность командования сахалинской операцией привела к тому, что в хабаровском штабе довольствовались Интернет-сведения-