Два сфинкса - Вера Крыжановская

Ему стало глубоко жаль ее. Ричард с любовью привлек ее к себе и поцеловал.

– Бедная моя! Забудь же прошлое и старайся найти счастье в настоящем.

Эриксо безмолвно прижалась головой к его груди. С минуту оба молчали. Затем Эриксо выпрямилась. Слезы блестели у нее на глазах, но на лице играла счастливая улыбка.

– Ты прав, Рамери! К чему отравлять настоящее воспоминаниями о прошлом? Допустим теперь, что я соглашусь быть твоей женой, кого же поведешь ты к алтарю? Ведь у Эриксо нет имени; она вышла из пирамиды, постарев на тысячи лет. У нее нет ни семьи, ни родных, ни законных бумаг. Как помочь всему этому?

– О! Это сделать очень легко. Я уже говорил об этом с Бэром, и мы решили, что он удочерит тебя. Этого вполне достаточно, чтобы создать тебе законное положение. Другой вопрос беспокоит меня.

Ричард на минуту задумался.

– Ведь ты жена Аменхотепа?

Эриксо отрицательно покачала головой.

– Он связал меня с собой огнем пространства, но я никогда не принадлежала ему. Он дожидался благоприятного созвездия, чтобы вступить со мной в брак, но я вовремя бежала.

– В таком случае, нам остается только возблагодарить Господа и быть счастливыми! – радостно сказал Ричард. – Но успокойся же ты, маленькая ревнивица: Альмерис не опасная соперница.

Эриксо вздохнула и покачала головой.

– Я не ревную, Рамери, но так же, как и ты, боюсь Аменхотепа. Тот факт, что я не принадлежала ему, не достаточен, чтобы успокоить меня. Вспомни, как он нашел мой дух в новой телесной оболочке, вырвал его из молодого, полного жизни организма, и заставил вернуться в это тело, которое считает свои лета сотнями и которому только его знание и не дает обратиться в прах. Рано или поздно Аменхотеп найдет меня и разрушит наше счастье, так как он связал меня с собой страшной стихией. На моем пальце магическое кольцо и я не могу снять его: оно точно приросло к моей руке.

– Проклятый колдун! Он слишком долго ускользал от властей. Но я выдам эту разбойничью шайку, и как бы хорошо ни было скрыто их убежище, его найдут! – вне себя вскричал Ричард.

– Ради Бога, оставь и не бросай вызова людям, живущим в пирамиде! – с дрожью в голосе пробормотала Эриксо. – Аменхотеп ведь не один. В подземелье я видела собрание двенадцати магов. Кроме того, у них есть ученики, число которых мне неизвестно. Не навлекай же на себя их мщение. Пока я обладаю магическим ножом – сам Аменхотеп бессилен против меня. Я же постараюсь сохранить это сокровище!

Ричард опустил голову. Эриксо была права. На что мог он рассчитывать со своими обыкновенными человеческими средствами против мага, обладающего почти неограниченным могуществом и для которого не существует ни времени, ни пространства? Каково будет его мщение тому, кто осмелился похитить у него любимую женщину? Ричарда охватил ужас. Но эта слабость была непродолжительна, и он снова решительно поднял голову.

– Господь поможет нам! – энергично сказал он. – Как бы ни был велик и могущественен Аменхотеп – Господь всесилен.

– Да будет по–твоему, и да благословит Господь нашу любовь и наш союз, – с волнением ответила Эриксо.

Затем, они обсудили подробности их отъезда и будущей свадьбы. Решено было, что они уедут из Александрии в Бриндизи через три дня и что свадьба должна будет состояться в Европе.

Бэр, очень серьезно отнесшийся к своей роли приемного отца, ехал вместе с ними. Накануне их отъезда, Ричард, ездивший за покупками, встретился с Майделем. Трактирщик очень изменился и постарел. Он очень обрадовался барону и рассказал, что выгодно продал свое заведение и теперь переехал в Александрию, где окончательно и устроился, добавив, что Фивы опротивели ему после непонятного происшествия на могиле Альмерис.

– А что же случилось?

– Пять месяцев тому назад раскололся надгробный памятник.

– Пожалуйста, расскажите мне все подробности, – сказал, бледнея, Ричард.

Тут ему вспомнилась сцена; когда Аменхотеп вызывал дух Альмерис и молния расколола надгробный камень.

– Пойдемте ко мне и вы узнаете все подробности от очевидца, – ответил Майдель. – Вы помните, конечно, старого Себастьяна, кладбищенского сторожа. Он присутствовал при этом событии, и это до такой степени поразило его, что он передал свое место племяннику, а сам переезжает со мной сюда.

Взволнованный Леербах пожелал тотчас же идти к своему тестю, который жил в предместье. Туснельда и Дора встретили его с распростертыми объятиями. Обе они сильно постарели. Видно было, что смерть обожаемой Альмерис окончательно убила их.

Старик Себастьян работал в саду и тотчас же явился на зов Майделя; но видно было, что ему неприятно вспоминать это загадочное происшествие.

Наконец, видя волнение Ричарда, он рассказал, что видел.

– Я понимаю, насколько вас это интересует, господин барон; но клянусь, что при одном воспоминании об этой истории у меня дрожь пробегает по телу и что я хотел бы забыть про нее, – сказал он. – Итак, вот что мне довелось видеть месяцев пять тому назад:

У меня днем было много работы, а так как к следующему утру нужно было привести в порядок могилу англичанина, которая неподалеку от могилы вашей супруги, то я и отправился туда вечером. Луна светила ярко и работать можно было почти как днем. Я несколько запоздал, а работу непременно надо было окончить, так как вдова англичанина, хотя и известила, что приедет дня через два, но могла приехать и раньше.

Кончил я и посыпал песком дорожку, как вдруг услышал за собой свист ветра и треск, словно бы дерево горело.

Я обернулся и замер. Над могилой баронессы реяла большая, черная, как чернила, туча, испещренная точно искрами. Из этой тучи поднимался клуб желтоватого дыма. Не успел я сообразить, что бы это такое могло быть, как вдруг разразился страшный удар грома и огненная молния ударила в могилу. Голова у меня закружилась, а сильный порыв ветра меня повалил. Когда я встал, в ушах у меня шумело, я ничего уже не видел, и в ужасе убежал, думая, что разыграется страшная гроза. Однако, ничего не случилось: небо было чисто, воздух спокоен и тепел, так что положительно ничего нельзя было понять.

Племянник мой, Грегуар, тоже слышал раскат грома, но объяснил его выстрелом из пистолета какого–нибудь туриста. Я же могу поклясться, что это гром был настоящий. Когда мы утром пришли на кладбище, то увидели, что мраморная плита на могиле вашей супруги расколота и даже повреждена рука статуи ангела, а все остальные могилы целы.

Подивились мы все, а вдова англичанина так даже предположила, что мраморная плита раскололась вследствие газов, образовавшихся от разложения тела, но я считаю это вздором. Разумеется, без дьявола тут не обошлось, только как он посмел коснуться могилы нашей святой госпожи Альмерис – непонятно!