Мышка - Алла Каргина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем, не догадываясь о мыслях жены, Питер продолжал:
— Ну мы встречались на тот момент, правда, только в общественных местах, кафешки там всякие, студенческие посиделки, но мне и в голову не приходило придавать этому факту какое-то значение. А потом мы оказались наедине почти на два часа…
Он посмотрел на жену. Она ободряюще ему кивнула.
— Ну мы сначала поболтали, потом поцеловались, а потом… начали раздеваться…
Питер замолчал, вопросительно глядя на жену.
Ты просишь остановить тебя? Прости.
— Ты был девственником?
Питер рассмеялся.
— Нет, мышка, я не был девственником.
Поняв, что жена не намерена отступать, он заговорил быстро и отрывисто:
— Была зима. На мне была майка, рубашка и сверху джемпер, а на ней только свитер. Мы успели снять с меня джемпер и расстегнуть рубашку… а она уже была в лифчике, когда в эту комнату вошли люди.
Кристина перестала дышать.
Он говорил отстраненно, будто не о себе:
— Их было шестеро. Высокие, спортивные парни в баскетбольной форме. Один из них, Уильям, был с мячом в руке. Почему-то именно при виде его она резко отстранилась от меня, обозвала выродком и, схватив свитер, сбежала, а он тогда подошел ко мне и с улыбкой спросил: «Ты правда думал, что Элли тебе даст?»
Дыши. Человека выдает неровное дыхание. Дыши, как обычно.
Сделав пару вдохов и выдохов, Кристина спросила будничным тоном:
— И все? Больше вы не общались?
Неожиданно Питер озорно улыбнулся:
— Самое забавное, что общались. Лет пять спустя, когда уже была DPP, «Форбс»[20] напечатал список, что-то типа «Двадцать лучших стартапов[21] года». Мы оказались там на двенадцатом, кажется, месте. И где-то через неделю появилась она.
Кристина демонстративно выкатила глаза и подняла брови. Питер рассмеялся:
— Ага. А мы сидели тогда в другом здании, маленьком таком, старом, на окраине Лондона офис снимали. У нас с Патом был один кабинет на двоих, и секретарши еще не было. И мы сидим, помню, август, жара жуткая, кондиционеров нет, один вентилятор пашет по максимуму, но толку — ноль, и тут входит она, осматривает кабинет и выдает: «Привет, мальчики».
— И что ты?
Питер развел руками:
— Честно? Ничего. Мне было так жарко, что я мечтал только о душе и ледяном пиве. Да я и не успел ничего сказать, Пат ее выгнал.
Кристина посмотрела на него как на помешанного:
— Как… выгнал?
— Кристи, Патрик — хороший парень. Добрый, честный, воспитанный. Но иногда, когда его перемыкает, все это наносное — воспитание и прочее — уходит, и остается внук ирландского рыбака, понимаешь?
— Нет.
Питер улыбнулся.
— Ну, думаю, еще поймешь. Мы с ним ближе, чем братья, и, зная ту историю, он просто не счел нужным с ней миндальничать.
Кристина потерла переносицу.
— Я все равно не понимаю. «Выгнал» — это как?
Питер развеселился:
— Да не помню я. Вскочил он тогда и заорал что-то типа: «А ну, пошла отсюда!» — и руками замахал.
Вспоминая ту сцену, Питер засмеялся.
— И она ушла?
— Ну да. А что ей было делать? Драться с ним?
— И ты перестал выбирать девушек, похожих на нее.
Питер надул щеки и медленно выдохнул.
— Нет, я просто перестал выбирать девушек. С тех пор они выбирали меня. И, кстати, среди них были и блондинки, и рыжие. Просто ты не всегда интересовалась моей личной жизнью.
— Они выбирали тебя… Это значит, что, если бы я тогда тебя не поцеловала, ничего бы не было?
Питер задумался:
— Думаю, было бы. Я бы дал тебе подрасти и все равно подкатил бы.
Кристина рассмеялась.
— Подкатил? Этот как?
— Ну приблизительно так.
И, притянув жену к себе, он принялся целовать ее.
Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 4 апреля, 08:33
Они готовы были выходить, когда Питеру позвонили из Японии. Он показал Кристине, что разговор займет пять минут, и удалился в кабинет. Они с камердинером остались его ждать.
— Беннет, я хотела спросить вас. Почему позавчера, когда вы услышали запах сигар от Питера, вы сказали, что боялись этого?
Слуга вздохнул:
— Он курил, миледи. Сигареты. Много курил. По полторы-две пачки в день. А потом появился этот покер по пятницам, и добавились сигары. Тут все и началось…
— Началось что?
— Головные боли, миледи. И тошнота, простите, до рвоты. Ему и пить было не надо. Он просыпался утром после этого покера и натурально умирал.
Кристина в ужасе слушала Беннета.
— Было настолько плохо, что он обратился к врачам, и они запретили ему курить. Категорически. И он бросил! Да, он бросил, миледи! Он очень тяжело, мучительно бросал, но смог! Оставил себе, как он говорил, «радость» — сигары по пятницам во время покера. А четыре года назад мы уехали в Америку, покера не стало, и сигары тоже как-то сошли на нет.
Кристина понимающе закивала.
— Когда в феврале он снова начал играть, я побоялся, что табак вернется в нашу жизнь. И оказался прав.
Заслышав голос приближающегося мужа, она сжала локоть камердинера.
— Я поняла, Беннет. Спасибо.
Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 4 апреля, 09:05
Они поднимались с парковки, когда на первом этаже к ним присоединился Патрик. Увидев Кристину, он вежливо поздоровался и аккуратно отошел к дальнему углу лифта. Кристина сдержанно ответила. Так они доехали до второго этажа, где она, пожелав джентльменам хорошего дня, вышла. Не успела за ней закрыться дверь, как Питер рассмеялся:
— Ты что, боишься ее?
— Ну если она не убила тебя, это не значит, что пожалеет меня. Как она? Сильно ты ее шокировал?
— Больше Беннета, когда грязно его домогался.
В ответ на потрясенный взгляд Патрика Питер пояснил:
— Судя по всему, именно так он воспринял мои сексуальные откровения.
Патрик захохотал и сжал плечо друга:
— Боже, старина, мне так жаль!
— Пожалей Беннета.
Из открывшегося на административном этаже лифта вышли два босса и с улыбкой на лицах разошлись по кабинетам. Миссис Токкер поприветствовала Питера:
— Доброе утро, сэр. Только что доставили конверт с надписью «лично в руки». Так как он предназначен Его сиятельству маркизу Солтлейну, я его не регистрировала, а просто положила вам на стол.
Продолжая улыбаться, Питер кивнул.
