Пути стражей - Александр Гарин

   - Быть может, довольно? - сделавшийся в битве спокойным и уверенным в себе Тейрин поднял светлые брови. - Я уже голыми руками обезоружил двоих из вас. Захоти я вашей смерти - вы уже были бы мертвы. Или нужно показать именно это?

   - Он прав, - ранее поддержавший Каммена старший эльф выступил из толпы, делая сородичам знак остановиться. - Страж дерется лучше, чем любой мечник нашего клана. Остановите схватку, пока дело не дошло до беды.

   Пальцы Лина сжались на рукояти меча, а зеленые глаза сверкнули недобрым.

   - Я сказал, хватит, леталлин, - старший сделал властное движение рукой. - Спрячь свое оружие. Мы пришли к Стражу с миром. В твоих бедах нет его вины.

   Несколько мгновений два десятка пар глаз были устремлены на Лина. С видимым усилием он поднял руку и - вложил оружие в ножны. Затем, не сказав ни слова, развернулся и, растолкав своих соплеменников, не оглядываясь, пошел с поляны прочь.

   - Я - мастер Сарел, - старший эльф склонил лохматую голову. - Прошу извинить нас за Лина, Страж. Прошлой весной его невесту увели с собой шемлены и в клане поговаривают, что увели ее не силой, а она пошла добровольно, ослепленная нечестивой страстью к шемскому солдату. С тех пор он ищет, на ком сорвать злобу. Мы, долийцы, не считаем достойной месть ради мести.

   Алистер вспомнил трех повешенных за убийство долийской козы людей, и промолчал.

   - Страж, - Каммен шагнул ближе, видимо, чувствуя себя неловко от того, что собирался сказать. - Быть может ты... мог бы показать нам... понятно, что сразу всему научиться не получится, но если бы ты согласился хотя бы попробовать учить нас тактике боя шемов?

   Почувствовав устремленные на себя со всем сторон взоры эльфов, Алистер внутренне запротестовал. Внешне, однако, сохраняя благородную невозмутимость.

   - За те шесть лет, что я провел в Церкви, обучаясь на храмовника, главное, чему нас научили сразу... при помощи розог, карцера и строгих постов - уважать сэра учителя, и подчиняться ему беспрекословно, - попробовал он, но потерпел поражение.

   - Мы будем слушаться тебя Страж, - за всех пообещал Каммен, и его пухлые щеки запунцовели от едва удерживаемого волнения. - Как слушались бы Хранителя!

   Алистер еще раз обвел взглядом обступивший его эльфийский молодняк и неслышно вздохнул. Похоже было, что и здесь от необходимости командовать и принимать решения ему было не отвертеться.

   - Будь по-вашему, - он кивнул, разрешая своим бывшим противникам забрать оружие. - Однако, придется подождать. Прямо сейчас я ухожу... по делам Серой Стражи, - поймав понимающий взгляд Нерии, он постарался проигнорировать недоуменные взоры остальных. - Вернемся мы ровно через два восхода. Тогда и начнем... ваше обучение.

Часть 32

   Дайлен нехотя разлепил веки. Нащупав пальцами глаза, хорошенько их потер и, проморгавшись, посмотрел на мир уже вполне осознанно. Мир, впрочем, не мог сейчас порадовать его особым разнообразием красок. Взгляд его уперся в высокий каменный потолок, на который отбрасывал блики горевший где-то в стороне огонь. С трудом сместив голову, Амелл углядел большой очаг, в котором потрескивали дрова, бывший единственным источником света в комнате. Возле очага, помешивая в горшке на углях какое-то варево, сидела молодая женщина, почти девушка, в мантии младшего мага. Почувствовав на себе взгляд, она подняла глаза и, улыбнувшись Дайлену, поднялась и прошествовала к нему.

   - Ну, как чувствует себя сегодня храбрый путник? - присев на край ложа, она пробежалась пальцами по лбу и щекам Дайлена, потом отогнула края рубахи, трогая его грудь и живот. - Какие-то неудобства? Боли?

   Нащупав под собой мягкий соломенный матрац, Амелл подтянулся и сел. В груди что-то натянулось, не болезненно, скорее, предупреждающе. Он опустил взгляд, и некоторое время изучал видимые ему участки тела, покрытые розовыми полосками в тех местах, где мясо было подрано кошачьими когтями.

   - Ты это залечила? - он еще раз провел ладонью по абсолютно здоровой коже.

   - Я, - магиня усмехнулась, касаясь тыльной стороной ладони его щеки. - Еще убрала все следы обморожения, спасая твое прекрасное лицо. Пришлось потрудиться, знаешь ли. Совсем не бережешь дарованное тебе Создателем. И за то, что до сих пор такой красавчик, нужно благодарить только меня. Иначе носа - и того бы лишился. Думаю, - она дернула бровями, - я заслужила благодарность.

   Амелл опомнился.

   - Прости меня. Спасибо!

   - Спасибо - вещь хорошая, но в карманах она не звенит, - целительница с намеком указала глазами куда-то вниз. Свесившись со своего ложа, Дайлен обнаружил под ним свою дорожную сумку, сплошь в подсохших пятнах его же крови, и тот меч, который он взял с собой еще из замка Редклиф. Щит, однако, отсутствовал.

   - Сколько я был без сознания? - спросил он, запуская руку в сумку. К его удивлению, кошель был на месте и, судя по всему, не тронули и других вещей.

   - Теперь утро четвертого восхода с того дня, как тебя принесли в крепость, - магиня пожала плечами. - Я могла пробудить тебя тотчас же, но не хотелось, чтобы ты мучился от болей. Теперь ты исцелен и... о, благодарю тебя. Это... щедро.

   - Ты говорила, мы в какой-то крепости? - пряча кошель обратно в сумку, переспросил Дайлен. В который раз обошедшая его смерть воспринималась будто бы отстраненно, словно залитая кровью поляна, оскаленные клыки страшных зверей и долгий, мучительный путь в полубреду через морозный лес были далеко - целую жизнь назад и - не с ним. - Кто меня принес?

   Магиня опустила деньги в невидимый в складках мантии карман.

   - Ты, в самом деле, ничего не помнишь? Это - Борнэ. Великие врата, разделяющие Герлен на Ферелден и Орлей. А принес тебя сюда патруль воинов Церкви. Мне рассказали, что ты лежал на снегу, в стороне от Имперского тракта и замерзал, пока тебя не спасли. Вообще-то, - она помедлила, - тебе повезло. Патруль вел сэр Октавиан. Это он приказал подобрать, и проследил, чтобы твоих вещей не тронули. Кто-то другой мог и мимо пройти. В обязанности храмовников не входит спасение драных котами замерзающих путников.

   Она снова усмехнулась. Теперь только Дайлен обратил внимание на ее говор. Все слова звучали правильно, но с каким-то смягченно-тягучим орлесианским акцентом. Он улыбнулся в ответ и, откинув одеяло, спустил ноги в подштанниках с кровати.