Трое в лодке (не считая собаки) - Джером Клапка Джером

wondrous light, our way-worn knight saw as in a dream a vision, and so glorious, so fair the vision seemed, that of his bleeding wounds he thought no more, but stood as one entranced, whose joy is deep as is the sea, whereof no man can tell the depth. И когда он уже был близок к смерти, вдруг явилась ему из мрачной тьмы величавая женщина и, взяв его за руку, повела по извилистым тропам, неведомым человеку. И, наконец, во тьме леса засиял свет, в сравнении с которым сияние дня казалось светом фонаря при солнце, и в этом свете нашему измученному рыцарю предстало видение. И столь прекрасным, столь дивным казалось ему это видение, что он забыл о своих кровавых ранах и стоял, как очарованный, полный радости, глубокой, как море, чья глубина не ведома никому. And the vision faded, and the knight, kneeling upon the ground, thanked the good saint who into that sad wood had strayed his steps, so he had seen the vision that lay there hid. И видение рассеялось, и рыцарь, преклонив колени, возблагодарил святую, которая в этом дремучем лесу увлекла его с торной дороги, и он увидел видение, скрытое в нем. And the name of the dark forest was Sorrow; but of the vision that the good knight saw therein we may not speak nor tell. А имя этому лесу было Горе; что же касается видения, которое увидел в нем добрый рыцарь, то о нем нам поведать не дано. CHAPTER XI. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ How George, once upon a time, got up early in the morning.-George, Harris, and Montmorency do not like the look of the cold water.-Heroism and determination on the part of J.-George and his shirt: story with a moral.-Harris as cook.-Historical retrospect, specially inserted for the use of schools. О том, как Джордж однажды встал рано. Джордж, Гаррис и Монморенси не любят вида холодной воды. Г ероизм и решительность Джей. Джордж и его рубашка — история с нравоучением. Гаррис в роли повара. Историческая реминисценция, включенная специально для детей школьного возраста. I woke at six the next morning; and found George awake too. На следующее утро я проснулся в шесть часов и обнаружил, что Джордж тоже проснулся. We both turned round, and tried to go to sleep again, but we could not. Мы оба повернулись на другой бок и попробовали опять заснуть, но это не удалось. Had there been any particular reason why we should not have gone to sleep again, but have got up and dressed then and there, we should have dropped off while we were looking at our watches, and have slept till ten. Будь у нас какая-либо особая надобность не спать, а сейчас же встать и одеться, мы бы, наверное, упали на подушки, едва взглянув на часы, и прохрапели бы до десяти. As there was no earthly necessity for our getting up under another two hours at the very least, and our getting up at that time was an utter absurdity, it was only in keeping with the natural cussedness of things in general that we should both feel that lying down for five minutes more would be death to us. Но так как не было решительно никаких оснований встать раньше, чем через два часа, и подняться в шесть часов было бы совершенно нелепо, мы чувствовали, что пролежать еще пять минут для нас равносильно смерти. Такова уже извращенность человеческой природы. George said that the same kind of thing, only worse, had happened to him some eighteen months ago, when he was lodging by himself in the house of a certain Mrs. Gippings. Джордж сказал, что нечто подобное, но только много хуже, случилось с ним года полтора назад, когда он снимал комнату у некоей миссис Гиппингс. He said his watch went wrong one evening, and stopped at a quarter-past eight. Однажды вечером, рассказывал он, его часы испортились и остановились в четверть девятого. He did not know this at the time because, for some reason or other, he forgot to wind it up when he went to bed (an unusual occurrence with him), and hung it up over his pillow without ever looking at the thing. В то время он не заметил этого, так как забыл почему-то завести часы, когда ложился спать (случай для него необычный), и повесил их над головой, даже не взглянув на циферблат. It was in the winter when this happened, very near the shortest day, and a week of fog into the bargain, so the fact that it was still very dark when George woke in the morning was no guide to him as to the time. Случилось это зимой, перед самым коротким днем и к тому же в туманную погоду. То обстоятельство, что утром, когда Джордж проснулся, было совершенно темно, не могло послужить ему указанием. He reached up, and hauled down his watch. Он поднял руку и потянул к себе часы. It was a quarter-past eight. Было четверть девятого. "Angels and ministers of grace defend us!" exclaimed George; "and here have I got to be in the City by nine. — Святители небесные, спасите! — воскликнул Джордж. — Мне ведь нужно к девяти часам быть в банке! Why didn't somebody call me? Почему меня никто не разбудил? Oh, this is a shame!" Какое безобразие! And he flung the watch down, and sprang out of bed, and had a cold bath, and washed himself, and dressed himself, and shaved himself in cold water because there was not time to wait for the hot, and then rushed and had another look at the watch. Он бросил часы, выскочил из постели, принял холодную ванну, умылся, оделся, побрился холодной водой — горячей