Проклятая реликвия - Средневековые убийцы

— Нет! — в ужасе закричал Томас. — Я никого не убивал!

— Доказательства слишком веские, чтобы отмахнуться от них, — мрачно сказал Майкл, глядя на ошеломленные лица вокруг. — Я все время подозревал вас, Томас, а теперь вижу, что не ошибался. Вы лгали нам с самого начала — и о том, что были когда-то студентом Эндрю, и о вашей истинной цели пребывания здесь.

— Чтобы изучать ангелов… — начал Морден, потрясенный происходящим.

— Чтобы шпионить для вашего великого магистра, — жестко отрезал Майкл. — Чтобы выяснить, что думают честные доминиканцы о полемике Святой Крови, и доложить об этом тем, кто обладает властью. — Он ткнул пальцем в Томаса. — Вы убийца — и я арестую вас по обвинению в трех убийствах.

Томаса вывели из монастыря доминиканцев и провели через весь город, чтобы поместить в камеру, расположенную возле церкви Пресвятой Девы Марии. Он больше ни слова не сказал в свою защиту и отказался посвятить Майкла в подробности своих многочисленных преступлений. Бартоломью шел рядом с ним, чувствуя гнев и собственную вину. Ему нравился Томас, и он защищал его от обвинений Майкла, но он ошибался и теперь чувствовал себя тревожно при мысли, что смог повлиять на монаха, и тот оставил убийцу на свободе, чтобы он унес жизни еще двух жертв — Эндрю и Урбана.

— Я не могу заставить вас говорить, — сказал Майкл, собираясь оставить доминиканца в тюрьме проктора. — Но для вас было бы полезней, если бы вы рассказали мне, где спрятали реликвию. Святая Кровь весьма могущественна, и относиться к ней следует с уважением. Я бы предпочел поместить ее в надежное место, где она никому уже не сможет навредить.

— Хоть это и против учения моего ордена, но я склонен согласиться с вами, — ответил Томас. — Святая Кровь действительно могущественна и божественна. Но я не могу сказать вам, где она, потому что не знаю этого.

— Урбан отдал ее вам перед смертью, — настаивал Майкл.

Томас слегка вздохнул.

— Единственные слова, которыми мы с ним обменялись — отпущение грехов. Я знал, что ему недолго осталось жить, и решил, что судьба его бессмертной души гораздо важнее, чем проклятая реликвия. Он попытался заговорить о ней — сказал, что выронил ее, когда упал на скобу для обуви; но я посоветовал ему обратиться к последней исповеди.

— Я найду ее, — поклялся Майкл. — Я перерою весь церковный двор, если потребуется, но я ее найду.

— Хорошо, — ответил Томас с невеселой улыбкой. — Для меня утешение знать, что скоро она окажется в ваших умелых руках.

Бартоломью с беспокойством посмотрел на него. Эти слова прозвучали явной угрозой.

Он решил пойти с монахом, когда тот начнет поиски, чтобы удостовериться, что Майкл будет осторожен и не станет хватать руками любую вещь, похожую на щепку в старом стеклянном флаконе. Доктор провел рукой по волосам, сообразив, что и сам начинает верить, будто реликвия может причинить великий вред тем несчастным, кто прикоснется к ней.

— Для вас куда лучше сказать мне, где она, — повторил Майкл, делая последнюю попытку.

— Я понимаю, — устало ответил Томас. — Но я не могу сказать того, чего не знаю.

Майкл запер дверь в камеру Томаса и вышел на солнце, испустив вздох облегчения.

— Дело закончено. Схема крыши общежития доказывает, что он планировал там преступление, и я считаю, что жертвой он наметил Эндрю. К несчастью, выяснять, что за странные звуки раздаются из трубы, полез Уитни, и заплатил за свое любопытство непомерную цену.

Бартоломью кивнул. Его знобило, несмотря на жару.

— Томас упоминал, что беседовал о крышах со своим тезкой. Само по себе это ничего не значит, но в свете странной смерти Уитни становится подозрительным.

Майкл кивнул. Глаза его блестели — отдельные детали этого дела наконец сошлись воедино и обрели смысл.

— Он воспользовался знаниями Большого Томаса. Но его хитрый план провалился. Все еще намеренный убить Эндрю, он спаивает ему большую дозу макового сиропа, чтобы сделать его беспомощным, и предлагает ему прогуляться по сгнившему причалу. Как он убил Урбана, мы тоже знаем.

Бартоломью нахмурился. Объяснение Майкла было очень простым, но не учитывало некоторые факты.

— Я в этом как-то не очень уверен. Во-первых, Урбан не говорил, что Томас давал Эндрю сильнодействующее лекарство или был рядом, когда старик взошел на пирс Он говорил, что они были только вдвоем. Во-вторых, я видел Эндрю и Урбана незадолго до смерти старика, и Томаса с ними не было. И в-третьих, мы знаем, что Урбана убили, когда Томас молился в церкви — у нас есть независимые свидетели.

Майкла, похоже, не смутило, что в его тщательно разработанном объяснении имеется несколько откровенных противоречий. Он пожал плечами.

— Как я не устаю говорить, Томас умен. Может быть, он ответит на эти вопросы, когда я буду допрашивать его в следующий раз, а может быть, и нет — и мы никогда ничего не узнаем.

— А ты уверен, что виновен именно он? Настолько уверен, что готов отправить его на виселицу?

Майкл поднял руки ладонями вверх.

— Это решать присяжным. Но план и спрятанное снотворное — это обвинение, Мэтт. Даже ты не можешь этого не понимать. И не забывай, что Кип Рауф до сих пор не нашелся. Я не удивлюсь, если раньше или позже объявится и его труп.

— Тогда тебя ждет разочарование, — сказал Бартоломью, показывая на другую сторону улицы. — Потому что он стоит там вместе со своим братом Джоном.

Майкл ринулся через дорогу, чтобы задержать служек. Когда братья увидели надвигающегося на них монаха, они откровенно встревожились, и в какой-то миг Бартоломью показалось, что сейчас они пустятся бежать. Но не побежали, а дождались, когда Майкл подойдет к ним.

— Вы исчезали, — без предисловий начал Майкл. — Мы боялись, что с вами случилось что-то плохое.

— Случилось, — грубо ответил Кип. — Томас.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бартоломью. — Он что, пытался навредить вам?

— Несколько раз, — ответил Джон. — Один раз он выстрелил в нас из арбалета, когда мы уходили из таверны. Хорошо, что Кип выпил эля меньше, чем я, а то бы я с вами сейчас не разговаривал — он успел оттолкнуть меня. Потом Томас поскакал на нас верхом на лошади, чтобы она затоптала нас копытами. Он опасный человек, брат, и я почувствовал облегчение, когда вы заперли его под замок.

— Мы услышали добрую новость несколько минут назад, — уточнил Кип. — Мы прятались в доме нашего кузена — боялись, что он снова попытается.

— А почему вы не рассказали мне этого раньше? — рассвирепел Майкл.

— А кому бы вы поверили — двум служкам или монаху? — язвительно спросил Кип. — Разумеется, ему! Он бы сказал вам, что это мы нападали на него, и тогда на виселицу отправились бы мы Мы слышали, что теперь у вас есть против него надежные доказательства.

— Есть, — согласился Майкл.

Бартоломью по-прежнему сомневался.

— Балмер сказал, что именно вы пытались убить Томаса, а не наоборот — вы стреляли, и вы скакали на той лошади. Он говорил, что и вы, и он подозревали Томаса и вместе выслеживали его.

— Когда мы узнали, что Балмер думает так же, как и мы, мы предложили ему объединить силы, — признался Джон. — Но Балмер оказался чересчур горячим. Он собирался убить Томаса, а мы хотели только следить за ним, чтобы знать, чем он занимается. Мы об этом и спорили, когда лошадь чуть не растоптала его.

— Челюсть Балмера! — вспомнил Бартоломью. — Я еще тогда сказал, что это не похоже на удар кулаком. Так это лошадь?

— Лошадь, верхом на которой сидел Томас, — кивнул Джон. — Мы говорили Балмеру, что он должен рассказать об этом Мордену, но он побоялся, что Томас задушит его в постели.

— Все это крайне интересно, — заявил Майкл. — И я попрошу вас повторить все это перед жюри присяжных, когда Томаса приведут в суд. Но реликвии по-прежнему нет. Вы не знаете, где она?

— Должна быть у Томаса, — сказал Джон. — Разве ее не было среди его пожиток?

— Я не нашел.

— Значит, он спрятал ее, — заявил Кип, и его лицо исказилось от ярости. — Терпеть не могу этого человека и его коварные повадки. Знаете, он ведь сюда шпионить приехал. Собирался рассказывать великому магистру сказки про монастырь в Кембридже и закрыть его из-за этой чепухи вокруг Святой Крови. Он говорит, что он из Пэкса, а старый отец Эндрю жил когда-то в Пэксе, и он сказал, что Томас там никогда не бывал. Думаю, поэтому Томас его и прикончил.

Бартоломью понял, что тот лжет.

— Эндрю не мог сказать такого — зачем ему отрицать, что это его бывший студент, да еще перед служками? Кроме того, у Томаса не было реликвии, когда он проводил над Урбаном последний обряд. А вот у Урбана на церковном дворе она была, он сам нам сказал.

— Реликвия Эндрю — просто щепка, — фыркнул Кип, злобно глядя на него. — Томас мог спрятать ее у себя на теле.