Бехтерев - Анатолий Никифоров

Математик профессор В. И. Бауман, родственник агента «Искры» большевика Н. Э. Баумана, убитого черносотенцами в Москве в октябре 1905 года, отличался «крайне политической неблагонадежностью и хранил революционную литературу по рабочему движению».

На профессора-невропатолога М. П. Никитина в полиции имелось досье, в котором указывалось, что он когда-то занимался пропагандистской деятельностью среди рабочих Нижнего Новгорода. О докторе медицины А. П. Щеглове было известно, что он тесно контактировал с петербургскими революционными кружками. Профессор-филолог К. Ф. Жаков у себя дома устраивал собрания студентов, на которых обсуждались вопросы, «далеко выходившие за пределы языкознания и филологии, носившие политическую окраску».

В полицейских документах указывалось на то, что преподаватели и студенты Психоневрологического института «в громадном большинстве, как можно судить по постоянным их выступлениям, отличаются ярко революционным настроением». Градоначальник Петербурга докладывал министру внутренних дел, что в возглавляемом Бехтеревым институте «существует целый ряд разрешенных его Советом студенческих организаций, таких, как кружок имени Н. К. Михайловского (партия социал-революционеров) и философско-экономический кружок (партия социал-демократов). Кроме того, среди слушателей и слушательниц совершенно открыто действуют три революционных кружка: 1. Народников (партия социал-революционеров), имеющий свой периодический орган «Листок студентов-психоневрологов»; 2. Марксистов (социал-демократическая партия), пользующийся тем же печатным органом; 3. Радикал-автономистов, который также издает собственную газету под названием «Отклики нашей жизни», ставит себе главной целью отстаивание полной автономии высшей школы… Вполне понятно при таких условиях, что не было ни одного политического события, на которое слушатели и слушательницы института не реагировали бы в революционном направлении».

В донесении градоначальника отмечалось также, что руководство института и его президент Бехтерев «неизменно обнаруживают полную неспособность или явное нежелание прекращать или предупреждать подобного рода выступления. В частности, по постановлению совета министров от 3 января 1911 года о временном запрещении студенческих собраний не подчинилось одно только управление Психоневрологического института».

Полиции было известно, что 7 сентября 1911 года в здании института на Невском проспекте под председательством профессора Венгерова состоялся вечер, посвященный памяти Л. Н. Толстого, с участием более тысячи человек, «на коем некоторыми ораторами произнесены были речи тенденциозного содержания, причем один из говоривших призывал всех собраться на Казанской площади для устройства демонстрации с целью выражения протеста против смертной казни. Год спустя в одной из аудиторий нового здания института за Невской заставой была проведена массовая студенческая сходка, сопровождающаяся резкими противоправительственными выходками и призывами к ведению пропаганды среди фабричных рабочих. 19 октября 1912 года проходило собрание студентов и преподавателей института, «посвященное изложению сущности марксизма». Сходка 1500 студентов и преподавателей 24 октября завершилась «резкой резолюцией против осуждения членов Государственной думы второго созыва и пением революционного похоронного марша». Кроме того, в полицейских документах указывалось, что в Психоневрологическом институте беспрепятственно распространяются противоправительственные прокламации, что студенты института часто принимали участие «в уличных беспорядках», в частности в событиях, возникших в связи с Ленским расстрелом, в в Первомайских демонстрациях и еще многое в том же роде.

Во «всеподданнейшем отчете» санкт-петербургского градоначальника за 1912 год отмечалось, что в Психоневрологическом институте существует «определенно выраженное противоправительственное направление как преподавательского его персонала, так и всего состава слушателей». Подчеркивалось также «вредное влияние этого института на другие высшие учебные заведения столицы и на рабочее население района, где расположено названное учреждение». Император Николай II внимательно ознакомился с донесением и на полях его написал: «Какова польза от этого института для России? Желаю иметь обоснованный ответ».

Царская фраза наглядно демонстрировала отношение правящих кругов к Психоневрологическому институту и его президенту. Она развязывала руки министру народного просвещения Кассо, давно уже лелеявшему мечту ликвидировать ненавистное ему научно-учебное учреждение, которое он рассматривал не иначе как «гнездо революционной демократии».

Над Психоневрологическим институтом явно сгущались тучи, но президент его продолжал интенсивно работать. Ввиду большой занятости организационными обязанностями, лечебной и педагогической работой научные статьи и книги Бехтерев писал вечерами, нередко засиживаясь и до глубокой ночи. Работе он отдавал и дни отдыха.

К тому времени Бехтеревы приобрели дачу на Черноморском побережье за Туапсе. Ею широко пользовались родственники, но самим ее хозяевам выбираться туда удавалось редко. А вот за несколько лет до того построенную на берегу Финского залива другую дачу — ей в семье дали имя «Тихий берег» — Бехтеревы зачастую посещали по воскресеньям и в праздничные дни. Но и здесь Владимир Михайлович больше работал, чем отдыхал. Как писала его дочь Екатерина Владимировна, дети «никогда не видели отца вне целенаправленной деятельности». Его постоянная занятость не давала ему возможности поддерживать связи со старыми друзьями, поскольку времени хватало только для контактов, имевших общественный характер.

Но это не означало, однако, что Бехтерев чурался новых знакомств. Из числа его дачных знакомых в первую очередь, наверное, стоит упомянуть об И. Е. Репине, дом которого — «Пенаты» — располагался неподалеку от бехтеревской дачи. Бехтерев и Репин — эти два неутомимых труженика — питали друг к другу самые теплые чувства. По предложению Бехтерева великого художника избрали почетным членом Совета Психоневрологического института. Здесь Репин бывал неоднократно, беседовал со студентами, интересовался решаемыми тут проблемами. А Бехтерев навещал «Пенаты», где не раз имел возможность встречаться со многими интересными людьми — писателями В. Г. Короленко и Л. Н. Андреевым, художниками, со скульптором П. П. Трубецким, создателем полного сарказма памятника Александру III, воздвигнутого в 1909 году напротив Николаевского (ныне Московского) вокзала, с журналистом Г. Петровым, с певицей Б. Горской, актрисой Яворской… Встречал он здесь и старых знакомых — юриста А. Ф. Кони, бывшего узника Шлиссельбургской крепости Н. А. Морозова и других.