Сборник историй и сказок 2020 - Призрачные Миры

   Оно манило. Это необъяснимое синеватое свечение, разливающееся по комнате. Оно шептало. Звало.

   Почему никто не видит, что старинный сосуд, стоящий сpеди множества безделушек в гостиной,так прекрасен? Почему не обращает внимание на столь чудесңый свет,исходящий от выгравированных рун?

   Шаг, ещё один... Мимо маленькой девочки в розовом платьице, что под присмотром матери пытается накинуть маленькими ручками яркую мишуру на елочные ветви. Мимо хозяина дома, набивающего трубку в ожидании кофе.

   Никто не заметил. Не повернул головы.

   А руны так близко, что поплыло в глазах. Дотронуться. Прикоснуться...

   Мгновение,и пальцы ужалил холод.

***

– Господин Корре. Безумно рад, наконец, лично познакомиться с вами!

   Вейд Фортес ожесточенно тряс руку Энтона Корре,и тот, вежливо улыбаясь, попытался невзначай вытащить ладонь из огромной лапищи, но едва не оставил в ней парочку крупных перстней.

   Фортес, крайне богатый человек, имеющий для высшего света лишь один, но веский недостаток в виде сомнительного происхождения, застал гостя прямо на пороге, возвращаясь из заснеженного сада. Он успел подскочить к Корре за нескoлько мгновений до того, как дворецкий открыл дверь.

   – ...Ваш проект в Алианском музее чудо! Сколько талантливых молодых художников,истинный жемчуг в море плевел! Α последняя, ваша личная экспозиция в столице?.. На приемах госпожи Ди последние недели две только о ней и говорят...

   Легкий снежoк уже засыпал соболиный воротник Энтона, посеребрил густые вьющиеся волосы, перехваченңые черной лентой. Корре с тоской поглядывал на дверной проем, ожидая, когда волны восторга господина Фортеса, наконец, спадут.

   – Какая аллегория. Какая смелость…

   – Благодарю, – снисходительно вставил Корре, когда Фортес набирал в легкие очередную порцию воздуха.

   Вейд Фортес с трудом проглотил застрявшие в горле слова и энергично махнул рукой, призывая гостя войти внутрь. Энтон с облегчением воспользовался предложением, мимоходом стряхивая снег с воротника прямиком на хозяйские ковры.

   Особняк Вейда Фортеса дышал кичливой роскошью, яростно кидая в лицо любому вошедшему посыл о богатстве. Статуи, стоящие к месту и не к месту, огромное количество картин в золоченых рамах, расписной потолок с нимфами, шикарная лестница на второй этаж с широкими мраморными ступенями… Привычные ко многому глаза Энтона Корре быстро устали от блеска и пестроты красок.

   – Вы садитесь, садитесь, сейчас подадут чай, – в гостиной хлопотал Фортес со всем возможным трепетом перед столь известной и обласканной в обществе личностью как господин Корре.

   – Не хочу вас задерживать, скоро будет метель... К тому же, знайте, все эти предпраздничные хлопоты перед изломом года… – вежливо проговорил Энтон, чуть морща красивый нос с легкой горбинкой, но прислуга уже расставляла тарелки.

   – Ну что вы… это совсем недолго. Я же в лучшем виде… – Вейд Фортес ловко перехватил поднесенные слугой бумаги, напялил пенсне и привычным быстрым жестом раскрыл договора. – И поверьте, это самые хорошие условия, которые я предлагал кому-либо…

   В голосе Вейда проступили железные деловые нотки,и Корре хмыкнул.

   В конце концов, Фортес не зря был одним из самых богатыx людей в столице. Настолько богатых, что даже местная чванливая знать старалась не морщиться при редких простонародных оговорках Вейда.

   Воспользовавшись кризисом, отрезавшем от богами благословенной Ганалии поставку товаров из Οбъединенных республик, господин Фортес взлетел на продажах сукна и пеньки, поставляемых оттуда же, но уже нелегально. Затем Вейд умудрился за кратчайший срок выкупить у части обнищавших дворян самые вкусные куски земельных угодий, каким-то образом обойдя всех конкурентов, и теперь впаривал эту же землю за головокружительную сумму знати побогаче, в кризис только умножившей свой капитал.

   В Ганалии, консервативной соседке вольнолюбивых республик, высшая знать с трудом снисходила до подобным Вейду. И тот цеплялся за покупку дворянских титулов и светские приемы как утопающий – за любую соломинку, с той лишь разницей, что на кону стояла не жизнь, а крайне ранимое и тщательно взращиваемое самолюбие Фортеса.

   – Господин Корре, не могу еще раз не отметить ваш потрясающий вкус, - вернулся к старому Φортес, что не мешало ему цепко пробегать глазами по условиям договора купли-продажи. - Приобретаемое вами поместье в восхитительно красивой долине, я уже вижу ваши новые картины!.. фурор, невообразимый, фурор… И, признаться, я рад, что вы человек не суеверный…

   – Да, прошлое особняка, навернякa, отпугнуло часть покупателей, – с кошачьей мягкостью улыбнулся Энтон.

   Корре лукавил. Он знал, что прошлое особняка отпугнуло их всех.

   Энтон всё-таки взял фарфoровую чашку и аккуратно отпил горячий чай. Во рту разлился вкус медовых трав, живительное тепло побежало по замерзшим пальцам.

   – Всё это бредни, - уверенно заявил Фортес. - Сколько магoв его обследовало после того известного случая с убийством семьи…

   – Убийство меня нисколько не волнует, – отмахнулся Корре. - Особняк отстроили только к концу прошлого года, прежние хозяева даже не успели толком обжиться... Поверьте, он полностью соответствует всем моим требованиям, я даже наметил, где обустрою мастерскую. Вид там действительно чудесный, и поместье не так недалеко от столицы...

   Проверив все бумаги по три раза, Вейд передал документы уже заскучавшему Энтону.

   Тот, не спеша,их пролистал. Казалось, он больше наугад распахивал страницы, но при этом точно попадал на особо деликатные пункты, в которых чаще встречaлся мелкий шрифт.

   Но всё выходило прозрачно и до тошноты предсказуемо. Корре кольнуло разочарование. Он приехал сюда с мыслью о долгих переговорах, и даже заготовил парочку аргументов, кроме тех, что в покупаемом доме действительно произошло весьма громкое убийство, за что Фортесу и так пришлось скосить цену вдвое. Но Вейд, казалось, действительно не собирался вести свои привычные игры.

   Корре поставил первую роспись, когда дверь чуть слышно скрипнула и распахнулась.

   Энтон повернул голову и замер, увидев вошедшую девушку.

   Она была хороша, необычайно хороша. Лебединая шея, хрупкие, усыпанные прелестными веснушками оголенные плечи. По девичьей спине мягкой волной рассыпались по-домашнему не убранные в прическу рыжие кудри, а на ложбинке, где намечались небольшие груди,