Хранители времени - Янина Жураковская

Подобное игнорировать было нельзя. «Аборигены» обернулись так слаженно, словно полгода это репетировали — над телом Уэйда стояли четыре странно одетых, растрепанных и очень приветливо улыбающихся молодых человека. У одного на шее висел барабанчик, трое держали в руках диковинные лютни.

— Барды… — прошептала Кристанна.

— Призыв… — прошептал Сивер.

— Lleve a syn! — хором закончили они.

Бард с барабаном шагнул вперёд, с любопытством разглядывая «злыдней».

— Видать, неслабо я глотнул, — задумчиво сказал он. — Мансарда тихо развалилась! Вон там — чтоб треснуть мне! — горгул!.. — он осекся, заметив Даню, и растерянно закончил: — И эльфка с рожками явилась…

Даня задохнулась от возмущения, на её лбу и щеках проступили чешуйки.

— Я ня… ня яльфя! Я цвяйфлэг! — она бешено затрясла головой. Ярок пригнулся, Шольд с воплем схватился за щеку: косички, с вплетенными в них бусинками, хлестнули его не слабее плётки-семихвостки.

— Тогда, это, готов загладить, искупить… Твою мечту! — бард присвистнул. — Эй, девушка! Да не вы, а вы, желтоглазая… у вас волосы шевелятся или, пардон, это меня глючит не по-детски?

— Чтто са тэл ецть? — немедленно ощетинилась Зикка. Её змейки приподнялись и сердито зашипели. — Коркон никокта не виттэт, nei?

— Нет, ну это же… — растерялся бард.

— Оббалдеть! — подсказали ему друзья.

Известие о перемещении — временном, как утверждали маги — барды восприняли по-бардовски: переглянулись и, пожав плечами, заявили: "А, по фиг! Где наша не пропадала!" Светляки и Жемчужная сфера вызвали у них бурный восторг: пришельцы восхищенно трогали мерцающий купол, мягко пружинивший под пальцами, и, открыв рты, наблюдали за яркими белыми шарами, которые Кристанна заставляла танцевать. Сивер некоторое время демонстративно морщился, а затем, не утерпев, сам запустил в воздух десяток светляков разного размера и цвета. Выяснив, что едва не лишивший его слуха аарт исполняли гости, Сея улыбнулся и принялся расспрашивать их о современных течениях в музыке иных миров.

Он-то первым и заметил маленький серый смерчик, крутящийся за спинами бардов.

— Шановни панове, шо цэ за дыво? — беспечно спросил он. Барды оглянулись и прыснули в стороны, как крысолаки от фаербола на 500 элек34.

— Это же окно! Сив, окно! — потрясённо ахнула Кристанна.

— Вижу, — удивленно заморгал на «Сива» маг.

— Оттянешь? — с надеждой произнесла чародейка.

Смерчик мгновенно увеличился вдвое и стал антрацитно-черным.

— Конечно. Только завещание составлю, — согласился полуэльф.

А воронка подпрыгнула, оторвалась от пола и наклонилась, обратив чёрный зев к «злыдням». Она была такой тёмной, что, казалось, всасывала в себя свет, и цветные шарики, парившие под потолком, испуганно сжались. Ларвеор не отрываясь от книги, медленно потянул руку к амулетам, но под высокими сводами зала серебряными колокольцами прозвенел чей-то смех, и срывающийся мальчишечий голос выкрикнул:

— Выходи-ка, злой нахвальщик, на честный бой!

Воронка задрожала и превратилась в злобно ухмыляющийся рот, а огромная невидимая рука как нашкодившего котёнка сгребла Ларвеора за шиворот и с неумолимой силой поволокла на съедение.

— Ух, — только и смог сказать капитан, врезаясь своей гениальной головой в Жемчужную сферу. Рука чуть помедлила и дернула сильнее. — Ухххх!

Ларвеор услышал громкий хруст (к счастью, то был не его череп, а один из амулетов), успел подумать, что ненавидит Хранителей, и способность здраво мыслить покинула его вместе с сознанием. Он не услышал истеричного визга Зикки "Хфатай каптэн! Оттаскифай насат!" и не почувствовал, как в него вцепилось тринадцать пар рук. Он не узнал, что его соратники и оба мага бесстрашно вступили в игру "Перетяни Ларвеора", а барды поддержали их громогласным: "Спартак — чемпион!". Он не увидел, как Рот, громко чавкая, проглатывает посланные Сивером пульсары, давится и исчезает. Он очнулся, когда тяга внезапно пропала, и спасатели попадали друг на друга и на пол. Сам Ларвеор оказался сверху, потому что умение хорошо устраиваться сохранял в любом состоянии. Он приподнял голову и попытался встать, но стены и пол стремительно поехали в разные стороны, а в затылок словно воткнулся раскаленный гвоздь. Перед глазами заплясали чёрные мушки, и капитан бессильно откинулся на чью-то грудь. Судя по последовавшему писку, это была грудь Леориэль.

Ларвеор скосил взгляд (чтобы подтвердить догадку) и негромко сказал:

— Благодарю.

— Да не за что, капитан, — вразнобой ответили знакомые голоса.

— А мощно землячок забодяжил, внушает. Крутая шняга этот его заговор! — с детской непосредственностью заявил один из бардов. — Простых бакланов не тронул, а козырного папу мигом опознал! Как так?

— Другое что спросите, анк ыргыц… — Кристанна, охнув, распрямила ушибленную спину. — Три тысячи дохлых пикси Хранителю в ребро!

— Одно хорошо, — Сивер поднялся по-эльфийски грациозно, — судя по величине синего смещения, чародей произносил аарты не более четверти часа. Таким образом, Туман Обратного Времени рассеется самое позднее к утренней заре и… — полуэльф сделал паузу, видимо, ожидая бурного ликования.

"Злыдни" переглянулись.

— Караван ваших мыслей движется так быстро, шо ми не успеваем запрыгнуть на него, уважаемый мэтр, — скорбно сообщил Рюиччи, почесывая помятое крыло.

— Закон возвратного шага, — невозмутимо пояснил маг. — Это, господа воины, один из фундаментальных законов пространственно-временной магии, который, если коротко, заключается в том, что чем дальше от исходной точки брошенные чары или прочитанный аарт, тем медленней они будут воплощаться, а чем ближе к ней — тем, соответственно, быстрей. На скорость воплощения влияет и множество иных факторов, как-то потенциал чародея, характер чар, наличие или отсутствие в них жеста, взаимодействие силовых потоков… Думаю, не стоит продолжать, суть ясна. Ну и, конечно, незначительные деструктивные явления впридачу.

"Незначительные деструктивные явления" настолько поразили Ларвеора, что он, собравшись с духом, предпринял ещё одну попытку встать. Гвоздь, засевший в затылке, повернулся, и голову пробуравила такая боль, что отважный капитан не взвыл только потому, что случайно прикусил язык.

— Капитан, — раздался снизу приглушенный голос Фиораветти, — не то, чтобы вы мне не нравились… да и ботинки у вас красивые, из болотного пифона… и не то, чтобы вы мне мешали… но в ухо зачем бить?

— Да, шештрёнка, жащем? — сдавленно пробормотал Шольд. — Эй, ошторожней! Жубы мне выбьешь!