Операция «Wolfsschanze» - Степан Кулик

– Да?

– Как себя чувствуешь? Силы вернулись?

Семеняк кивнул.

– Как далеко сможешь канистру закинуть?

Игорь Степанович подошел, взял емкость в руку.

Покачал на весу. Примерился. Поставил обратно.

– Думаю, метров на двадцать.

– Двадцать… А радиус огненного поля… – посмотрел на круг выжженной земли, – все полсотни. Пока выйдешь на дистанцию броска, сгоришь.

– А если отвлечь чудище? – подключился к обсуждению Малышев.

– Подойти и попросить прикурить?

– Немец подвига хотел? Вот и случай представился.

– Ты чего, Андрюха? Это ж приговор.

– А амбразуры в немецких дотах грудью закрывать? А таранить их бомбардировщики или на состав пикировать? Это не приговор? А беременной женщине в живот стрелять?[41] – капитан уже почти кричал. – Добреньким стал, да?

– Угомонись, – играя желваками, ответил Корнеев. – На тебя товарищи смотрят. Нервы не в порядке? Покури в сторонке…

– Эншульдиген, геноссе… Капитан прав. Я могу… я должен.

Из услышанного Рудольф Глюкман сделал верный вывод.

– Пока я не прикажу, никто ничего не может и не должен! – повысил голос подполковник. – Думаем, товарищи, думаем! Виктор, ну… Еще одну идейку. Пожалуйста…

Петров развел руками, при этом задев гарду цвайхандера. Меч ландскнехтов немедля свалился на землю, словно рельсу бросили.

Несмотря на то что двуручный меч совершенно не похож на яблоко, да и майор Петров далеко не Ньютон, но толчок мысли был дан и привел к весьма интересному решению. Теоретически обоснованному, но проверить его можно было только, образно говоря, сунув голову в пасть льву. И тем не менее пришлось рискнуть. Других вариантов все равно не было.

Приготовления заняли немного времени, а дальше пошло действие…

Бывшего унтер-фельдфебеля упаковали в кирасу, снятую с предыдущего скелета. Получилось аккурат по размеру. В том смысле, что из-под панциря мертвого гиганта наружу торчали только голова, руки и ноги… чуть ниже колен. Так что передвигаться Руди мог исключительно семенящим шагом. Зато присев и втянув руки и голову – оказывался в бронеколпаке. Как показала практика, неуязвимом даже для пулемета.

Но именно это делать ему категорически не рекомендовалось. По прикидкам Петрова, важнейшую роль в защите должен был сыграть меч. Как громоотвод. А единственная дополнительная мера безопасности, на всякий пожарный, сводилась к подвязанным к подошвам сапог крупным обломкам тазобедренных костей побежденного скелета. В расчете на его огнеупорность.

Заметив движущуюся в его сторону «черепаху», огненный скелет заинтересованно шагнул навстречу. Вышел на предельную дистанцию, зашипел, как плевок на раскаленной плите, и шарахнул фламбергом в землю.

Огненный вал тут же прокатился во все стороны, спекая в одну стеклоподобную массу всю почву в радиусе поглощения… Оставив нетронутым исключительно то место, где стоял немец. Небольшой совсем кусок, с метр в диаметре. Но больше и не надо. А еще важнее – с этой стороны, где встретилось препятствие, огонь дальше не пошел.

– Работает! – не сдержался от восклицания майор.

– Чтоб я так жил, если это не факт… – согласился Гусман. – Геноссе Рудольф! Вы как себя ощущаете?

– Аллес гут… Орднунг… – Глюкман помолчал и добавил по-русски: – Немножко душно. Как за печка.

– Терпи, родной… – Корнеев повернулся к Семеняку. – Игорь Степанович, твой выход. Остальным приготовиться! Товарищи, прошу быть предельно сосредоточенными. Второго шанса у нас не будет. Кузьмич…

– Прорвемся, командир. Чтоб в такую бандуру да промахнуться? Ты уж меня совсем за слепого держишь? Главное, чтобы Степанычу хватило сил добросить. А решето я из канистры сделаю. Даже если все остальные промажут.

– Тьфу три раза, – сплюнул Корнеев. – Группа, внимание! Приготовиться! Глюкман, Семеняк, вперед!

Немец, опираясь на меч, поплелся дальше, сокращая дистанцию, а следом за ним, в предполагаемую брешь, вошел Игорь Степанович с канистрой.

Заметив шевеление, скелет снова вонзил клинок, к счастью, с прежним результатом. Волна огня замерла, едва коснувшись второго меча. А Глюкман и Семеняк, задержавшись едва на секунду, двинулись дальше. И пройти им до цели оставалось метров тридцать, не больше.

Скелет от такой наглости будто опешил. Стоял почти минуту, ничего не предпринимая, словно оценивал обстановку и переосмыслял полученные данные. Потом сделал то, чего никто не ожидал. Поднял фламберг, но не ударил оземь, а нацелил острие на немца. После чего с силой топнул.

На этот раз огненного вала не было. Вместо него сверкнула молния. Ослепительно белая, как пламя ацетиленовой горелки. А в следующее мгновение закричал Рудольф. Страшно… Как кричат от невыносимой, смертельной боли.

– Твою… – это, кажется, Малышев.

– Внимание! – понимая, что сейчас решается все, что у него всего пара секунд, закричал Семеняк и бросился вперед. – Бросаю!..

Скелет уже снова поднимал фламберг, выцеливая им зарвавшегося человечка, когда Игорь Степанович метнул канистру.

Описав плавную дугу, емкость оказалась прямо над головой умертвия, когда в нее ударила первая пуля. А в следующую секунду канистру буквально изрешетили из всех видов стрелкового оружия, кроме пулемета, и на скелет хлынул настоящий каскад водяных струй…

Время словно замерло. Да и пространство тоже. Казалось, даже пули застыли в полете. А потом рвануло… Ударная волна посшибала всех с ног, как кегли, и разбросала по террасе. Слава богу, никто не стоял у кромки и не свалился вниз. Зато контузило каждого. Крепко… У тех, кто постарше, даже кровь из ушей пошла. Но оно того стоило. Там, где стоял огненный скелет, теперь только воронка виднелась, как от фугасной авиационной бомбы среднего калибра.

Приходили в себя долго… Досталось всем. Будь у скелета хоть пару фрицев в группе обеспечения – перестреляли бы всех, как в тире. Почти час понадобился, пока вернулась осмысленная дееспособность. Правда, не ко всем… От Рудольфа Глюкмана даже пепла не осталось. Вернее, его пепел развеял финальный взрыв. Игорь Степанович тоже был очень плох: и находился ближе всех к эпицентру, и приобретенная в немецкой лаборатории сверхсила, похоже, окончательно покинула Семеняка. Вроде обошлось без внутреннего кровотечения, но самостоятельно передвигаться Игорь Степанович пока не мог.

– Бася, присмотри за ним. Если уйдем больше чем на километр – я за вами пришлю.

– Иди, иди, Коля… – чуть слышно прошептал Семеняк. – Не задерживайся. Не давай фрицам времени еще какую-то пакость прислать. А я отлежусь маленько, да и следом за вами пошкандыбаю. Не волнуйся. Все путем, все толково…