Операция «Скрепка» - Энни Якобсен

бежать из института, и он даже не смог его взорвать. Его очень беспокоило то, что установки для экспериментов над людьми в этом институте, назначение которых было очевидно, могут быть легко распознаны русскими как таковые. Он пытался уничтожить институт бомбой "Штука", но это тоже оказалось невозможным. Поэтому он попросил меня проследить за тем, чтобы ему разрешили продолжить работу в Заксенбурге над спасенными им чумными культурами", - сказал Шрайбер.

Доктор Бломе не был под судом. Почему же Шрайбер так много говорил о докторе Бломе в своих показаниях? "Во время своего визита Бломе сказал мне, что он может продолжить свою работу в альтернативной лаборатории в [Гераберге, Тюрингия], - сказал Шрайбер, - но она еще не завершена. Для этого потребуется несколько дней или даже несколько недель, а до этого времени он должен иметь жилье". Он добавил, что если бактерии чумы будут использоваться в условиях, когда военные действия будут проходить в непосредственной близости от границ Германии, когда части Красной Армии уже будут находиться на немецкой земле, то, конечно, необходимо будет обеспечить специальную защиту войск и гражданского населения. Необходимо было создать сыворотку. Здесь опять было упущено время, и в результате всех этих проволочек реализовать идею так и не удалось".

Были ли показания Шрайбера направлены против доктора Курта Блома из какой-то личной неприязни или вендетты? Выступая на свидетельской трибуне, Шрайбер также назвал ряд других врачей Рейха, ни один из которых не был привлечен к суду. Помимо того, что Крамер и Хольцлер были названы организаторами экспериментов по замораживанию, Шрайбер заявил, что некий доктор Динг "искусственно заражал [узников KZ] тифом, используя зараженных тифом вшей", а "талантливый хирург" доктор Карл Гебхардт "проводил операции на черепе русских военнопленных и через определенные промежутки времени умерщвлял их, чтобы наблюдать за патологическими изменениями". Шрайбер показал, что "подсудимый Геринг приказал провести эти эксперименты " и что "рейхсфюрер-СС Гиммлер любезно предоставил испытуемых для экспериментов". Однако в непропорционально большом объеме своих показаний Шрайбер вернулся к теме , посвященной исследованиям доктора Блома по чуме для Рейха.

Доктору Хансу Латернзеру была предоставлена возможность провести перекрестный допрос свидетеля. Латернсер спросил Шрайбера, были ли подготовлены его показания для российского помощника прокурора. Шрайбер ответил отрицательно.

"Было ли Вам обещано какое-либо преимущество за подготовку этого отчета?" спросил Латернсер.

"Нет, мне ничего не обещали. Я бы не позволил кому-либо предоставлять мне преимущества", - сказал Шрайбер.

"Ну, допустим, что такая дьявольская идея, как использование бактерий, действительно существовала. Не подвергнет ли это ваши войска серьезной опасности?" спросил Латернсер.

"Не только наши войска, но и весь немецкий народ; ведь беженцы двигались с востока на запад. Чума очень быстро распространилась бы по Германии".

"У меня еще один вопрос, свидетель. Вы когда-нибудь записывали свои возражения против этой бактериологической войны?" спросил доктор Латернсер.

Шрайбер ответил: "Да, в меморандуме, который я уже упоминал".

Д-р Латернсер спрашивает: "Когда вы представили этот меморандум?".

"В 1942 году; могу я теперь..."

"Достаточно", - прервал его Латернсер. Он уличил Шрайбера во лжи. "Конференция состоялась в июле 1943 года!"

У Латернсера больше не было вопросов. Трибунал объявил перерыв. Возможно, смущенные тем, что их главный свидетель был уличен во лжи, русские не стали вызывать Шрайбера снова. Доктор Александер предпринял еще одну попытку допросить его, и опять безуспешно. Русские извинились, но доктор Шрайбер уже был доставлен в Москву. Это было любопытное событие, но кое-что из странных показаний Шрайбера все же получилось. Через два дня в центр военной разведки армии США в Дармштадте, где Бломе был нанят в качестве постового врача, въехала военная машина. Доктор Бломе был арестован и доставлен в тюремный комплекс в Нюрнбергском дворце правосудия. В "конфиденциальном отчете об изменении статуса" он теперь значился как заключенный, содержащийся под стражей в отряде внутренней безопасности 6850, Нюрнберг, где полковник Бертон Андрус исполнял обязанности коменданта тюрьмы.

Обстоятельства изменили дальнейшую судьбу Блома. Он был исключен из списка "скрепок" и включен в список обвиняемых, которым предстояло предстать перед судом на предстоящем Нюрнбергском процессе над врачами.

В ста пятидесяти милях от Нюрнберга, на территории засекреченного исследовательского центра ВВС в Гейдельберге, продолжалась масштабная работа. Вот уже целый год, изо дня в день, пятьдесят восемь немецких врачей в белых лабораторных халатах работали над множеством исследовательских проектов в самых современных лабораториях, изучая выносливость человека, ночное зрение, динамику крови, воздействие взрывной волны, физиологию акустики и многое другое. Все они подчинялись доктору Стрэгхолду, который отчитывался перед командиром объекта полковником Робертом Бенфордом (Robert J. Benford). Высокопоставленные военные регулярно посещали объект , в том числе и два его основателя - генерал Малкольм Гроу и полковник Гарри Армстронг. Гроу работал в Вашингтоне в качестве воздушного хирурга (вскоре он стал первым генеральным хирургом ВВС США). Гарри Армстронг вернулся в Техас, где стал комендантом Школы авиационной медицины (SAM) на аэродроме Рэндольф Филд.

Вместе с нацистскими врачами в Гейдельберге работали десятки армейских переводчиков, готовивших англоязычные версии отчетов врачей. К сентябрю 1946 г. было подготовлено более тысячи страниц документов. Вскоре все это будет собрано в двухтомную монографию для армейских ВВС под названием German Aviation Medicine, World War II.

Работа штата врачей Штрюгхольда в Гейдельберге шла хорошо, пока в институте не начался психологический хаос. 17 сентября 1946 года в центр прибыли сотрудники военной безопасности из 303-го отряда Корпуса контрразведки с пятью ордерами на арест. пятью ордерами на арест на арест. Доктора Теодор Бенцингер, Зигфрид Руфф, Конрад Шефер, Герман Беккер-Фрайзенг и Оскар Шредер разыскивались Международным военным трибуналом в Нюрнберге по обвинению в "военных преступлениях в качестве подозреваемого". Они были арестованы и доставлены в тюремный комплекс Нюрнбергского дворца правосудия, в то же крыло, где уже находился доктор Бломе. Если бы стало известно, что ВВС армии США использовали подозреваемых в военных преступлениях и проводили военные исследования на территории Германии, что категорически запрещено мирными соглашениями союзников, институт Гарри Армстронга был бы закрыт, операция "Скрепка" разоблачена, а армия США получила бы международный скандал.

Процесс над нацистскими врачами был первым из так называемых последующих процессов, состоявшихся после суда над главными военными преступниками в Нюрнберге. Он начался 9 декабря 1946 года. В отличие от первого процесса, двадцать три обвиняемых на процессе врачей - двадцать врачей и три бюрократа СС - были практически неизвестными фигурами в глазах американской общественности. Из более ранних публикаций в прессе было известно лишь то, что в ходе этого процесса нацистская наука будет предана суду. По словам главного обвинителя